Александра Николаева - Сказка о двух влюблённых

Голос миссис Игл можно было описать как голос чересчур драматичной старой театральной примы, которая навечно осталась в роли обиженной всем миром дамы, раздражённую всем и всеми.

– Миссис Игл, конечно наивно с моей стороны полагать, что такая как я достойна вашего внимания и времени, но я очень хочу… Знаете, если бы можно было…

– К самой сути, милочка, короче, – с никогда не уходившим раздражением сказала миссис Игл.

Набрав побольше воздуха в лёгкие, Мэри отважно выговорила:

– Я хочу предложить вам свою коллекцию!

– Коллекцию? – недоумевая, сказала миссис Игл, бросив на Мэри стеклянный взгляд выпученных через силу глаз на сухом вороньем лице. – Какую коллекцию? Я решительно вас не понимаю. Это коллекция жуков? А может минералов? Или фантиков? Или цветных тканных обрезков?

– Это коллекция одежды, мэм, – перебила Мэри нескончаемый поток предположений. – По моим эскизам можно сделать новые выкройки, я уже сделала несколько. У заказчиков было бы больше выбора и у нас было бы…

– Больше ненужной работы! – воскликнула миссис Игл. – Вы дорогая моя, видимо действительно зря осмелились тратить «моё» драгоценное время на ваши глупости. Продажи идут хорошо и без вашей так-называемой коллекции. Кто знает, какую ерунду вы там начиркали? Как я могу предлагать что-то клиентам, не зная заранее, понравится им это или нет?! Наша коллекция сформирована в рамках современных модных тенденций и предпочтений. Не зачем заново изобретать велосипед и пытаться исправить механизм, который работает! Но я прощаю вас за эту дерзость, и у меня в молодости иногда слетала крыша с головы, образно выражаясь, вы можете идти, мисс…

– Мэри Мун.

– Да, верно, мисс Мун. Приступайте к работе и выбросите из головы все эти нелепицы.

– Да, мэм, простите, что отвлекла.

Бедной Мэри подрезали крылья, едва она осмелилась показать их кому-то. Даже талантливым людям очень часто не хватает одной лишь госпожи Удачи.

…

После разноса миссис Игл надежда угасала в глазах Мэри с каждой минутой и машинальные движения рук, создававшие всё новые и новые всем известные платья, пиджаки и брюки, не приносили никакого удовольствия или удовлетворения. Мэри чувствовала себя шестерёнкой в отлаженной системе. Одна шестерёнка – ничто без часов. И как посмела Мэри надеяться, что одна шестерёнка сможет стать когда-нибудь полноценным независимым механизмом? Но реальность была такова, что она была шестерёнкой, очень хорошей, но бесполезной вне часов.

Весь день Мэри прибывала где-то вне себя. Руки её продолжали строчить бесконечные швы, но мысли концентрировались вне головы, оказывая на сознание неприятное давление. Если бы мысли могли быть видны и заметны, то мысли Мэри явно выглядели бы как большое густое серое облако, нависшее над головой девушки словно буря. Буря, которая не желала отлепляться от приглянувшейся ей головы и сопровождала Мэри, куда бы она ни пошла. Помочь в этом деле способен лишь ветер, такой же невидимый и необузданный, как наши мысли.

…

Вечером ноги понесли уставшую Мэри в дом Гринвудов, наполненный детским смехом, порванными коленками штанов, грязными рубашечными рукавами и рыжими веснушками. Мистер и миссис Гринвуд, счастливые замученные родители, мечтали найти волшебное заклинание, которое бы позволяло им быть в нескольких местах одновременно, что для их многочисленных детей было бы некстати. Пока это удивительно полезное заклинание гниёт в надписях на древних руинах под волнами в центре Атлантического океана, беззаботной жизни детей Гринвудов угрожают только выходы семьи «в свет» и приёмы гостей, где необходимо быть «при параде» души и тела. Но, если для «парада» души часто нужен лишь правильный настрой, то с телом дела обстоят сложнее. Бедное тело подвергалось тщательному грязевымыванию, волосоукладыванию и красивоодеванию. Последняя процедура требовала профессионального вмешательства. Именно поэтому этим зимним уставшим вечером Мэри и Эрик прокладывали свои пути через непроходимые снежные горы и холмы в дом Гринвудов.

Эрик заметил Мэри задолго до того, как она вышла из-за угла знакомого переулка и направилась прямо по улице туда, где её ждали. Он стоял без шапки, готовый в любой момент открыть дверь Гринвудов. Снежные хлопья падали на его голову, превращая Эрика в снеговика.

Мэри ничего не замечала. Она была полностью поглощена своей неудачей и очнулась только тогда, когда наткнулась на Эрика у входной двери Гринвудов.

– Ой! – воскликнула от неожиданной снежной преграды Мэри, и подняла свой взгляд. – Прошу прощения, Эрик. Я сегодня немного рассеянная.

– Ничего страшного, – сказал Эрик, пытаясь показать улыбку под снежным лицом. – Я как раз жду, когда вы придёте, чтобы открыть вам дверь.

Снежный Эрик открыл дверь, и долгожданные Гринвудами гости вошли внутрь дома, который теснился своими широкими плечами с соседними по улице домами, пытаясь вместить в себя больше, чем это было физически возможно. Думаю, многие архитекторы, знакомые с теорией правильного устройства интерьера назвали бы жилище многодетной семьи Гринвудов чудом зонирования. Иначе не скажешь! Пять спален (в каждой минимум 2 человека), две ванные комнаты. Столовая, кухня, гостиная и личный кабинет мистера Гринвуда – всё это умещалось на 2,5 этажах дома (включая мансардный чердак).

Прямиком из кухни. Не успев снять фартук, выбежала краснощёкая и пышногрудая миссис Гринвуд.

– Ах! Мисс Мун, мистер Шус! Какое счастье, что вы пришли! Не поверите, что Фрэнк и Реджи умудрились вытворить на прошлой неделе! Фрэнк! Реджи! А ну, живо спускайтесь, мальчики!

На лестнице послышался топот ног и звуки поспешного перешёптывания. Вскоре в прихожей показались два рыжих мальчика с комками одежды в руках. Они виновато опустили головы в ожидании осуждений.

– Как вам это нравиться, Мэри? – начала отчитывать братьев-шалунов миссис Гринвуд. – В субботу, мы, всем, можно сказать, кланом, отправились в гости к Лейкмудам. Они обещали достать нам билеты на бои быков. Скажите мне, кто?! Ну кто мог предположить, что один из этих кошмарных быков был у Лейкмудов на заднем дворе?! Конечно, эти двое, как только его увидели, начали «играть» с ним! Попытаться его оседлать им было мало! Они ещё, вдобавок ко всему, стащили парадный красный пиджак мистера Лейкмуда, да найдётся у него терпение и силы простить нас, и начали дразнить это агрессивное создание! И как вы думаете, что из этого вышло?! Правильно! Ничего хорошего! Чего стоил только несчастный порванный пиджак мистера Лейкмуда!

Миссис Гринвуд театрально положила свои пухлые ручки на такие же пухлые щёчки и начала делать успокаивающий массаж головы.