Лариса Рубцова - Нечаянное свидание

– Вольтер…– король скривился.– Вольтера мы трогать не будем. Я регулярно получаю его произведения… Вернемся к нашему вопросу. Я хочу видеть мадам Габриелу де Тианж. Пошлите за ней. Поблагодарите Анри де Шомберга за внимание к мадемуазель де Тианж. Нет, не надо, я сам… как-нибудь… пусть явится на церемонию надевания сапог. И еще, найдите того, кто напал на мадемуазель в парке.

–По этому поводу, Ваше Величество, удалось выяснить, что мадемуазель Камилу де Тианж выманили в парк некой запиской, непосредственно перед выездом на охоту. Она спустилась в нижний парк, где на нее и было совершено нападение.

– Кто? Кто это сделал?

– Записку, по всей видимости, написал тайный поклонник. А того, кто кинул камень в мадемуазель, ищут.

………………………………………………………………………………………………………………..

– Что Вы на это скажете, дорогая Олимпия? Как Вам это нравится?– маркиза де Монтеспан нервно покусывала свой искусно обшитый лионским кружевом платочек, на глаза ее навернулись слезы.– Я, как обычно, иду к королю, меня не пускают. Лишь через полчаса мне позволяют войти. Я захожу… А там сидит эта юная выскочка – Анжелика де Фонтанж. И они пьют чай за крошечным столиком. Под которым колени Его Величества обнимают стройные ножки этой тихони. При этом она счастливо закатывает глазки и томно вздыхает. Как Вам это нравится? Я этого не переживу.

–Что Вы говорите, дорогая Франсуаза? Это просто неслыханно. Неужели король переключил свое внимание на это ничтожество. Я думала, что он уделяет свое внимание вашей племяннице, Камиле де Тианж.

– Я тоже думала развлечь Его Величество, познакомив с Камилой. Она скромная девушка и не стала бы переходить мне дорогу. В этом я уверена. Но сегодня какой-то злодей разбил ей ногу камнем. Она лежит у себя с огромным синяком и неподдельно страдает. А мадемуазель де Фонтанж успела очаровать короля своей глупой выходкой на охоте. И теперь он пьет свой чай в ее обществе и без свидетелей. Как я несчастна.

– Я даже подумать не могла, что Анжелика де Фонтанж так быстро подсуетится.– Олимпия Манчини, графиня де Суассон участливо посмотрела на свою подругу.– Вот так же когда-то меня отодвинула в сторону Луиза де Лавальер. Я до сих пор не могу простить ей этого.

–И ведь ничего нельзя с этим поделать. Боже! Как я несчастна. Я бы отдала все на свете, чтобы вернуть короля. Я не могу жить без него, дышать не могу.

–Как я Вас понимаю. Прошло уже больше двадцати лет, с тех пор как мы любили друг друга, но я по-прежнему мечтаю о нем. И никогда не смогу простить своей сопернице… никогда.

Они замолчали надолго, каждая предаваясь своим горьким мыслям.

–Послушайте, Франсуаза, я, кажется, знаю, кто бы смог нам обеим помочь в нашем горе – Олимпия Манчини схватила маркизу де Монтеспан за обе руки и пытливо заглянула ей в глаза.

– Кто?– помертвевшими губами прошептала маркиза де Монтеспан, боясь и одновременно надеясь услышать имя, знакомое многим дамам, рискнувшим избавиться от надоевших мужей и удачливых соперниц.

– Конечно же, Катрин Монвуазен. Она творит чудеса. Давайте пригласим ее. Тайно. Пусть все думают, что она принесет нам притирания и духи. А сами купим у нее пудру. Знаешь? Ту самую.

–Я боюсь. Вдруг об этом узнают. Нам обеим отрубят головы.

–Нет. Ведь ты возьмешь пудру любви. Добавишь ее в напиток короля. Он снова воспылает к тебе страстью. А я возьму белую пудру. И в нужный момент мы ее применим. Как тебе мой план?

– Очень страшно. Но я согласна. Другого выхода я не вижу.

–Но нам нужны деньги. Много денег.

–За это не беспокойся. Я что-нибудь придумаю.

………………………………………………………………………………………………………………..

В сопровождении отряда гвардейцев, Анри де Шомберг прибыл в Сен-Клу уже поздним вечером. Он так спешил, всю дорогу то и дело погоняя своего коня, что едва не загнал бедное животное. Получив строгий приказ, как можно скорее разыскать мадам Габриелу де Тианж, он выяснил, что искать ее необходимо при дворе герцога Орлеанского, где она служит придворной дамой. "Хоть бы знать, как выглядит эта особа"– с раздражением думал Анри.– "Попробуй разобраться в этих разукрашенных, напудренных до состояния мумии придворных красотках, кто из них кто."

Молодой офицер был переведен ко двору короля всего месяц назад. Абсолютное незнание придворной жизни, неподготовленность к возможным интригам, сплетням, заговорам, приводили его в глубокое уныние. Он мог защитить любую крепость, построить укрепления, выучить своих солдат, обеспечить их провиантом и создать сносные условия для раненых, но совершенно не понимал, как вести себя с разукрашенными и разнаряженными в пух и прах вельможами, а главное, с дамами, чьими основными занятиями были постоянные переодевания и поиски кавалеров для услад. Всё его раздражало, даже приводило в бешенство. Закулисные интриги, зависть и откровенная ложь, праздношатающиеся разодетые щеголи придворные, приехавшие поглазеть на короля горожане, снующие туда-сюда продавцы и продавщицы духов и кружев, вечная толчея в галереях дворца, все это сначала ошеломило непривыкшего к подобному образу жизни военного капитана. Но потом внутри появилась какая-то брезгливость, с которой он никак не мог справиться. Расставляя своих швейцарцев, несущих службу по охране короля и его приближенных, он неоднократно наступал в самых укромных уголках на продукты жизнедеятельности людей и собак. А еще этот запах давно немытых человеческих тел , нет хуже, вонь, которую не могли скрыть никакие духи. Даже в полевых условиях Анри привык уделять гигиене первостепенное значение. От этого напрямую зависело здоровье его самого и его подчиненных. Швейцарцы были чистоплотными сами по себе, поэтому в вопросе чистоты и порядка проблем с ними не возникало. В этом была заслуга домашнего хирурга, г-на Шалю, он не переставал напоминать своим господам, что, "хоть это и противоречит общепринятому мнению, что вода разрушает гуморы, это совершенно не так. Только постоянное мытье и гигиена способны уберечь от неприятных, а зачастую и неизлечимых болезней." Его старый отец всю жизнь придерживался такого же мнения. Где бы они не жили, в доме всегда была чистая вода в достаточном количестве. Наготове всегда стояла медная ванна, в которой он с упоением проводил несколько минут свободного времени. То, с чем он столкнулся во дворце, никак не укладывалось в его представление о придворной жизни. А женщины? Они строили ему глазки и намекали, что не прочь познакомиться поближе, пожимали ему руку или прижимались невзначай открытым декольте, обдавая крепким запахом пота, пудры и духов. Попытка уговорить отца вернуть его к месту предыдущей службы, в военный лагерь, не нашла понимания. Хуже того, оказалось, что сам король пожелал видеть возле себя красавца капитана и его рослых швейцарцев. Пришлось подчиниться. Но всего хуже то, что ему приказали присматривать за мадемуазель Камилой де Тианж. Познакомить их даже не удосужились. Он, конечно, попробовал разыскать ее, чтобы представиться самому. Но мадемуазель уже несколько дней не появлялась на людях. Он спросил отца, как она хотя бы выглядит, тот ответил, что это довольно миловидная, даже красивая девушка с темными волосами и огромными зелеными глазами. Таких девушек при дворе пруд пруди, поди узнай, кто из них та самая. Анри де Шомберг откровенно страдал от своей новой службы. Получив приказ разыскать маркизу де Тианж, он даже обрадовался, что может хоть ненадолго вырваться из душных покоев Версаля.