Ирина Абеляр - Рапсодия для двоих

Скромный футбольный гений предпочитал девушек ярких, с лёгкой придурью. Совсем таких, как Виталина с третьего курса. Крошечная брюнетка блистала на студенческих вечеринках в коротеньком мини, и все парни буквально поедали глазами её голые коленки.

Каждый считал своим долгом как бы ненароком прикоснуться к её аппетитной попке и тоненькой талии. Не оставались без внимания и миниатюрные пальчики с длинными ярко-красными ноготочками, и её обнажённая спина, едва прикрытая прозрачной ажурной кофточкой.

Виталина была абсолютно уверена, что даже убеждённым холостякам нравится её доступность и красота. Да она и сама была не против близких отношений с теми, кто водил её по дорогим ресторанам, катал на собственном автомобиле или дарил золотые безделушки.

Робкий Василёк при виде Виталины застывал с широко открытым ртом, вожделенно глазея на шикарный бюст и округлые колени разбитной девчонки. Наивный бессребреник забавлял знойную женщину своей детской непосредственностью и откровенным страхом перед её аппетитными формами. И однажды, ради смеха, она предложила Васильку поужинать в настоящем японском ресторане, где она прошлым летом потеряла невинность с богатеньким байстрюком. За свидание с девушкой щедрый мажор заплатил пачкой иностранных купюр, небрежно достав их из толстого крокодильего портмоне.

С той ночи её жизнь не то чтобы покатилась под откос, но стала напоминать не то плановый девичник, не то внеочередной субботник. Василёк, конечно же, был наслышан о подвигах Виталины. Но поскольку, лишних денег у него отродясь не водилось, то он и представить себе не мог любовных приключений с такой фифой. Будучи коренным сельским мужиком, Василёк привык тратить заработанные кровушки только на самое необходимое. Поэтому идти в ресторан с Виталиной категорически отказался. Первая красавица института не то чтобы расстроилась, но её девичья гордость была слегка уязвлена, а абсолютная уверенность в собственной неотразимости даже дала небольшую трещину.

Виталина, несмотря на свой юный возраст, успела набраться жизненного опыта от взрослых мужчин, изредка совершающих безобидные для своих законных жён адюльтеры. Проницательная девушка научилась мгновенно распознавать в своих любовниках их самую суть. В один миг она открывала то, что многие жёны едва ли смогли разглядеть в своих мужьях за долгие годы совместного проживания под одной крышей.

Очень скоро Виталина осознала, что женские прелести со временем приедаются. Новизна телесных ощущений меркнет. А вот причуды и запросы престарелых ловеласов продолжают расти, как на дрожжах, удивляя своей ненасытностью и несуразностью. Веселящиеся в ресторанах папики, дядечки и дедулечки снова и снова ищут наивных жертв навязчивой рекламы свободной любви, порою забывая не только имя, но даже смазливое личико своей прежней возлюбленной. Да и самим девушкам также быстро надоедает и ресторанная еда, и дорогие авто, и пьяный угар в чужих постелях.

Виталине, находившейся в независимом от чужого мнения возрасте, всё же приходилось считаться и с матерью, и с отчимом, недавно перебравшимся в Москву. Всякий раз, когда девушка приезжала к ним погостить, ей поневоле приходилось и косметику смывать, и платьица надевать по самые коленки. Хотя своенравной девице очень хотелось назло всем выкраситься в ярко-зелёный цвет или побриться наголо. И в таком виде заявиться в отчий дом, надев вместо платья широченный балахон или крошечную маечку с глубоким вырезом до самого пупка.

Родителям, редко интересовавшимся личной жизнью дочери, было невдомёк, что их любимое дитя уже давно перестало быть ребёнком и выросло в продажную девку, умело потрошащую чужие кошельки.

Будучи прирождённой транжирой, Виталина родилась явно не в том веке и не в том сословии. С самого детства она гордилась своей неземной красотой, считая себя достойной только самого лучшего. Всё, что соприкасалось с её телом, было дорогим и сделанным по заказу самой девушки. Но за всё в жизни надо платить: либо раскошеливаться, либо находить иные способы, не всегда законные или этичные.

Виталина пошла самой простой и короткой дорожкой, хотя и была не в восторге от своих приключений. Но красивая жизнь без оглядки на любые запреты настойчиво манила её свой внешней мишурой и призрачной вседозволенностью. Поэтому для особенных случаев всегда были наготове узенькие чёрные брючки, высокие лаковые ботильончики и белоснежная блузка с настоящим пионерским значком вместо брошки. Институтские девчонки исподтишка подсмеивались над её нелепыми причудами и откровенными нарядами, но в глаза ей и слова не смели сказать.

Никто толком не знал, где и каким образом Виталина производит отбор своих поклонников. Но среди них никогда не было ни начинающего наркомана, ни спившегося банкира, ни криминального авторитета или свихнувшегося извращенца. Видимо, не такой уж пропащей была девчонка, если её ангел-хранитель не позволял себе вздремнуть даже минуту во время своего дежурства. Как правило, почти все любовники Виталины обладали солидным возрастом и таким же брюшком, крупным банковским счётом и широкой известностью в верхних эшелонах народной власти.

Очередной партиец привлёк внимание алчной девицы заманчивым предложением не только вывезти её за границу, но и по-царски оплатить любой её каприз. Орденоносный папик мог позволить себе практически всё. Поскольку зарубежные поездки кабинетных тружеников оплачивало с необыкновенной щедростью самое противоречивое в мире государство, добросовестно помогавшее кому угодно, но только не своим собственным гражданам.

Виталинин ухажёр, заслуживший ранг народного слуги ещё лет двадцать назад, привык ни в чём себе не отказывать. Будучи настоящим гурманом, Семён Виссарионович Карпечин (так звали нового поклонника Виталины) никогда не ел что попало. И его юной подруге, волею случая оказавшейся рядом с живым раритетом, перепадала с его стола не только привычная икорка, но и деликатесная белуга, приправленная ореховым соусом.

Девчонка, жадная до красивых тряпок, золотых безделушек и курортных романов, никогда не задумывалась, почему же на самом деле она ложится в постель с пузатым папиком. Семён Виссарионович был ей вроде отца, разве что приходилось терпеть скорострельный секс и прогорклый запах испорченного чеснока, исходящий от его морщинистого тела. Ушлая Виталина постоянно себя контролировала, чтобы в самый неподходящий момент не рассмеяться над своим горе-любовником, стареющим со скоростью гоночного автомобиля.

Всё бы ничего, но после таких постельных развлечений весь мир казался ей гадко-серым, вызывая огромное желание спрятаться ото всех где-нибудь на Северном полюсе. Но, не тут-то было. На Северный полюс, как назло, не ходил ни один транспорт. А вот город Париж Семёну Виссарионовичу был вполне доступен. Туда-то и подались престарелый маразматик и юная претенциозная девушка с необычным именем и великолепными длинными волосами.