Мари Ирис - Следом за ветром

Почему-то сейчас ей показалась, что его душа именно такая, такая, как этот вековой столетний стол, этот неизвестный писатель, эти полу сгоревшие свечи, капли горячего воска, застывшие у подножия подсвечника. И было что-то еще, странное, необычное. Да, обычно, люди раскрываются в улыбке, люди искренны, когда улыбаются. Да, конечно, бывают улыбки фальшивые, но это чувствуется, да, это все-равно всегда чувствуется.

А здесь другое, он улыбается, и это он, но не весь, а только то, что он хочет показать, только то, что он разрешает увидеть другому. А вот, когда нет улыбки на его лице, когда он задумчив, только в этом моменте он открывается, в этот момент он настоящий, со своими думами и тревогами. Я чувствую, что это тревоги не о работе, не о переезде, это что-то другое, более глубокое, скрытое, недоступное для других.

Неделя пролетела быстро, как это всегда бывает, если ты не ждешь, когда закончится рабочий день, считая секунды до 18 00, а работаешь, выполняешь заказы и, глядя на часы, вздрагиваешь, что осталось мало времени или удовлетворенно потягиваешься от удовлетворения сделанных дел.

Ура, пора домой, ощущение плодотворной работы, когда все цифры сошлись, все документы на месте, очень приятно. София сладко потянулась, она скинула балетки и одела свои красивые синие туфли на каблуках. Почему-то в пятницу ей хотелось выглядеть более красивой, чем обычно. Как будто она подсознательно каждый вечер пятницы готовилась к маленькому романтичному путешествию, будто именно в очередной пятничный вечер должно случиться чудо, что это будет, она не знала, просто хотелось чего-то, она даже физически ощущала это невысказанное не вытесненное желание в груди.

По факту она понимала, что подруги все по домам, можно поехать к родителям, но те, погрязшие в дачной работе, не смогут дать ей то, что она хотела, это уже проходили много раз. Сегодня она уложила волосы повыше, только несколько длинных волнистых прядей спадали к глазам, синие туфли, синее платье, сапфировый оттенок которого делал ее волосы еще более золотыми, чем они были. Сегодня она добилась своего, она заметила пару нетривиальных взглядов со стороны коллег мужчин, и ей это было приятно, Таня же оттопырила большой палец вверх, что удивительно без лишних слов, это у нее считалось высшим комплиментом. С Егором они виделись каждый день, все среди людей и все по работе.

Он был безупречен в работе, действительно понимал в деле, что даже мужчины, поначалу принявшие молодого «выскочку» скептически, поглядывали на него с уважением. И всегда он был улыбчив, в своей манере, что ей уже стало казаться, что все она себе надумала, и ей показалось, что за этими улыбками, было что-то еще.

София все же решила составить план на понедельник. Было уже половина седьмого. Все разошлись. Им было куда идти. Как здорово, что люди счастливы, что они стремятся убежать с работы пораньше, чтобы провести вечер пятницы с семьей, хотя счастливы ли они, кто-то да, кто- то нет. Вячеслав Иванович, всегда ругается с женой по телефону, с чем уже смирился весь офис, но каждую пятницу он покупает ей цветы, Таня, бежит к своему ребенку, каждый раз, как в первый.

София представила, как Таня забирает его из садика, всегда садит к себе на колени, на скамейке тут же, и спрашивает, как прошел день, итак каждый день, подробно: что было интересного, что делали. Ленивая и недалекая в работе, что удивительно мама она была замечательная, тонко чувствовала своего малыша, внимательна всегда к нему, к его интересам.

У нее никогда не было ничего глупого или неважного в ее ребенке. Поэтому София так любила иногда приглядывать за ним, так как тот был общителен и рассудителен не по годам, ей было с ним интересно и никогда не было скучно. Аделаида Григорьевна, тоже любила пятницы, по ним, по ее словам, она ехала проведать зятя, вот так, именно зятя, ни дочь, ни внуков. Она говорила, что они с зятем любят смотреть вместе юмористические программы, пить ее фирменную настойку, и обсуждать работу, вот ей повезло, зять тоже оказался юристом, надо же, а дочь журналист, бывает же такое. София улыбнулась сама себе, окинула взглядом рабочий стол, все на месте, чистота и порядок, вышла из кабинета, закрыла дверь.

– Не забыть сдать ключ на охране,– сказала она себе.

Она прошлась по коридору и заметила, что дверь в кабинет Егора чуть приоткрыта.

Неужели он еще не ушел? Сама не зная почему, она замедлила шаг, подходя ближе, она зачем-то полезла в сумочку и сделала вид, что ей срочно что-то нужно там найти и, проходя мимо, мимоходом взглянула в открытую дверь, в кабинете никого не было, она удивленно подошла поближе, дотронулась до двери, кабинет был пуст,

– Неужели забыл закрыть, – удивилась она вслух.

– Не забыл.

От неожиданности, она резко повернулась и уткнулась прямо ему в грудь, точнее почти в живот, ведь даже на каблуках, она была сильно ниже его.

Ой, извините, я думала о вас и случайно сказала вслух, – проговорила она скороговоркой.

– Вы думали обо мне, – он сказал это тихо, как будто немного заговорщески.

Она растерялась, немного, и почувствовала смятение. Этого давно не было, даже приятно, почему-то вдруг подумала она, для уверенной девушки, чувство смятения было редкостью, но когда так мало чувств, даже чувство смятения приятно своей новизной.

– Нет, что вы, – излишне быстро сказала она, – то есть, я, я решила, что вы забыли закрыть кабинет, я обычно ухожу последней, привыкла проверять за сотрудниками.

Он смотрел на нее спокойным взглядом, но было не понятно, о чем он думает.

– Ну, хорошо, вы здесь, я пойду,– произнесла она, но почему-то не сдвинулась ни на сантиметр.

В голове не было мыслей, что я делаю, подумала она, почему я не иду, она удивилась, действительно удивление было в душе. Только сейчас она поняла, что они стоят очень близко друг к другу, ближе, чем позволяет обычная дистанция.

Но было что-то, какое-то чувство, что удерживало, она почувствовала всем телом, почти физически ощутила тепло, как будто неведомая энергия искрилась между ними. Все же она сделала шаг назад, и вдруг быстро повернувшись, почти побежала, она быстро спускалась по лестнице, в пустом большом здании, стук каблуков звонко отзывался. Ей показалось, что за несколько секунд, она слетела с третьего этажа, бросила ключ охраннику, черканула в книге и выбежала на улицу, тут же почти задохнувшись от внезапно налетевшего ветра с дождем.

– Боже, какая погода, весь день была жара,– она услышала раскаты грома, – Да это же гроза. Зонта нет, накинув на себя жакет, она побежала на стоянку к машине, уже почти промокнув, она плюхнулась на сиденье, захлопнула дверь, и вдруг закрыла лицо руками.

Чувство из раннего детства, чувство сильного стыда, почему, что за… почему повела себя странно, как маленькая девочка, что за неадекватность, слова неслись в голове с молниеносной силой.