Анна Музыка - Родственные души

Перед сном я включила послушать их музыку. Группа называется «H.D.K.» Позор мне, даже не догадалась добавить пару песен в телефон до встречи, но я не фанат немецкого рока, и не думала, что это пригодится в работе. Оно, собственно, и не требовалось, но захотелось еще раз услышать его голос.

На удивление мне очень понравилось. Немного резал слух немецкий язык, но он частенько напоминал мне французский по звучанию. К тому же много песен было и на английском. Мне попалось несколько лиричных, убаюкивающих мелодий, где гармонично сливались звуки пианино и саксофона, и парочка динамичных, танцевальных песен, в которых главным героем выступала гитара.

А какой глубокий голос с хрипотцой у солиста, о чем бы он там не пел…

Муж забрался под одеяло и спросил, как прошла встреча. Я вздрогнула от неожиданности, таким далеким, мне сейчас казалось, все, что происходит в реальности.

– Все нормально, как всегда, хорошая компашка, – я подергала плечами.

– Ну и отлично, ты у меня большая молодец.

Я испугалась, что он начнет расспрашивать, и я покажу лишнее своим румянцем или неуместным замечанием. А вдруг он начнет ревновать, хотя и нет никакого повода, что я скажу? Как оправдаюсь? Но нет, муж повернулся снова к телефону, а я сделал вид, что читаю книгу, хотя сама сгорала от стыда от того, что так увлеклась чужим голосом.

Завтра у нас первая экскурсия, нужно выбросить все это из головы.

Я долго думала, с чего начать наше путешествие. С одной стороны, можно было показать дома в старорусском стиле, покрытые исторической пылью переулки, дома известных писателей. Или начать с чего-то более привычного для иностранцев, готического стиля, остроугольных крыш, католических церквей.

Москва может удивить любого гостя, но, чтобы это было приятное удивление, нужно знать правильные места.

Я выбрала второе. На следующий день мы заехали за туристами. Леони не спустилась с остальными, и я спросила, будем ли мы ее ждать.

– У нее тут своя программа, – подмигнул мне блондин Доминик, – если в нашем расписании нет баров, можно ее не беспокоить. Да и раньше трех ее теперь не добудишься.

– Хорошо, тогда пойдем, – я в нетерпении ожидала интересные рассказы.

С погодой снова повезло, правда было немного жарко для долгих прогулок, но я надеюсь, мне попались крепкие парни.

Поскольку «Националь» находится ровно напротив Кремля, мы начали маршрут с Красной площади. Все-таки сердце страны игнорировать нельзя. По пути рассказывала про основание Москвы.

Есть легенда, например, что на берегах Москва-реки еще до 1147 года располагались сёла богача Степана Кучки, который однажды не оказал должных почестей проезжавшему через его земли князю Юрию Долгорукому. Сыну Владимира Мономаха это пришлось не по душе и он велел казнить недружелюбного боярина. Дочь Кучки он отдал своему сыну Андрею в жёны, а земли забрал себе, построил город и назвал его по имени реки – Москвой. Такая вот была насыщенная цивилизованная жизнь.

Парни слушали, вопросов не задавали, а больше озирались по сторонам и просто глазели на дома и людей. Прохожие с любопытством оглядывались на нас в ответ, но никто не подходил фотографироваться, или за автографом.

Повезло, что не было никаких мероприятий на самой площади, можно было в полной мере насладиться широтой мощеной площади, как символом широты русской души.

Похоже, мои новые друзья-товарищи тоже так подумали. Стоило только дать им пять минут свободного времени для фото. Сделали пару кадров (заморские парни тоже равнодушнее к фото, чем девушки), потом Карл включил на всю громкость какую-то мелодию на своем айфоне, и великовозрастные парни, как непослушная детвора, начали распевать свои песни во весь немецкий голос.

Я хохотала как сумасшедшая. Во-первых, мне начинает казаться, что одна из целей их поездки – засмущать меня до цвета Кремлевских стен.

Во-вторых, они были так безоблачно счастливы, так живы в этот момент. Как единое целое, трое ребятишек в телах взрослых парней. Они наслаждались своей музыкой, питались ее энергией. Я смотрела на них с восторгом, не понимая ни слова из их песен, но наслаждаясь ритмом и звучанием. И этим нескладным парнем в шортах и синей толстовке. Который неожиданно прервал свое чудесное пение и, что? танцевать? о, боги. Я подчиняюсь его хитрому обаянию и вот уже, теряя последний профессиональный облик, танцую с ним на каменной площади любимейшего города, заливаясь неожиданным счастьем.

Благо, доблестная охрана правопорядка строго стоит на страже счастья и несчастья нашего населения. И вот уже я снова краснею и оправдываю своих горе-путешественников и убеждаю, что «ну это же немцы, музыканты, что с них взять». А Хайни стоит рядом и уверенно на немецком что-то доказывает полицейскому, забыв хотя бы перейти на английский и не давая тому ни единого шанса на понимание. Только моя природная способность виновато краснеть и скороговоркой рассыпаться в извинениях спасает нас от гнева блюстителя спокойствия.

Скорее ретируемся с опасной площади. Ребята смеются, хвалят меня, хлопают по-свойски по плечу. Кажется, я прошла их личный обряд посвящения.

Мы дошли до Китай-города и заслужили порцию вкусного мороженого из джелатерии на стороне Маросейки. Я себя снова почувствовала, как в детстве, когда гуляешь с лучшими друзьями и мир вокруг бывает только счастливым.

Пока мы наслаждались прохладным лакомством из больших чашек, сидя на деревянных скамейках Ильинского сквера, ребята рассказывали мне о себе. Еще один вид историй, которые мне нравятся.

Я выяснила, что Доминик приехал из Австралии в Германию, мечтая учиться на программиста, потом попал на концерт Rammstein, влюбился в гитару и пропал, теперь живет и дышит только этим. В Германии обзавелся семьей, возвращаться в Австралию даже не думает. На мой вопрос о жизни в Мельбурне, который считается самым комфортным городом в мире, он философски и очень серьезно заметил:

– Да, считается, но ведь и там есть депрессия, и суициды. Люди по всему миру испытывают трудности и давление. Не нужно думать, что приедешь в райский уголок, и все само собой устроится. А счастливым можно быть и работая полярником на станции, где вообще никакого комфорта. Ведь так? – довольный своими мыслями, он отправил в рот следующую ложку с мороженым.

Мы согласно закивали.

– Не говоря уже о пауках и змеях в самых неожиданных местах, – добавил Хайни, и все рассмеялись.

Карл оказался коренным немцем, вся семья которого работала на заводах. Естественно, его судьба была предопределена с ранних лет. Только вот его заинтересовала музыка. И так сильно, что ни одни семейные скрепы не смогли бы его остановить. Никто Карла не поддержал, может быть поэтому он до сих пор немного зажат и держится ото всех чуть более отстраненно. Хотя какие-то традиции он все-таки перенял. Он невероятно консервативен. Верит в теорию золотого миллиарда, презирает все американское и английский язык не учит принципиально.