Дана Хадсон - Холодный ветер

– Что, получила, дорогая? Наша с тобой компания у американцев вовсе не считается достойной.

Ответа этой неприятной цацы Дороти не расслышала, но ничуть не смутилась. Не она первая начала в таком уничижительном тоне говорить с незнакомым человеком. К тому же за время, проведенное в Англии, Дороти убедилась, что и здесь молодежь ее возраста одета точно так же, как и она. Так что леди Памела преследовала одну лишь цель – унизить ее.

Но зачем? Эта мысль не давала ей покоя всю дорогу до Лондона, пока она не решила, что леди убирает со своей дороги всех возможных конкуренток, так, на всякий случай. Это казалось очень странным, ведь где она и где Дороти, но было единственным похожим на правду объяснением. Хотя, возможно, у нее просто характер такой – высокомерный и злокозненный, и говорить людям гадости для нее удовольствие.

Но, в принципе, все это было бы ерундой, если б не Пол. Дороти не хотела о нем думать, но думала. Она не хотела вспоминать о нем, но вспоминала. Первый год после встречи она собирала о нем все сведения, где только могла – в интернете, в официальных сообщениях, в желтой прессе, везде, где упоминалось его имя.

Это было похоже на самоистязание – ведь везде рядом с ним находилась и его невеста, та самая леди Памела. К облегчению Дороти сообщения о свадьбе все не было, и она этому искренне радовалась. Почему-то ей казалось, что эта высокомерная особа принесет виконту неприятности и горе, а не счастье.

Но два года назад, наткнувшись в одном из сайтов о светской жизни Англии на репортаж об очередном торжестве, где виконт Вестверли, как обычно, нежно обнимал свою безупречно выглядевшую невесту, уязвленная собственной бесхарактерностью Дороти взяла себя в руки и решительно прекратила выискивать информацию о своем злополучном увлечении.

Для чего витать в облаках, когда ясно, что она с Полом Кристом никогда больше не встретится? Рассматривать его фото – то же самое, что срывать бинты с еще не зажившей раны. И днем, в круговерти бесконечных дел, которых она взвалила на себя немеряно, ей это удавалось, но вот по ночам ей все равно упорно снился укравший ее сердце красавец.

Во сне Пол ничего ей не говорил, он просто ласково улыбался, и, как Дороти подозревала, вовсе не ей, но просыпалась она с удивительно хорошим настроением, готовая свернуть горы, чтоб стать к нему хоть чуточку ближе, и лишь природный здравый смысл убеждал ее в напрасности этих глупых мечтаний.

А если это не помогало, и голова все равно кружилась от напрасных грез, Дороти вставала перед зеркалом, показывала себе язык, делала длинный нос и заявляла:

– Пусть я и не самая красивая, зато уж точно не дура! И мне давно пора заниматься делом, а не превращаться в бестолковую влюбленную клушу! – и шла покорять новые вершины, загружая себя сначала учебой, а потом и работой так, что в голове не оставалось свободного места для посторонних мыслей.

И эта тактика дала нужный результат: за весь последний год Пол не снился ей ни разу, да и сведений о нем она не собирала. Дороти уверовала в свою силу воли, в то, что успешно преодолела свою несчастливую юношескую влюбленность. Но небрежные слова отца о разорении виконта Вестверли разрушили ее хрупкое спокойствие, как торнадо уносит листья с дерева, попавшего на его пути.

Она и чувствовала себя в эпицентре неистового вихря, не зная, как удержаться от исступленного желания действовать немедленно. Сообразив, что потерпеть пару дней, чтоб остудить голову и действовать холодно и расчетливо, не получится, подрагивающей рукой набрала номер семейного адвоката.

И когда перед ней возникло лицо немолодого мужчины с глубокими морщинами, оставленными не столько возрастом, сколько пережитыми испытаниями, нетерпеливо выпалила:

– Мистер Грассман, добрый день! – едва дождавшись ответа, продолжила: – Узнайте, прошу, как можно быстрее о положении виконта Вестверли. Правда ли, что он вынужден жениться на приданом, чтобы спасти имение?

– Зачем тебе это? – мистер Грассман был так давно знаком с Дороти, что не считал нужным величать ее на «вы». – Уж не собираешься ли ты предложить свою кандидатуру? – он чуть заметно скривил губы в насмешливой гримасе. Он, как и мистер Гюнтер, считал Дороти слишком прагматичной и здравомыслящей особой, чтоб участвовать в подобной малоприличной авантюре.

– Когда я пять лет назад была в Англии, меня просто очаровало поместье Вестверли с необыкновенно красивым замком. И если его можно приобрести, пусть и с ненужным мужем в придачу, то я его приобрету! – уверенно заявила она, скрывая нервозность. – К тому же, между нами, мистер Грассман, я вряд ли смогу найти себе такого красивого и обаятельного мужа, как Пол Крист. Я далеко не хорошенькая, и кавалеров у меня нет. А тут такой выгодный случай! Я не имею права его упустить.

Мистер Грассман поразился. Такого оборота он не ожидал. Покряхтев, как дряхлый старикашка, нехотя согласился:

– Я выполню твое поручение, Дороти, но советую очень хорошо подумать, прежде чем очертя голову бросаться в столь сомнительное приключение. Я понимаю, тебе захотелось замуж, но для чего изобретать столь сложные пути?

– Я не замуж хочу, я хочу жить в поместье Вестверли, – категорично заявила она, старательно копируя капризные интонации Кэтти Дэвинсон. – Там чудесно! И тихо! А какой там парк и лебеди! – и она закатила глаза в мнимом экстазе.

– Если ты хочешь жить в поместье, то почему бы не договориться с виконтом о продаже? Если дать хорошую цену…

Дороти нетерпеливо его прервала:

– Мистер Грассман, вы же знаете, как эти английские лорды цепляются за свои родовые земли. Продать их – это бесчестие, а вот найти богатую жену и выгодно жениться ради спасения имущества – это нормально.

Но старого мистера Грассмана не так-то легко было провести.

– Поместье, говоришь, понравилось? – подозрительно уточнил он. – И кто больше – замок или его владелец?

– Оба! – уже обычным тоном призналась Дороти. – И учтите – у меня уже есть конкурентки. Так что поторопитесь, пожалуйста.

– И кто это столь бесшабашен? – со смешком погрозил ей пальцем адвокат. – Кто посмел перебежать тебе дорогу?

– Папа говорил о миссис Оливер и мисс Крафт. – Дороти принялась нервно барабанить пальцами по столешнице, даже не замечая этого. – Насколько я поняла, они уже предложили свои кандидатуры.

– Ого! Это настоящие барракуды! – поддержал мистер Грассман ее нервозность. – Тогда спешу! – и отключился.

Дороти открыла досье с одним довольно запутанным делом о старинном ожерелье, которое желал заполучить каждый из наследников, категорически отказываясь от компромиссов, и принялась размышлять, как бы убедить их выставить драгоценность на аукцион и поделить вырученные деньги. Но вместо того, чтоб подбирать веские аргументы и доводы, то и дело поглядывала на телефон, нетерпеливо ожидая сообщения от адвоката.