Кейт Хьюит - Не убежать от искушения

– Во что я верю, вас не касается, – резко ответила Милли. – И я отвечаю вам отказом.

– Но почему? – спросил Алекс, специально придав голосу нарочитую мягкость.

– Почему? – переспросила Милли.

Она выглядела так, будто ее загнали в ловушку. Алекс видел, как учащенно вздымается ее маленькая грудь. Локон каштановых волос выпал из ее затянутого сзади хвоста, придав ее лицу совсем другой вид. Алекс с удивлением обнаружил, что теперь эта девушка ему симпатична. До того как он сделал ей предложение, она выглядела по-другому.

– Да, почему, – повторил Алекс. – Почему вы даже не подумаете над моим предложением? Вы даже не спросили о природе наших потенциальных отношений.

– Вы уже поведали мне об их природе. – Милли сделала ударение на последнем слове.

– Это вы так намекнули на секс?

Милли глубоко вздохнула и закатила глаза.

– Господи, да.

– А вы против секса с собственным мужем?

– Я против того, чтобы выходить замуж за незнакомцев.

– Но женщины веками выходят замуж за незнакомых мужчин.

– Я не выйду за вас замуж, – отрезала Милли. – Простите, но на этом точка.

– Пять миллионов евро заставят вас передумать?

Рот Милли открылся сам собой. Она закрыла его, но он открылся снова. А еще Милли не знала, что ее глаза могут так округляться.

– Это очень большие деньги, – только и смогла выдавить она.

– Вот именно, – ответил Алекс и гордо поднял подбородок. – Теперь вы готовы обсуждать условия?

Милли стиснула зубы.

– Думаете, я передумаю ради денег? Это просто оскорбительно.

– Финансовая стабильность, – напомнил Алекс. – Это серьезный стимул.

– Я не настолько люблю деньги.

И вновь в ее голосе послышалась обида. Словно он разбередил в ней старую рану. История принимала очень увлекательный поворот.

– Я знаю, что вы не настолько любите деньги.

– И я не продаюсь.

– Это я тоже знаю, поэтому мне так обидно это слышать, – сказал Алекс понимающим тоном. – Как-никак речь о том, чтобы быть моей женой. Женой, мисс Джеймс, а не любовницей.

Милли качала головой из стороны в сторону.

– Учитывая тему разговора, вы можете называть меня просто Милли.

В воздухе окончательно запахло победой. Алекс с самого начала знал, что она согласится. Милли не убежала от него, не дала ему пощечину. Он знал, что рано или поздно эта крепость падет.

– Замечательно, Милли. Может, присядете?

– Спасибо.

На дрожащих ногах Милли подошла к одному из мягких кожаных кресел и медленно опустилась. Ее ноги теперь были скрещены, ладони лежали на коленях. Алекс снова беседовал с английской аристократкой.

– Вы можете включить свет? – попросила она. – Я вас еле вижу. И я ни разу не видела вас вблизи. Согласитесь, это странно при таком-то разговоре.

Алекс вздохнул и скрестил руки на груди.

– Я не люблю свет.

– Вы к тому же еще и вампир?

Она начала с ним шутить. Еще один хороший признак.

– Я не вампир и не оборотень. – Алекс повернулся к ней так, чтобы Милли не видела одну сторону его лица. Ту другую. Худшую. – Я включу свет, когда мы обсудим пару деталей.

– Почему я? – спросила Милли.

– Потому что вы здесь, – ответил Алекс, как будто ответ и без того витал в воздухе. – Вам нравится мой дом и этот остров. К тому же мой помощник Янис очень хвалил вас как домработницу.

– Янис обо мне докладывал?

– Исключительно по работе.

– Вот как, – ответила Милли, как будто успокоившись. – Янис и его жена очень добры ко мне.

– Приятно слышать. С Янисом мы, можно сказать, друзья.

Все складывалось как нельзя лучше. Милли нравилось здесь жить, и ей нужны были деньги. Оставалось понять главное: станет ли она спать с ним, увидев его лицо?

– Неужели слов Яниса достаточно, чтобы взять меня в жены? – спросила Милли.

– Да.

– Вы серьезно? – Заснувший в ней циник пробудился снова. – И вам все равно, что вашей жене нравится, а что нет? Есть ли у нее чувство юмора или чувство собственного достоинства? Какой матерью она станет вашим детям?

Алекс поджал губы.

– Думать об этом – для меня большая роскошь.

Повисла долгая пауза. Милли не говорила ни слова, и Алекс видел, как чувства одно за другим меняют ее лицо. Вот страх, вот нерешительность, вот интерес. А вот что-то еще. Что-то тяжелое, мрачное. Может быть, чувство вины. Воспоминание о чем-то печальном. Его предложение открыло в ней старую рану, это понятно. Теперь предстояло узнать, кто и как нанес ей эту рану.

– Почему наследник? – спросила наконец Милли. – Признаться, звучит немного старомодно.

– Звучит как раз логично. Мне нужен ребенок, которому я передам свой бизнес.

– Сын?

– Или дочь. Не имеет значения.

Милли откинулась на спинку кресла. Глаза ее сузились.

– Должно быть что-то еще, – сказала она. – Вы чего-то недоговариваете.

– Если у меня не будет наследника, – продолжил Алекс, – то бизнес перейдет моему сводному брату. Который пустит все наследство под откос в первый же месяц.

– Но бизнес – это не титул. Почему он должен перейти именно сводному брату?

Алекс мысленно досчитал до десяти. Нужно было как-то успокоиться – воспоминания уже атаковали его в полную силу. Кристос, такой бледный и слабый. Худая рука, тянущаяся к нему. Умоляющий голос. И Эцио – пьяный в ночном клубе. Эцио на все плевать. Он и не думает прощаться с родным братом.

– Потому что мой отчим включил это условие в завещание, – негромко проговорил Алекс. – Этот бизнес изначально принадлежал ему. Он завещал его мне, уже будучи при смерти. Но в завещании есть пункт о моем наследнике. Если у меня не будет детей, все перейдет к сыну моего отчима. Моему сводному брату Эцио.

– Простите, но это уж совсем старомодно.

Алекс склонил голову набок.

– В Греции сильны семейные традиции.

– Но речь о вашем отчиме, – заметила Милли. – Вы не кровные родственники.

– Он был мне как родной отец, – с грустью ответил Алекс.

– А вы не можете усыновить ребенка? Или найти суррогатную мать?

– Мне тридцать шесть лет. А я хочу передать бизнес, будучи здоровым и в твердом уме. К тому же я считаю, что у ребенка должны быть и мать, и отец.

– Но что, если я не смогу забеременеть? – спросила Милли.

– До свадьбы вы пройдете полное медицинское обследование.

Милли послушно пожала плечами.

– Вы планируете одного ребенка или?..

Впервые за время их разговора Алекс улыбнулся. Но даже в полумраке Милли видела, что это была невеселая улыбка.

– Нет, одного достаточно. После родов я оставлю вас в покое.

Но Алекс знал, что, забеременев, она и сама не приблизится к нему. С таким-то лицом.

– Все это слишком неожиданно, – сказала Милли после затянувшейся паузы. – У меня путаются мысли.

– Но вы хотя бы в раздумьях.