Юлия Турсунова - Может быть

– Нет, из Самары. Правда, я бы никогда не подумала. Очень была удивлена, когда узнала. А все остальные – местные. И почти все – новенькие, как и я.

– Сколько вас там всего в отделе?

– Пятеро.

– О, боже. И все сидят в одном кабинете? С ума, наверное, можно сойти…

– Кстати, удивительно, но совершенно не утомляет. Все такие милые, и очень разные. Это вообще единственное, что радует на этой работе. Ну и то, что деньги вовремя платят, конечно. А больше, ей-Богу, ничего не нравится: люди все какие-то безликие и унылые. Столько бесполезных душных условностей и правил… Прямо, тоска одна.

Она замолчала и, задумавшись, стала ковырять вилкой по быстро ставшей пустой тарелке. Вид у нее вдруг стал жутко расстроенный.

– Даже не думала, что до такой степени может раздражать работа. Еще этот кризис проклятый, выбрать вообще не из чего! Одна бы я могла перебиться какое-то время, чтобы дождаться лучшего варианта. Но ребенку-то не станешь объяснять, что денег нет. – Она взглянула на Кирилла. – Может зря я согласилась на это предложение? – она уже была готова расплакаться. Ей так сильно захотелось, чтобы Кирилл ее пожалел. – Они, конечно, красиво все расписывали на интервью. А в реальности все как-то совсем плачевно. Чувствую себя какой-то очень глупой, что меня «развели».

– Да ладно, успокойся. Все будет хорошо, – Кирилл продолжала орудовать вилкой. – Сейчас лето, тебя не задерживают, – уже хорошо. Деньги опять же те, к которым ты привыкла, платят без задержек, а сейчас это – редкость. – Он отставил тарелку и поднял на нее глаза. – Сережка твой на даче, на воздухе, не с чужими людьми. Мы можем после работы ездить и ходить куда хотим. Отдыхай… А потом видно будет. – Он встал из-за стола и стал убирать опустевшие тарелки. – Надоест, найдешь другую работу, ты же у меня умничка, – он вдруг подошел к ней, поднял ее со стула и, поставив перед собой, взял ее лицо в ладони, притянул к себе и как-то по-отечески поцеловал в лоб.

Она вздохнула и улыбнулась. Кирилл всегда ее хвалил и поддерживал, просто удивительно, насколько ему это было не трудно. Она никогда не сомневалась в его искренности: с самого первого дня их знакомства в его взгляде она видела неподдельное восхищение и уважение, а это так приятно и важно. К тому же он ко многим вещам относился как-то очень легко, и ей каждый раз становилось понятно, что она сама все усложняет.

– Не расстраивайся, не надо, – он погладил ее по голове.

– Угу. – Она потянулась к нему и поцеловала его в улыбающиеся теплые губы. – Пойдем. Потом все уберем и помоем. Так хочется поваляться после всей этой вкуснятины, – и она увлекла его за собой в комнату, где надрывался голосом известного ведущего никому не интересный телевизор.

– Девчонки, кто-нибудь знает, кому мне писать? – она влетела как фурия в кабинет, возмущенная бюрократизмом, процветающим в этой компании. Обратившись за пустяковой помощью к сотруднику одного из подразделений, она тут же была отослана к его непосредственному руководителю за разрешением. Мол, так не по правилам, надо сначала у него спросить, можно ли привлечь его сотрудника к совсем постороннему проекту. Прямо рабовладельцы какие-то, ей-Богу…

Девчонки, выслушав суть вопроса, переглянулись между собой, но поскольку почти все были новенькие, повисла пауза и все дружно посмотрели на аборигена компании Вику. Вика вообще не слышала ничего, поскольку была по уши в бумагах в поисках какой-то важной папки… Почувствовав, что общественное внимание направлено на нее одну, она подняла глаза и, часто моргая, застыла, с трудом отматывая назад, к прозвучавшему вопросу.

– Вик, кто этот руководитель-то? Кому мне писать? – она уже теряла терпение.

Когда слова наконец-то доползли до Викиного сознания, ее обремененное глубокой задумчивостью лицо вдруг внезапно оживилось. Хитро улыбаясь, она, наконец, протянула.

– Тебе надо с этим вопросом прямиком к Стасу Верину, – услышала она имя все того же недавнего «спасителя», – он и есть руководитель этого отдела.

Она даже оторопела на мгновенье. Совсем недавно, встретив его в очередной раз в лифте и, три этажа выдерживая на себе его самодовольное откровенное разглядывание, она подумала, как хорошо, что по работе им не приходится пересекаться по работе. Они трудились на разных этажах, в разных подразделениях, выполняя абсолютно не связанные между собой задачи. Столкнуться у входа в офис или встретиться случайно глазами на лестнице во время перекуров были максимально возможные формы общения. Конкретно в данном случае принятая корпоративная неприветливость сотрудников ее более чем устраивала, поскольку исключала появление случайного повода завязать общение, а подойти к ней без повода у этого товарища явно духу не хватит. Ее жизненный опыт подсказывал ей, что из-за высокого мнения о собственной исключительности, такие мужчины могут подойти только к тем, кто гарантированно не пошлет куда подальше. Она же абсолютно точно всегда производила обратное впечатление.

И вот надо же, сначала кошка-провокатор, теперь придется ему еще и письмо писать…

– Вик, а может ты ему напишешь или так спросишь? – тихонько пробормотала она.

Вика, внимательно взглянула на нее. – А какой смысл устраивать испорченный телефон? А если он вопросы задавать будет – зачем да почему? Это ж твой проект – ты и пиши…

Она отправилась за компьютер и, долго выстраивая и перестраивая фразы, чтобы не растекаться по древу, составила, наконец, письмо.

«Станислав, добрый день.

Прошу Вас согласовать привлечение специалиста Вашей Дирекции к участию в проекте нашего отдела».

Не сразу, но достаточно быстро пришел ответ:

«Я бы с радостью, но сейчас нагрузка отдела чрезвычайно высока. Могу предложить обратиться в стороннее агентство, либо к частному дизайнеру, которые выполнят эту работу значительно быстрее и за вполне здравые деньги. И с тем, и с другим Вам помогут».

Этот тактичный мягкий отказ озадачил ее. Она рассчитывала, что получит просто формальное согласие, и писать больше ничего не придется, но где и кто ей поможет, она не поняла.

«Согласна на предложенные Вами альтернативные варианты. За контактами необходимо обратиться к Вашим сотрудникам?» – она надеялась, что на этом их переписка закончится.

«Обращайтесь в любое время. Кстати, по телефону это решается гораздо проще и быстрее».

В конце письма стоял смайлик.

Ничего себе! Что значит «кстати»? И что за тон? Она прямо вспыхнула: похоже, он и впрямь считал себя неотразимым… И вместо того, чтобы проигнорировать, она не задумываясь, отбила равнозначный ответ:

«Ну что Вы. Я очень стесняюсь по телефону».

Она отправила сообщение, и вернулась глазами к первым строчкам переписки: три минуты назад ею выверялось каждое слово… И вот она уже азартно играет в словесный пинг-понг… Что это, она поддалась на провокацию?