Любовь Бессмертная - Как умирает любовь. Исповедь

Иногда я думаю, что ты встретился на моем пути, чтобы направить на мой истинный путь – писательства. Ведь именно ты – журналист – дал мне толчок в моем личностном развитии как журналиста, хотя выбор профессии произошел еще задолго до твоего появления в моей жизни. Я начала писать с такой уверенностью в свои силы, что все выходило настолько легко и непринужденно, как будто я занималась этим всю свою сознательную жизнь. И хотя ты ни разу не высказался ни с восхищением, ни с разочарованием о том, что я писала, но уже тогда начал ревновать к моему зарождающемуся хобби. Когда ты прочтешь эту книгу ты, наконец, получишь ответы на два терзающих тебя вопроса: Что стало причиной расставания? И кто виноват?

Я встретила тебя суровой зимой, когда снег белыми меховыми шапками лежал на деревьях, придавая им форму огромных грибов. От мороза воздух скрипел, а изо рта непроизвольно выходили облачка пара, поднимаясь вверх и растворяясь в холодной мгле. Стояла настоящая русская зима, которой я не знала еще в своей жизни. Но молодость не знает плохой погоды. Ей все равно, что за окном завывает ветер, а все дорожки превратились в белые снежные полосы и руки на морозе мерзнут даже в меховых варежках. Я с детства любила снег, потому что там, где я выросла, он выпадал крайне редко. А если это чудо происходило, то сердце замирало в груди от трепета перед предстоящими снежными гуляниями, лепкой снеговиков и просто кувырканиями в белоснежной перине. Приехав в красивый, но чуждый мне город, я узнала, что такое настоящая зима и разлюбила ее. Так люди часто влюбляются в то, что неведомо их сердцу, потому что воображение рисует им прекрасные картины, на которые можно любоваться годами, но стоит оказаться внутри этой картины, и ты понимаешь, что это совсем не то, о чем ты мечтал и совсем не то, как ты представлял себе.

Ты ждал меня у бара, чтобы поговорить о моей будущей профессии. Ты работал в той же компании, куда пытался устроить и меня. И хотя заочно мы уже давно были знакомы, это была первая личная встреча глаза в глаза после многих лет жизни рядом друг с другом, не ведая этого.

Высокий, статный и красивый, ты был самоуверен, но это не бросалось в глаза, ты знал себе цену, но твой взгляд говорил, что «я достоин тебя». Немного высокомерный, с повадками интеллигента, ты приковывал и восхищал своими большими умными глазами, в которых всегда отражалась нотка сарказма. Да, ты любил юмор во всех своих проявлениях, но это не обижало, а придавало нашему общению нотку флирта.

Ты стоял в своей кожаной куртке коричневого цвета и переминался с ноги на ногу от пронизывающего ледяного ветра. Безразличным взглядом окинув мою худенькую хрупкую фигурку в серой курточке ты пригласил в кафе обсудить все детали предстоящей работы, на что я с радостью согласилась, потому что промерзла до костей. Мои волосы развевались тонкими прядками и спадали на лицо легкой волной, закручиваясь на концах в кудряшки. Тогда я не осознавала еще, что мой немного наивный детский взгляд вонзился в твое сердце острой стрелой, и стрела застряла там на многие, многие годы, причиняя тебе почти физическую боль даже при одном упоминании моего имени.

Мы вошли в бар и сели за первый свободный столик. Ты заказал нам выпить и стал с безразличным видом рассказывать о работе, а я с открытым ртом ловить каждое твое слово. Мне было 20 лет. Наивная хорошенькая девушка еще не познавшая все жестокостей этого мира, в который я так неуверенно шагнула, вылетев неоперившимся птенцом из родительского гнезда. Да, именно такой ты меня и увидел: наивной маленькой девочкой, но не рассмотрел другого. За наивностью пряталась настоящая, искренняя, верующая, и любящая мир таким, каким он был, без прикрас. Такой меня воспитали родители, и совсем другой я стала спустя десятки лет. Беспощадная, жестокая жизнь. В нашем мире купли-продажи человек быстро меняется, также быстро как проданный товар. Мир ломает человека под себя, прогибает так же, как снег ветви деревьев. «Иначе нельзя, иначе не выжить» – думает каждый из нас, оправдывая свои дурные поступки, когда трудности давят на плечи своей тяжестью, и ты либо ломаешься и уходишь вникуда, либо ломаешь все, что попадается тебе на пути: чужие судьбы, включая и свою собственную. Законы жизни всегда неизменны: либо ты, либо тебя. Твое Я становится сильнее, жестче, неприступнее и ты закрываешься, как улитка в своей раковине, в которую теперь не достучаться совести, жалости и милосердию. Однако пятью годами ранее, когда я еще училась еще в школе с твоим братом, я знала о твоем существовании, но никак не предполагала, что нам суждено встретиться и прожить маленькую, но сумасшедшую жизнь. По иронии судьбы мы выросли в одном маленьком приморском городке и жили в соседних домах, даже ни разу в жизни не повстречав друг друга даже случайно и уж совсем не предполагая, что много лет спустя жизнь сведет нас совершенно в другом городе и предоставит шанс стать счастливой парой.

Так вот я училась в школе с твоим родным братом, он был моим ровесником и ты был его старше почти на восемь лет. Стыдно признаться, но я была немного влюблена в него тогда. Школа – это пора бесчисленных влюбленностей, которые, как правило, заканчиваются невинными поцелуями и романтичными прогулками под луной, но не более того.

Мы вместе ходили на школьные дискотеки, вместе ездили в школу на автобусе. И хотя этот робкий мальчик всегда держался как бы в тени, его нельзя было не заметить, потому что появлялся он в самые неожиданные моменты. Однажды после очередного школьного праздника, мы учились тогда в десятом классе, мы сидели большой компанией в кафе, и я забыла там туфли. Чужие туфли, мне их дала соседка надеть на школьный праздник. Кто-то, вероятно, решил, что их можно продать, выручив за них хоть и небольшую сумму денег, но которую хватит на бутылку «горяченькой». Когда спустя 20 минут я вспомнила о забытых туфлях и вернулась в кафе их забрать, их уже там не оказалось, а наши попытки узнать у бармена, кто же забрал пакет, не увенчались успехом.

Я плакала так, как будто умер мой любимый кот, а твой брат просто молча держал меня за руку, и было так тепло от его прикосновения и хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Ни один мужчина больше так мне не сочувствовал – ни тогда, ни потом. Не знаю, был ли он также в меня немножко влюблен, но он не стал героем моего романа, потому что им суждено было стать тебе. Твой брат по прихоти судьбы стал связующим звеном в наших с тобой судьбах. Город, в который я приехала совсем к другому человеку, свел нас троих.

Глава 2

Величественный и благородно-красивый Киев. Неприступный и чуждый для всех, кто пытается покорить его «вершины». Я любила этот город и ненавидела одновременно. Красота завораживала, но не давала ощущения покоя и комфорта. Язык, обычаи, культура – все мне претило с самого начала, с самого приезда и даже красота мест этой великой столицы не могли влюбить меня в себя с такой силой, чтобы я захотела остаться там жить навсегда. Цветущие каштаны весной, широченная река Днепр с ее бездонным дном и темно-синими водами завораживала, но не манила. Я помню, как я прыгала в воду с пятиметрового моста в реку, и быстро плыла к берегу, рискуя быть унесенной течением. Переплывать реку поперек с одного берега на другой тоже была детская забава, и мне это удавалось, ведь я выросла на море и хорошо умела плавать.