Елена Слова - История оживших бабочек

Я была последним человеком на этой планете, кто еще всем сердцем верил, что обстоятельства пойдут другим путем, несмотря на то, что моя рассудительная, почти физико-математическая голова, подсказывала: иначе быть не может. О, если бы я разведала об этом как-то по-другому! От друзей или от бабушек на лавке у подъезда, но я увидела все своими глазами и могла бы продать эту информацию какой-нибудь сплетнице за недешевую плитку шоколада. Я стояла у барной стойки, диджей ставил очередной медленный трек, наверное, уже сто первый, дающий мне надежду на то, что он когда-нибудь, все-таки, пригласит меня. Я знала, что не пригласит. Я была для него невидимкой, как, впрочем, и все на той дискотеке. Зато он, как сорвавшийся с цепи бешеный пес, как магнит, заскучавший за металлом, еще до вылетевших из колонки первых нот, очутился прямо рядом с ней, провожая ее в глубины данспола…

Угнетающая картина! Наблюдать за ней было так же гадко, как сожрать бутерброд с толстым куском сала, посыпанным сахаром – ощущения в желудке такие же. Я ушла с дискотеки, оправдавшись перед девчонками, что начались «эти самые дни», а этот безобразный тип со своей ненаглядной подругой вот-вот вызовут у меня что-то вроде токсикоза у беременных. Стало ясно, что мне нет смысла больше приносить домой хорошие оценки, чтобы мама отпускала меня с подругами на студенческие танцы. Ромео нашел свою Джульетту, Дарси – Элизабет, Джек нашел Роуз, а Ян нашел свою Полину. Все банально просто… Так ведь все фильмы заканчиваются.

На каблуках, не пропуская ни одной дырки в асфальте, я почти бежала домой по вечернему холоду и плакала, плакала, плакала…

Полина Кравец поселилась в общежитии технологического колледжа, единственного учебного заведения в нашем маленьком городке, которое находилось прямо напротив моей родной пятиэтажки. Она приехала из небольшого поселка соседней области, преследуя зеленый документ, который позволил бы ей работать швеей в каком-нибудь ателье. Вначале она была просто тенью, плывущей по медленному течению пар и перерывов. Но не успел прозвенеть последний звонок ее первого полугодия в наших краях, как какими-то неизвестными мистическими ветрами она перенеслась из задворок студенческой толпы в самый ее центр, встав в ряд с теми, в кого влюблялись, о ком сплетничали, кого ненавидели. Я тоже ее ненавидела! Правда, всего два с половиной часа в своей жизни.

Я поступила в технологический колледж и сразу влюбилась в Яна. Как слона в зоопарке, его нельзя было не заметить: он был тамадой колледжа, звездой всех КВНов, танцевальных и праздничных мероприятий. Конечно же, его трудно было представить без дамского эскорта, но мы никогда не знали, с кем именно он встречался. Правда, потом я узнала, что местная красотка Полина неравнодушна к нашему герою, в ее лице остальные его поклонницы давно уже видели опасную соперницу, я же наивно полагала, что это слишком очевидно, чтобы стать действительностью. Однако, моя легковерная философия могла бы сработать на другой планете или в другом жанре, например, в детективе, но она меня подвела, жестоко и больно подвела на той же дискотеке.

Пятно от моих запачканных тушью глаз долго не отстирывалось от любимого сиреневого шарфа, как и долго не отмывалась надпись «Я ненавижу Полину!» на четырех языках на стене нашего туалета. Если бы не мое бедное, в клочья растерзанное сердце, мама ни за что не простила бы мне ту помаду на штукатурке, но, если бы не она, мои сердечные раны еще долго бы заживали. Моя мама – это кристально чистое существо, как мне кажется, ангельского происхождения, с душой из несуществующего мягкого золота.

Все, от мала до велика, кто знал Полину, были о ней плохого или очень плохого мнения. Ее считали аморальной девицей, чтобы не выразиться иначе. Но моя мама… В церкви ее учили любить и искать что-то хорошее в людях, даже тех, как бы несправедливо это ни звучало, из-за кого разбито сердце ее дочери. Она призналась, что молится за Полину, как за родную, и меня призывала к тому же.

Помимо церкви, мама, как преподаватель черчения в нашем колледже, еще ходила на пятиминутки, где обсуждали все наши проколы, тайны и даже много такого, чего мы сами о себе не знали. Оказывается, кроме внешнего вида и поведения, которые, в принципе, были присущи не только Полине, дурную репутацию она получила еще благодаря слухам. Ее отец ушел из семьи после того, как родилась ее сестра, а мать, которая славилась тем, что моя мама на своем церковном языке называла «блудом», несколько лет назад умерла от малоизученного заболевания, оставив двух дочерей сиротами на попечение бабушки, которая начала свой седьмой десяток лет в слабом здоровье. Тем не менее, как говорят, «яблоко от яблони…», а, судя по рассказам нескольких ее бывших кавалеров, мать многому научила старшую. Говорят, теперь она даже делает «это» за деньги.

Когда я узнала подробности ее биографии, у меня не появилось желания за нее молиться, но с той минуты, как я их услышала, мне стало стыдно за себя и жалко ее. И даже если бы ее ненавидел весь мир, я больше не могла! Пусть ей достанется Ян, пусть они поженятся, пусть они удочерят ее младшую сестру и пусть живут долго и счастливо!

Я часто рассуждаю как ребенок, плохо разбираюсь в романах, еще хуже – в жизни: в ней чувства могут охладеть куда быстрее. Вскоре, с Яном все стало постепенно возвращаться в прежний ритм и оборот. Несколько месяцев спустя стало ясно, что он не собирается жениться ни на Полине, ни на ком-либо другом. Студентки, привыкшие засыпать, мечтая о нем, избавились от бессонницы. Его стали все чаще видеть то в гордом одиночестве, то в компании его многочисленных подруг, а Полину – все реже в стенах колледжа. Потом нашу скуку взорвал инцидент в клубе, где она отличилась крайне безнравственным поведением и ушла оттуда с одним из неприятелей Яна. Вскоре она забрала документы из колледжа и исчезла совсем. От нее остались лишь записи, слухи и страница «Вконтакте», откуда она удалила всех, кто был в списке друзей. Наш маленький городок, которому смело можно было бы дать название «Тоска Смертная», где сплетни являются ведущим развлечением, еще долго хранил память о ней. Пессимисты придумали красочную историю о том, что девушка от безвыходности связалась с бандой, которая и расправилась с ней, и ее больше нет в живых. Оптимисты утверждали, что она пошла по стопам своей матери, уехала заграницу и устроилась по профессии (для таких, как она).

Но все темы для сплетен, как прочитанные книги, даже самые интересные, рано или поздно всем наскучили, а на смену им пришли более интересные. Для старушек по телевизору вышли новые сериалы, а для молодежи – серии из жизни их сверстников. Через несколько месяцев Кравец стала для всех спрятанным в архиве воспоминанием…