Светлана Зубко - Тихое, тихое счастье

В газете была введена рубрика, над названием которой долго размышляли. Были предложения: «Люди и братья наши меньшие», «Люди и собаки», «Собаки и люди».

– Но как можно ставить собак на первое место? – спросила одна сотрудница.

– Да потому что многие хозяева собак именно на первое место ставят своих питомцев.

Укус собаки в детстве может быть травмой на всю жизнь. А хозяин только оттянет укусившего пса и скажет: «Закаляться нужно» и спокойно уйдет с собакой.

Зная о непредсказуемости собак, зная, что время от времени собаки бросаются даже на своих хозяев, Алла все-таки пыталась доверять услышанному, верила, что собака нападает только на движущийся предмет. Вот и сегодня шла она по аллее парка спортивной походкой, впереди нее на дорожке стояли две женщины и оживленно разговаривали, по обе стороны от них лежали две огромные собаки – ротвейлер и доберман-пинчер. Хозяйки, увидев идущий «предмет», отнеслись к нему безразлично. Алла соображала: если хозяйки не волнуются, значит, уверены в собачьей вышколенности, и потом, собаки чувствуют, когда их боятся. Алла спокойно продолжала путь по дорожке. И тут огромный ротвейлер бросился – и не просто к ней, а к ее лицу. Хозяйка отозвала собаку и взяла ее под ошейник. Но зато хозяйка добермана стала ругать Аллу на чем свет стоит:

– Вы что, не видите, что здесь две огромные собаки? Идете, специально провоцируете собак, еще руками машете, еще ногами семените. Я десятой дорогой обошла бы таких собак. Ненавижу таких, как вы. Специально ходите, провоцируете животных!

Получив такой заряд бодрости, девушка быстро отошла от этой собачье-человеческой композиции. Через несколько метров стояла женщина, наблюдавшая эту картину:

– Простите, вы случайно не знаете, где в Одессе находится десятая дорога? В каком это направлении?

– В любом, – ответила женщина. – Куда бы вы ни направились от случившегося, считайте каждую попавшуюся на пути дорогу. Первая, вторая, вот десятая попавшаяся вам дорога как раз и будет та, о которой вы говорите.

– Но ведь это пешеходная дорожка, – хотела вставить Алла.

Но хозяйка добермана сыпала оскорблениями не уставая. Проще, гораздо проще, подумала Алла узнать, где у нас находится десятая дорога, по которой могли бы гулять граждане, не опасаясь, что на них набросится собака или ее хозяйка, где не нанесут увечья и не будет нанесена моральная травма. Или вот еще, подумала Алла, приобрести бы подобного собачьего монстра, и, увидев хозяйку ротвейлера, сказать своему монстру «Вольно!».

Часто Давида спрашивали: «Как вы там живете, в этой Америке?». «Нормально». Они жили на берегу океана, в городе, который часто посещали ураганы и тайфуны. Они, бывшие подданные СССР, жили спокойно и счастливо.

– Как же так? – спрашивали товарищи из бывшего СССР. – Мы же видели, что случается с вами во время тайфуна, как вам приходится прятаться под землей. А прошлая жизнь, а любимые вещи, а фотографии?

– О приближении тайфуна мы знаем заранее, у нас есть время подготовиться, перевезти самое необходимое. Все потери в течение недели-двух восстанавливает государство. У нас снова есть жилье, евроремонты, новая мебель и ковры, а все дорогие тексты, фотографии дублируются в банках данных и мгновенно восстанавливаются по запросу. О какой жалости и любви к вещам вы говорите? После урагана, наоборот, все только обновляется. А ураган – это взрыв настроения у природы, это ее гнев. Что ж, учимся понимать природу. А после урагана она, как после грозы, еще красивее, еще свежее. Любить надо солнце, ветер, океан. Любить надо жизнь. А здесь любить жизнь помогает еще и государство.

По Спиридоновской шла похоронная процессия, целый квартал был занят людьми. Среди провожающих узнавали театральных деятелей, даже актеров, много известных лиц.

– Кого это хоронят? – удивлялись люди.

– Кого-то известного, – подсказывали со стороны. – Кого-то влиятельного. Так много народа, так много венков. И какие представительные похороны, – снова останавливались люди.

Кто-то сказал:

– Хоронят, как Сару Бернар.

И хотя никто не знал, как ее хоронили, люди кивали. А хоронили просто жену артиста, просто маму дочери, которая работала в театре. Она всю жизнь заботилась о театре, помогала организовать и концерты, и премьеры, знала всех и всем старалась помочь. Очень многим досталась теплота ее сердца. На похоронах, вспоминая отношения с ней, многие плакали. Почувствовав, что болезнь сильнее ее девяностолетнего организма, Ирина постаралась облагодетельствовать всех друзей при жизни. Ей не жалко было раздаривать свои пальто, манто, шубки и всякую женскую мелочь.

– Носите на здоровье, – говорила она. – Вам будет приятнее получить это из моих собственных рук.

И звонила костюмерше:

– Таня, тебе нравился мой лиловый кулон, я дарю его тебе. Зайди забери.

А люди шли и шли. Кто-то вспоминал ее беды, кто-то – ее веселость и доброжелательность. А подходящие снова спрашивали:

– Кого хоронят?

– Достойного человека хоронят.

Так мало сегодня хоронят людей, дарящих тепло другим. Все так заняты. Многие поехали на кладбище, а потом в кафе. На поминальном обеде муж сказал:

– Как много людей собралось сегодня помянуть мою жену… Спасибо вам, спасибо ей.

По улице шла маленькая хрупкая женщина. На своих плечиках она выдержала войну и голод, пережила смерть мужа и сына. Но у нее оставалась дочь. Дочь щебетала о школьных подругах, о голодных воробьях – и горе отступало. Появлялась убежденность, что жить надо, жить стоит. Но вот она похоронила и свое счастье – она потеряла дочь. Каждый день ходила по улице и сидела на лавочке эта сухонькая женщина. Слабая улыбка трогала ее губы, когда она наблюдала за детьми, но ничего больше не могло взволновать ее и обрадовать. Ничего не могло вывести ее из состояния ожидания. Ничто на свете не заставит ее снять черный платок и черную накидку. «Как много горя было в ее жизни», думает она. Но как много счастья подарила ей дочь. И сейчас она не ропщет. Она даже не плачет. Она ждет встречи с ней, с дочерью.

Она ждет год, два, месяц и еще день, и вот еще… И еще… Но близится, близится встреча с самым родным и близким, самым дорогим человеком. Идет женщина в черном, ее глаза горят верой, верой и ожиданием. Скоро, очень скоро они снова будут вместе, теперь уже навсегда. Она ждет этой встречи.

Для всех уже далеко не секрет, что преподаватели учебных заведений месяцами не получают зарплату, что кто-то ищет работу в торговле. Но кто-то, все-таки, затянув до предела пояс, продолжает сеять разумное, доброе, вечное. И что совершенно удивительно в нашем городе деловых людей, эти учителя продолжают не только вычитывать свою программу, но и заботиться о духовном воспитании детей. Одним из проявлений такой заботы является приглашение поэтов в школы. Не успел один писатель встретиться с детьми, как приглашают второго, третьего. Писатели рады встречаться с детьми, им нужна аудитория. А дети тоже рады, только очень. Они ведут диалог с писателями, делятся своими наблюдениями, рифмуют, слагают свои стихи и открывают, открывают в себе все новые способности и таланты, и учатся приносить радость и делать сюрпризы. Учительница предупредила писательницу: