Барбара Босуэлл - Дядюшкино наследство

– А сейчас Бреннаны – камень на твоей шее?

– Камень? Ха! Бетонный блок!

Кайли не поняла, шутит он или нет, но на всякий случай засмеялась.

– Наверное, ты рвал и метал, когда вскрыли завещание. Я унаследовала акции «Брен-Ко», а ты – бетонный блок. В здравом ли уме был дядя Джин?

Их глаза встретились.

– Он был в здравом уме. И, как часто напоминает мне Ной, все могло выйти хуже. Если бы эти акции получили Арти и Гай, от «Брен-Ко» не осталось бы и следа.

– Я просто не понимаю, почему дядя Джин завещал их именно мне. Почему не отцу или брату?

– Признаюсь, я и сам недоумевал, – пробормотал Кэйд.

Он не упомянул, что горевал по этому поводу и даже звонил Уэйну и Дэвлину Бреннанам. Мужчины сказали, что оставили бы решение относительно судьбы «Брен-Ко» за ним. И пресекли бы, будь у них власть, ведущиеся остальными Бреннанами разговоры о продаже акций – потому что Кэйд возражал против продажи. Но Кайли Бреннан со своим «давайте выслушаем обе стороны, как в суде» была для Кэйда темной лошадкой.

И эта темная лошадка – наследница…

Кэйд в тяжелом раздумье посмотрел на нее. Перед какой адской дилеммой поставил его Джин! Яростное негодование и страстное желание. Но равновесие постоянно менялось. В ее присутствии побеждало желание, когда она исчезала – негодование.

Кайли почувствовала его взгляд.

– Знаю, для тебя это нелегко, но, надеюсь, ты поймешь мою позицию. Я должна быть справедливой. И хочу взвесить все…

– Что здесь делала Бренда? – нахмурившись, прервал ее Кэйд. – Только не говори, что она приезжала просто поболтать, – мы оба знаем, что это выдумка. Пыталась настроить против меня? Рассказывала о моем романе с…

– Ты совершенно не прав насчет Бренды. – Теперь Кайли прервала его. Ей совсем не хотелось вновь слышать об отношениях Кэйда с дамой-стоматологом из Кливленда. Представить Кэйда с другой женщиной – поцелуи, ласки, улыбки в глазах – слишком тяжелое испытание. Лучше вернуться к обсуждению «Брен-Ко». – Бренда приезжала предупредить о том, что ее отец и дядя Гай собираются пригласить меня завтра на встречу с ними и их консультантом, неким Ахселем Доджем. Бренда и Бобби на твоей стороне, Кэйд. Или – против Арти и Гая. Не знаю, что более точно.

– Аксель Додж? – Кэйд совсем не обрадовался. – Значит, Арти и Гай прячут от меня проныру Доджа? Это меняет дело.

– Ты знаешь его?

– Слава – не самая лучшая – бежит впереди него. Додж обосновался в Кливленде и работает кем-то вроде независимого агента. Этакий коммерческий застрельщик, рассказывающий о преимуществах присоединения маленькой компании к большой. Потом, когда сделка состоится, Додж получает комиссионные.

– Своего рода агент по недвижимости?

– Скорее, шакал. – Кэйд пересек кабинет и встал перед Кайли. – Не слушай его. Додж для отвода глаз будет тешить тебя полуправдой и обрывочной информацией, а если ничего не получится, перейдет к наглой лжи. А твои, слушающие его, дяди – простофили, им бы только сорвать куш от продажи «Брен-Ко». Не буду скрывать от тебя, Кайли, я этого не позволю.

Он придвинулся ближе, и огонь вожделения в его глазах говорил, что Кэйд позволит себе что-то другое. И прямо сейчас. Он снова прикоснется к ней, снова поцелует ее. Потому что действительно хочет ее? Или добивается ее ради того, чтобы подавить в ней способность думать и рассуждать?

Кайли отступила назад. Позиция Кэйда и его яростное сопротивление возможной продаже «Брен-Ко» ей хорошо известны, но нужно выслушать противоположную сторону. Не рассказывает ли ей и Кэйд, для отвода глаз, полуправду? Или все это уже наглая ложь? К тому же у Кэйда есть мощное оружие, которое он применит не задумываясь, – его притягательность для нее.

Она отчаянно хочет его, и он не может не знать этого. Насколько далеко она зайдет? Раньше ей не приходилось бывать в подобной ситуации… Никогда раньше Кайли не желала отдаться мужчине, как желает этого… прямо сейчас. Никогда она не жаждала поцелуя мужчины, как жаждет поцелуя Кэйда.

Потрясенная силой чувств, Кайли поспешила вон из кабинета. Она уже сделала два шага за дверь, когда его руки схватили ее и втащили обратно. Дверь закрылась. Он прижал Кайли спиной к двери.

Она не успела произнести ни слова, а он уже наклонился над ней и приник к ее губам долгим, жгучим и страстным поцелуем. Кайли ощущала, как погружается в глубокое море чувственности, когда он гладил и ласкал ее грудь, спину, бедра. Словно имел на это полное право, словно она безраздельно принадлежала ему. Словно он зарегистрировал ее как свою собственность.

Вся дрожа, Кайли положила руки ему на плечи, чтобы крепче прижаться к его телу, чтобы, сгорая от страсти, отвечать сладким поцелуем на поцелуй. Она была не в силах поверить… ей даже не снилось, что желание может так жарко гореть в ней.

Он заставил ее запылать, как она не пылала никогда раньше, и она была ошеломлена собственным отчаянным порывом.

Их языки встретились и затанцевали в дразнящем эротическом танце – ритуал, подобный последующему. Кайли чувствовала его восставшую плоть и сильнее прижалась к нему, она гладила его широкую спину и густые волосы.

Она никогда не была собственницей и всегда считала себя уравновешенной сторонницей равноправия, но, лаская и целуя Кэйда, Кайли со всей первородной страстью желала, чтобы он принадлежал ей, и только ей. Она желала оградить его навек от любой другой женщины.

Наконец они одновременно прервали поцелуй – держа друг друга в объятиях, задыхаясь от двойной силы страсти и недостатка воздуха.

Ее глаза закрылись. Кайли положила голову на плечо Кэйда, а он поглаживал ее живот.

– Пойдем в постель. – Его хриплый голос волной страсти прокатился по всем ее членам.

Да, она хочет этого, призналась себе Кайли, хочет прямо сейчас, в середине дня, в этом мавзолее дяди Джина, где все еще трудятся уборщицы. Она хочет проскользнуть вверх по лестнице в одну из пыльных спален и заняться любовью с мужчиной, с которым так мало знакома. С мужчиной, который может воспользоваться ею для собственных нужд… Но, если верить ее двоюродной сестре, никто не осудит его за это.

Для Кайли акт физической любви знаменовал собой полное взаимное доверие и душевную близость. Именно этому ее учили, в это она твердо верила.

Но даже в объятиях Кэйда, дрожа от желания, она не могла сказать, что верит ему. И откуда взяться душевной близости между едва знакомыми людьми?

– Мы не можем, Кэйд. – Голос прозвучал скорее как жалобный стон, чем как твердый и решительный отказ.

И Кэйд совершенно неправильно понял ее.

– Я знаю, крошка. Не здесь. Поедем ко мне. – Он обнял ее за талию, распахнул дверь и вывел в холл.

Кайли вспомнила, как легко он затащил ее на веранду. Это уже было: ее ноги шагали за ним вопреки ее желанию. Она знала, что сейчас все повторится. На этот раз она в его «бьюике» поедет к нему… в постель, – если сейчас же не расставит все по местам.