Дженнифер Тейлор - Рейчел и ее малыш

– Почему? Потому, что пытаюсь восстановить справедливость? Если бы ее всегда было так просто восстановить, Рейчел!

В скрытом смысле его слов сомневаться не приходилось. Ей страстно захотелось, чтобы он перестал так плохо думать о ней, но это было не в ее силах. Стивен принял ее ложь, теперь он мог только ненавидеть ее. Глаза затуманились от горячих слез. Рейчел машинально двинулась прочь и тут же споткнулась о ножку кресла.

– Осторожнее! – В голосе Стивена прозвучала тревога; протянув руку, он бережно поддержал ее.

– Не надо меня ненавидеть, Стивен! – взмолилась Рейчел.

– За что мне тебя ненавидеть? Прошло слишком много времени, чтобы держать на тебя зло, – отозвался он с вежливым равнодушием.

Если Стивен хотел сделать ей больно, он не мог выбрать лучшего способа. Чудом она сдержала рыдания, обошла его и поспешила в гостиную, где спал ее ребенок. Надо скорее разбудить Джейми и бежать из этого дома, от этого человека!..

Рейчел испуганно склонилась над сыном. Джейми что-то бормотал, тяжело дыша, и метался по подушке. Приложив ладонь ко лбу ребенка, она ужаснулась, какой он горячий.

– Что такое? Вид у него неважный. Рейчел бросила на Стивена взгляд через плечо и тотчас повернулась к сыну, не скрывая тревоги.

– У него поднялась температура. Видно, он сильно простудился.

Она осторожно потрясла ребенка за плечо, и тот разлепил тяжелые веки.

– Что с тобой, родной?

– Очень жарко, и голова болит.

Едва проговорив это, Джейми снова закрыл глаза.

– Надо уложить его в постель.

Прежде чем Рейчел успела помешать ему, Стивен поднял малыша на руки. Он двигался осторожно, и на лице его было такое выражение, что у Рейчел запершило в горле. Стивен мог бы стать прекрасным отцом, но отцом для Джейми он уже не будет. Только сейчас Рейчел поняла, как много они все потеряли. Стивен поднял глаза, и Рейчел убедилась, что он думает о том же. Его боль разрывала ей сердце. Как ей хотелось утешить его.

– Стивен, я…

– Я отнесу его наверх и попрошу миссис Дэниэлс вызвать врача, – подчеркнуто равнодушно перебил он и вышел.

Рейчел перевела дыхание. Между ними больше нет тепла, ей нечего предложить ему. Они оба в западне. Все, что она может сделать, – это максимально облегчить обоим выход из сложной ситуации, но для этого надо прежде всего убраться отсюда.

– Не надо. Вызови лучше такси. Поезда уже, наверное, ходят… – она запнулась, взглянув на болезненный румянец на щеках Джейми. Дорога домой такая длинная – слишком длинная для больного ребенка. Но оставаться здесь она не может. Не может!

Стивен остановился.

– Сомневаюсь. Движение не скоро возобновится. В любом случае это неважно. Ясно же, что твоего ребенка никуда везти нельзя.

– Я не хочу здесь оставаться, Стивен! Неужели непонятно? – не сдержалась Рейчел.

– Понятно. Даже очень – тем более, что я и сам не хочу, чтобы ты здесь оставалась. Будь такая возможность, я перевел бы часы назад и навсегда забыл о вчерашнем дне, но повернуть время вспять невозможно. И нам придется отвечать за все свои поступки. Так ведь, Рейчел?

Стивен посмотрел на ребенка, которого держал на руках, и с горечью прибавил:

– Я бы не простил себе, если бы не сделал всего необходимого для сына Роберта.

Стивен, не оглядываясь, зашагал вверх по лестнице. Рейчел молча шла следом. Не о чем говорить, нечем утешиться, ничего нельзя поправить. Отныне им суждено жить во лжи, потому что Стивен не поверит правде, даже если она умрет, отстаивая ее.

В комнате было тепло, но Рейчел знобило. Доктор уже ушел, после того как с профессиональным спокойствием поставил диагноз: ветрянка. Он показал Рейчел на волдыри на коже Джейми и велел проследить, чтобы мальчик не расчесывал их. Напоследок врач уверил ее, что ребенок поправится в ближайшее время, так что тревожиться особенно не стоит.

Если бы это было так просто!

Рейчел задернула занавески. Близилась ночь, сад наполнился пугающими тенями. Рейчел страстно захотелось оказаться дома, в своей квартирке, в окружении привычных вещей. Но теперь ей придется пользоваться вынужденным гостеприимством Стивена, как бы тяжело ни было им обоим.

Дверь тихонько открылась. Рейчел напряглась, увидев Стивена. Он постоял над спящим ребенком, затем подошел к ней с безразличным видом, хотя она чувствовала, что ему не терпится избавиться от них.

– Ему как будто лучше.

Рейчел кивнула, благодарная за безразличный тон. Она была бы не в силах снова выяснять отношения после недавних потрясений, от которых болели и душа, и тело.

– Да, он стал спокойнее. Врач пообещал, что температура скоро спадет. – Рейчел все сильнее знобило, она обхватила себя руками. – Тогда мы сможем уехать.

Прислонившись плечом к стене, Стивен смотрел в окно взглядом, который не мог обмануть Рейчел: он старался казаться равнодушным.

– Незачем спешить. Не хочу, чтобы ребенку стало хуже оттого, что его раньше времени сорвали с места.

– Джейми… Его зовут Джейми. Разве трудно называть его по имени?

Стивен сжал губы, тяжелые складки у рта обозначились резче. Полумрак комнаты придавал его облику демонические черты.

– Ты порой бываешь такой чувствительной, Рейчел. Так и быть, приложу все старания, чтобы запомнить.

Джейми вдруг проснулся и позвал ее. Рейчел кинулась к постели, положила ладонь на горячий лоб сына.

– Не бойся, родной, я здесь. Как ты?

– Пить хочется.

– На, выпей сока, – и Стивен, бережно приподняв голову Джейми, поднес к губам мальчика стакан фруктового сока.

Джейми посмотрел на него широко раскрытыми глазами, но Стивен, прочитав на рисунке пижамы малыша название его любимой футбольной команды, весело проговорил:

– Давай-ка, тигр. Это пойдет тебе на пользу. Это такой волшебный сок, который пьют все лучшие футболисты. Поэтому они так прекрасно играют.

Джейми улыбнулся. Слова Стивена подействовали на него успокаивающе. Он выпил полстакана и снова заснул. Рейчел улыбнулась Стивену и сказала, не подумав:

– Ты умеешь находить с детьми общий язык.

– В следующий раз ты скажешь, какой из меня вышел бы чудесный отец. Жаль, что это не пришло тебе в голову десять лет назад, Рейчел! Забавно, отцом этого ребенка мог бы быть я, но ты все сделала, чтобы этого не случилось. – Не ожидая ответа, он направился к выходу, бросив через плечо: – Миссис Дэниэлс подаст ужин в семь. Боюсь, я не смогу составить тебе компанию. Впрочем, ты это знаешь – ты ведь подслушивала мой разговор с Лорной.

Как больно! Все эти годы ее поддерживала одна мысль – она заботится о ребенке Стивена, она все вынесет ради его сына. Ей захотелось ранить Стивена, наказать за слепоту и нежелание понять правду.