Джулия Джеймс - Приют грез

Она подпишет чек в фойе отеля и оставит его в конверте для Алексея Константина. А потом убежит.

Боже, что она наделала? Как она могла позволить себе такое? Сердце пронзила невыносимая боль. Ив проигнорировала ее. Она должна была.

Единственное, что оставалось сделать, это бежать… бежать как можно дальше отсюда.

– Хочешь уйти?

Ив вздрогнула, остановившись. Алексей стоял на пороге ванной и угрожающе смотрел на нее. Он выглядел зловеще, даже опасно.

Ив ощутила, как волосы встали дыбом на голове.

– Условием продажи, Ив, было то, что ты проведешь со мной ночь. Теперь, когда ты так… – он помолчал с минуту, – успешно переубедила меня, я снова требую этого. Всю ночь. Понимаешь, я не люблю одноразового секса. Всю ночь, Ив, или сделка не состоится.

Алексей приближался к ней. Ив не могла пошевелиться. Ноги словно приросли к полу.

– А сейчас давай избавимся от всего, что может нам помешать, правильно? – он протянул руку, чтобы избавить ее от одежды.

– Нет!

– Нет? – удивился мужчина. – А я думал, ты хочешь, чтобы я продал тебе Бомонд, разве нет?

– Ты сказал, что сделка отменяется. – Ив отступила на шаг.

– Я беру свои слова назад, Ив. Разве ты не этого хочешь?

Хочешь? Ив едва не рассмеялась ему в лицо. Разве она хотела вернуть дом на таких условиях? Она почувствовала, как к горлу подступает слепая ярость, но потом что-то побороло ее.

Выражение, застывшее в его глазах. Как будто что-то покинуло Алексея.

Или вселилось в него.

– Так что, Ив? Ты согласна на мое предложение или уйдешь с пустыми руками?

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба.

Какое-то время Ив молча смотрела на Алексея.

– Если я останусь на всю ночь… – произнесла она пересохшими губами, – ты вернешь мне Бомонд?

– Даю слово. А я всегда держу свое слово, Ив, можешь мне поверить.

Алексей подошел еще ближе.

– А сейчас… – он протянул к ней руку. – Ты дала мне то, что заставило меня снова изменить свое мнение. Но у меня на уме… не только это.

Алексей подвел Ив к подножью кровати.

– Поднимайся.

Ив замерла, не в силах пошевелиться. Тогда он поднял ее на руки и уложил на постель.

– А теперь на колени, Ив, – скомандовал он.

На Лондон обрушился дождь. Ив слышала, как ехали по лужам первые машины. Она в одиночестве лежала в постели, уставившись в потолок. Девушка слышала, как дует ветер и как стучат по стеклу тяжелые капли дождя, но ей было все равно.

С безразличным взглядом, бледная, растрепанная, она неподвижно лежала на кровати.

Алексей шел быстрым шагом по пустынной мостовой холодным промозглым утром. Он промок до нитки, волосы прилипли к упрямой голове, по лицу стекали капли дождя.

Возможно, если бы он пошел еще дальше, дождь очистил бы его кожу.

Душ, который он принял после того, как закончил с Ив, не помог. Он не смыл с него той грязи…

Алексей знал, что теперь уже никогда больше не почувствует себя чистым.

Ив замерзла, но не пошевелилась. Если она сделает хоть одно движение, то ощутит свое тело, поймет, что оно все еще существует и принадлежит ей.

Ей было стыдно, что этим телом обладал такой низкий человек, как Алексей Константин. Но хуже всего то, что она сама позволила этому случиться.

Они занимались сексом всю ночь, во всех мыслимых и немыслимых позах. Даже в те редкие моменты, когда Алексей восстанавливал силы, чтобы снова броситься в бой, он не давал ей покоя, снова и снова возбуждая ее и доставляя неземную радость. Ее тело отвечало ему, испытывая одну волну наслаждения за другой, и Ив ничего не могла с этим поделать.

А когда Алексей, наконец, насытился ею, он отстранился и, убрав волосы с ее щеки, прошептал:

– Это было потрясающе, Ив. Просто великолепно. Настолько, что я, пожалуй, сдержу свое слово. Я продам тебе то, что ты хочешь, но… – он провел рукой по ее спине, – за двойную сумму. – Алексей встал с постели и оделся. – Дай мне знать завтра, согласна ли ты заплатить двойную цену. Ты можешь найти меня в офисе. Да, и еще, Ив, – Алексей покрутил ее локон между пальцев, – не думай, что тебе удастся уговорить меня тем же способом, что и сегодня. Мне хватило. Или, – его губы скривились в усмешке, – ты можешь мне предложить еще что-нибудь? – Уже у двери, Алексей снова повернулся: – Интересно, Ив, хватит ли тебе наличных, чтобы выкупить дом? Или ты надеешься достать где-то денег до завтра? Думаешь, ты стоишь таких вложений? Может, ты даже считаешь… – он помолчал немного, – что вообще хоть чего-нибудь стоишь?

Алексей сидел в салоне первого класса самолета, направляющегося в Нью-Йорк. Он открыл свой лэптоп. Впереди куча дел.

Мужчина не сделал ни одного. С отсутствующим видом он уставился на экран в ожидании пароля. Мозг просто отказывался работать этим утром.

Казалось, Алексей был заключен в огромный пузырь, который все рос и рос вокруг него с тех пор, как он брел, почти не разбирая дороги, по пустынным улицам Лондона, ища спасения в своем опустевшем офисе, где он мог бы провести ночь в одиночестве.

Но с тех пор с ним был спутник, от которого Алексей не мог избавиться. Он был здесь. Рядом.

Внутри. Именно он разрывал его плоть невидимыми зубами.

Звали этого спутника отвращение. Отвращение к себе. Абсолютное, полное отвращение.

Как он мог позволить себе сделать то, что сделал?

Не надо было вообще прикасаться к Ив. Даже подходить к ней. Я был так беззащитен перед ее красотой, что злость на себя и стыд заставили меня пойти на это. Я хотел, чтобы она подумала, будто снова одержала верх надо мной, а потом… потом я сам изменил условия, чтобы Ив узнала всю горечь. Я не из тех мужчин, которыми можно манипулировать.

Но все же Ив заставила Алексея опуститься до ее уровня. И даже то, что он в конце так унизил ее, показав, каково это – быть жертвой нечестной игры, ничуть не смягчало его отвращения к себе.

Алексей был уверен, что запомнит эту ночь на всю жизнь.

Никто. Никто и ничто не сможет стереть ее из его памяти.

О боже, зачем я это сделал? Почему не выбросил ее как мусор на помойку, где ей самое место? Ив ничего не стоит. Совсем ничего. Я должен был уйти, оставив ее ни с чем.

Алексей медленно открыл глаза. Что ж, теперь с Ив Хоквуд тоже покончено. Теперь она для него была объектом отвращения, и никем больше. И он использует воспоминания об их ночи, чтобы убить надежду, зародившуюся однажды в его сердце. Никогда больше Алексей не вспомнит об Ив Хоквуд, как о прекрасной нимфе, сбежавшей от него, оставляя за собой лишь тонкий аромат духов. Он запомнит ее дешевкой, которая из корыстных побуждений легла с ним в постель. Только так.

Алексей подставил лицо солнцу, словно желая, чтобы оно сожгло что-то внутри. И это было не только отвращение к себе, но и нечто худшее.