Дикси Браунинг - Шанс полюбить

– Привет, Дэвид! Мама думает, ты уже спишь, – тихо начал Джейк.

Мальчик сидел, прислонившись к спинке кровати и скрестив руки. Перед ним лежал приключенческий журнал. Рядом спал Икки, тщательно укутанный одеялом.

– Иногда я долго не могу уснуть. Почти всю ночь, даже дольше мамы.

– Я тоже. Тяжело засыпать, когда в голове слишком много мыслей.

Дэвид, казалось, переваривал сказанное. Потом пожал плечами:

– Согласен.

– Иногда помогает, когда поделишься с другом, – небрежно бросил Джейк.

– Джеффи мало смыслит в таких вещах. В разводе и тому подобном. Его мама с папой почти не ссорятся.

– Твоему Джеффи здорово повезло.

– Верно. – Дэвид потянул на себя одеяло с динозавром.

Джейк прочистил горло. Все не так просто, как он себе представлял.

– Ты женишься на моей маме?

Что ж, прекрасно, как раз то, что Джейку надо.

– Скажу тебе честно, я бы с радостью женился на твоей маме и очень этого хочу, но боюсь, что ты будешь против.

Наступила пауза. Если мальчик и впрямь решил чинить им препятствия, то теперь наверняка продумывает план.

– Понимаешь, мне действительно нужна твоя мама, Дэвид. И тебе, знаю, тоже. Может, мы вместе что-нибудь сообразим.

– Не знаю, где ты будешь спать. В другой спальне хранится всякий хлам.

– Может, мы с мамой хорошенько прикинем и что-нибудь придумаем? Например, мы могли бы спать вдвоем. Как ты с Икки.

– И, правда. А ты любишь маленьких мальчиков?

Джейк вздрогнул. И когда заговорил вновь, голос его хрипел:

– Да, сынок. Я люблю маленьких мальчиков. Когда-то у меня был сын, такой, как ты, но… он умер. И знаешь что? Мне было очень больно. Вот почему я иногда не могу уснуть.

Долго Дэвид лежал молча. И какого черта Джейк старается ребенку, который слишком мал, объяснить то, чего не может понять сам? Главное, чтобы Дэвид уяснил, что маленькие мальчики большинству людей очень дороги. Но только некоторых они любят и помнят по-настоящему. И лелеют.

– Пожалуй, иногда я тебе дам поиграть с Икки, – сказал Дэвид.

– Спасибо.

– Я уже большой, чтобы играть в куклы, а Икки еще маленький. Поэтому я беру его спать.

– Так я и понял.

– Ладно, если хочешь жить со мной и мамой, то я не против.

Джейк потянулся к нему – и тут же отпрянул. Ему показалось, что, если он прижмет ребенка к себе, тот исчезнет, как призрак. У них еще много-много времени впереди. Вся жизнь. И это мгновение Джейк хотел бы сделать самым замечательным в жизни.

– Мне пора к твоей маме. Спрошу, когда смогу переехать к вам. А то мне одному скучно, – сказал Джейк и неохотно поднялся.

– У нас всегда есть имбирное печенье. А мама иногда сердится, особенно когда болеет. Иногда у нее глаза красные.

– Нам нужно ее беречь, чтобы она не простужалась, – ответил Джейк.

Уже из-за двери его окликнул Дэвид:

– Джейк!

– Да, сынок?

– А у тебя есть фургон с насосом?

Лицо Джейка расплылось в улыбке, чего не случалось уже семь лет.

– Нет. Но у меня есть кое-что получше. Вернешься завтра после школы, я тебе покажу.

Прошло четверть часа, как Джейк поднялся наверх. Либби сидела на диване, поджав под себя ноги и аккуратно расправив фалды платья. Верхний свет был выключен. Горели два прикроватных светильника. На маленьком столике стоял поднос с еще теплым кофе, крекерами и сыром.

– Ты ужинала? – спросил он.

– Выпила чашку куриного бульона – с Дэвидом за компанию, – пробормотала она. Ей было сейчас не до еды. Не терпелось выяснить, о чем они говорили с Дэвидом. Джейк выглядел как-то странно, будто ослабил пружины, которые долгое время его сжимали.

– Есть такой старый обычай. Его рассказывала бабушка, когда мне было двенадцать лет, и я начал интересоваться девочками.

Приподняв брови, он взглянул на Либби – она затаила дыхание.

– Обычай? – повторила она, нащупывая пальцами кофейник.

– Чтобы оказать внимание какой-нибудь девушке, нужно было за разрешением обращаться к главе семьи…

Либби смотрела на чертовски красивого мужчину, который за несколько недель перевернул всю ее жизнь, и глаза ее наполнялись слезами. Кто он? Джон Д. Хэтчер Хили, общественный деятель, крупный бизнесмен, завсегдатай благотворительных вечеров с пятисотдолларовыми взносами, покровитель беременных женщин? Или Джейк Хэтчер, мускулистый мужчина, который водит грязненький пикап, ест имбирное печенье у нее на кухне и ныряет в пруд, чтобы вытащить неуклюжую, вроде нее, рохлю? Сколько же надо иметь силы и выдержки, чтобы управлять работой железных громадин и при этом сохранить достаточно мягкости, без которой не завоюешь доверие маленького, насмерть запуганного малыша? И где человек, переживший потерю сына и разрыв с женой, находит силу и мужество начать новую жизнь?

О Джейке Хэтчере она знала наверняка лишь одно. Кто бы он ни был и какой бы он ни был, она любит его все больше и больше. И, верно, будет любить всегда. Или даже любила всегда.

– …Вот почему, – продолжал Джейк, – я его спросил.

– Спросил? Джейк, что ты такое говоришь?

– Я несу чепуху?

– Еще есть возможность исправиться.

Джейк потянулся к ней, и, обхватив за плечи, прижал спиной к своей груди. Уткнувшись лицом в копну шелковистых волос, он продолжал:

– Итак, я его спросил, и он дал мне добро, а потом поинтересовался, есть ли у меня фургон с насосом.

– Кого ты спросил?

– Его спросил, – промурлыкал он ей в ухо.

– О чем ты его спросил?

Джейк хихикнул, и звук этот отозвался во всем ее теле.

– Из-за тебя у меня все слова путаются. Я спросил Дэвида. Дескать, не будет ли он возражать, если мы с его мамой поженимся.

У Либби в горле застрял комок. Не успела она опомниться, как он резким движением приподнял и развернул ее к себе, так что теперь она полулежала у него на коленях.

– Милая, ты, по-моему, сейчас в словах тоже не сильна. Зачем ты меня отвлекаешь?

– Я?! Отвлекаю? Я хочу знать, что он ответил и почему ты его спрашивал… Джейк, ты хочешь жениться на мне?

– Разве я этого только что не сказал?

Уткнувшись лицом ему в грудь, Либби дала волю слезам, которые копились в ней целый день. Он держал ее в объятиях. И ничего не говорил. Не пытался утешать. Не издавал ни единого звука. Наконец она выпрямилась и утерла свои покрасневшие глаза.

– Напрасно только красилась, – пролепетала она. – Прости, Джейк, что я расслабилась, но сегодня, как назло…

– Один из женских дней? – Он улыбнулся без всякой задней мысли, но все равно поверг ее в смущение. Однако ничего не поделаешь, пришлось договорить:

– И ночей. Вернее, последняя ночь, а за ней еще утро.

Подолом платья она промокнула глаза. Уселась поудобнее, стараясь собраться с духом, но после очередного всхлипывания поняла, что это безнадежно.