Софи Уэстон - Поверь и полюби

– Он и есть, – мрачно согласилась Кенди. Дэйв глубоко вздохнул.

– Так он хочет жениться на тебе? – с благоговением спросил он. – Это же чудесно! Очень было бы кстати… Он поймал ее взгляд, замолк и слабо улыбнулся. – Но ты не должна ни за кого выходить, если не хочешь этого, моя дорогая.

Кенди глубоко вздохнула. Эти небрежные и ничего не значащие ласковые слова были последней каплей. На этих «милая» и «дорогая», которыми одаривал ее Дэйв, она строила столько надежд! Она вдруг разозлилась.

– Спасибо тебе, – холодно произнесла она. – Да, нынче нелегко получить бескорыстный совет.

Ему стало не по себе, но Кенди уже собирала вещи и не обращала на него внимания.

Кенди вернулась домой в холодной ярости, какой, кажется, еще никогда не испытывала. Было почти два часа ночи. Мать уже ушла спать, оставив для нее на столе в холле жалобную записку. Кенди бегло просмотрела ее, скомкала и взглянула на часы.

Звонить в этот час было просто дико. Она порывисто взяла трубку. Джастин ответил после четвертого гудка. Она удивилась. Значит, он тоже не спал. Или телефон стоит у него около кровати – хотя его голос не казался заспанным.

– Это Кенди, – резко сказала она.

– А-а, это ты, – его голос потеплел. – Решила?

– Я выйду за тебя.

Она чувствовала его смятение на другом конце провода.

– Ты же сам предлагал, – жестко напомнила она.

– Предлагал, – медленно произнес он. – Но я не ожидал…

Так он и не думал, что она согласится. Быть может, он даже не хотел ее согласия. Два отказа за один вечер, Кенди. Неплохо. А ты думала, что так неотразима, яростно говорила она себе.

– Уже передумал? – поддразнила она его, через сарказм выплескивая свой гнев и унижение.

Джастин мягко засмеялся.

– Да, было над чем подумать. И чего только мне не приходило в голову! А признайся, ты тоже немало об этом размышляла?

Кенди не откликнулась на его юмор. Она заметила чувственные нотки в его голосе, и это разозлило ее. Его не так легко было разоблачить, как Дэйва. Несомненно только, что от нее, Кенди Нилсон, ему нужно было то же, что и Дэйву.

Проклиная всех мужчин и их грязные мысли, Кенди, сдерживая дыхание, спокойно сказала:

– Я посоветовалась. Мнение у всех одно. Я выйду за тебя замуж. Я дала себя убедить. – Последние слова она добавила резким тоном в ответ на молчание в трубке.

– Очень жаль, – задумчиво сказал Джастин. – Ведь я надеялся тебя сам убедить.

Эти слова удивили Кенди. Она забыла, как он умеет перехватывать инициативу. Ей стало страшно. В его хрипловатом голосе звучало недвусмысленное обещание, которое она в своем теперешнем состоянии воспринимала как угрозу.

И чтобы скрыть свои страхи – как от себя самой, так и от него, – она сказала наигранно бодрым голосом:

– Нам бы надо поговорить обо всем. Где и когда?

Он ответил не сразу. Она будто осязаемо ощущала, как его Проницательный ум просчитывает варианты. Он чего-то недопонимал, и это ему не нравилось.

Наконец он сказал:

– Да, пожалуй, ты в этом нуждаешься. Может, приедешь? Я как-то уютнее себя чувствую на своей территории.

– Хорошо, – ответила Кенди. Неужели я это сделаю? – думала она. Я как будто совсем уже не я. Но вслух спросила: – Когда?

– Да хоть сейчас.

– Сейчас? Ты с ума сошел? Ведь уже так поздно.

– Однако ты же позвонила, – напомнил он. – К тому же я пока не собираюсь спать. А ты?

У нее слова застряли в горле. Ну вот, напросилась. Конечно, она знала, что это случится, но не так же сразу. По спине у нее бегали мурашки. Надо было успокоиться до встречи с ним.

– И я нет, – медленно произнесла она.

– Ну вот и умница. Ты где? Я приеду за тобой.

– Нет! – воскликнула она, сама удивившись своей горячности. – Я на машине. Давай адрес.

Он сказал адрес, и она положила трубку.

Ее удивило, что Джастин жил на маленькой улочке в Кенсингтоне. Она ожидала чего-то более солидного и уединенного, а оказалась у простой двери в доме, в котором с другой стороны располагался магазин. Не очень в его стиле – жить прямо над магазином.

Она так ему и сказала, когда он открыл дверь. Его это позабавило.

– Но это же не мой магазин, – заметил он, принимая у нее куртку.

Кенди неохотно рассталась со своей джинсовой курткой. От холода она почти не защищала, но, как только куртка оказалась в шкафу, девушку снова начал бить озноб. Ее трясло все время, пока она ехала в машине. Джастин заметил это и нахмурился.

– Тебе холодно. Пойдем наверх, я разожгу камин.

Кенди пошла за ним по ковру, покрывавшему лестницу, наверху в удивлении остановилась и огляделась по сторонам. Она оказалась в длинной комнате, проходившей, наверное, над всем магазином. Окна были закрыты абрикосово-желтыми парчовыми шторами, спадавшими от потолка до самого пола. Наверное, днем здесь было очень светло. Но стена напротив представляла собой совершенно удивительное зрелище: огромный, во всю стену, стилизованный тигр, крадучись выходящий из редких бамбуковых зарослей. Вышивка золотом.

– Я же тебе говорил, что не держу произведения искусства взаперти и в забвении.

Кенди критически посмотрела на него. Он спокойно выдержал взгляд, потом пошел по полированному паркету в другой угол комнаты к камину. Кенди услышала, как он чиркнул спичкой. И сразу же вспыхнуло пламя.

– Подделка, – весело сказал он. – Зато тепло. Иди сюда, прожарь ноги.

Она осторожно пересекла комнату. В ней было не много вещей: пара больших черно-зеленых ваз, пальма метра два с половиной высотой в каменном корыте, шелковый китайский ковер, – но каждый предмет был уникален в своем роде.

Кенди устроилась на краешке большого плетеного кресла. Джастин небрежно опустился на коврик у огня, но видно было, что он внутренне собран и внимателен.

– Ну, рассказывай.

Кенди нахмурилась.

– Что рассказывать? Ты сделал предложение. Я его принимаю. Зачем теперь ненужные разговоры?

Он рассмеялся.

– Сегодня утром ты заявила, что вообще не выйдешь замуж.

– Это было еще до того, как мы договорились о нашей сделке.

Он отклонился назад и смотрел на нее с легкой улыбкой на губах.

– Но ведь ты даже не спросила, сдержу ли я свое обещание, – заметил он. – Ну так рассказывай же.

– Что рассказывать? – У Кенди снова перехватило горло.

Он сделал широкий жест.

– Рассказывай все. Почему ты, девушка из богатой семьи, боишься ходить на приемы. Почему ты, молодая девушка, не знаешь, что такое хороший гамбургер. Почему ты, такая красивая и умная, сидишь дома и убиваешь время за вышиванием. И почему считаешь, что я для тебя – выход из положения.

Кенди не отрываясь смотрела на него. Тот порыв, повинуясь которому она примчалась сюда, начинал проходить. Она смотрела на умное, доброе, но непроницаемое лицо, и ее решимость все больше улетучивалась. Она вдруг почувствовала, что сейчас расплачется.