Хелен Брукс - Или все, или...

«Метеор» явился в начале восьмого с пакетами продуктов в руках и серым от усталости лицом. Стоило Джоанне заметить это, как сердце ее преисполнилось нежности – что ей совсем не понравилось. Хок принялся выставлять пакеты на кухонный стол, приговаривая:

– Здесь пара бутылок хорошего вина и всякие закуски…

– Не хотите остаться и поужинать со мной?

– С удовольствием, – немедленно последовал удовлетворенный отклик, и, хотя Джоанна понимала, что он это предвидел, все-таки не могла сердиться. Он в самом деле выглядел усталым, а если бы она остановилась на первой квартире, Хок уже вернулся бы в Англию, так что виновата во всем только она… пусть и косвенно.

– Я открою вино, хорошо? – спросил он с подозрительной кротостью, и это лишний раз убедило Джоанну, что он подстроил все специально.

– А как ваш шофер? – Она кивнула на окно, выходившее в скверик. – Вы предупредил его?

– Я приехал на такси. – Его глаза лукаво блеснули.

– И вы не попросили подождать? – пробормотала она с сарказмом. – Как удачно вышло, что я пригласила вас.

– Я верил в ваше доброе сердце, – улыбнулся он. – Где у вас штопор?

– Вот здесь, – сдалась Джоанна. Она выдвинула ящик и протянула ему штопор. – Но после ужина вы сразу уедете, хорошо? Я устала не меньше вашего и хочу пораньше лечь в постель.

– Я тоже хочу лечь… в вашу постель, Джоанна, – сказал он с шутливым сладострастием, ожидая, видимо, что она засмеется. Она и в самом деле хмыкнула, но эти слова заставили рассудок насторожиться, а сердце учащенно забилось. «Hе забудь, Джоанна, особенно опасен он имение тогда, когда мил и забавен. Вот как сейчас. Ты беззащитна против этого человека, но ему об этом неизвестно, так что сохраняй невозмутимость и веди себя как ни в чем не бывало».

Красное вино сохраняло аромат винограда, его букет вобрал в себя благоухание лета. Джоанна подумала, что оно, наверное, стоит небольшое состояние. Пока она готовила салат на гарнир к бифштексам, Хок, присев на край кухонного стола, внимательно наблюдал за ней. И сейчас, чтобы расслабиться, она незаметно для себя проглотила один за другим два бокала вина, отчего теперь в голове ее слегка шумело.

– Кажется, мне надо налечь на закуску. – Она подцепила вилкой парочку маринованных грибов и отправила их в рот. – Кстати, что такое намешано в этом вине?

– Просто виноград, сахар и…

– Вы же понимаете, о чем я, – мрачно укорила его Джоанна. – Может, вы пытаетесь подпоить меня?

– Неужели я на такое способен? – Сапфировые глаза откровенно смеялись.

Наверное, ей следовало обидеться, но она не обиделась, а уверенно кивнула, и в следующий миг он, не говоря ни слова, привлек ее к себе. Джоанна сделала ошибку, открыв рот, чтобы выразить протест, потому что он просто воспользовался этим и завладел ее губами, отчего все тело Джоанны охватила дрожь желания. Перед этим он снял пиджак и развязал галстук, и теперь, упираясь ладонями в его грудь, она ощущала под шелком рубашки жесткие волоски.

– Ты такая красивая, Джоанна, – прошептал он, легонько прихватывая зубами ее нижнюю губку. – Ты не представляешь, что со мной делаешь.

Она беспомощно подумала, что очень даже представляет – если это хоть отдаленно похоже на то, что он делает с ней.

– Я готов проглотить тебя целиком… – Его губы сжали ей мочку уха, и… тут до ее слуха донеслось яростное шипение, и она резко отпрянула назад.

– Бифштексы! Я не могу позволить им сгореть в первый же вечер – что подумает мадам Лемуан?

– К черту мадам Лемуан! – Но он позволил ей подойти к плите и, пока она спасала их ужин, снова наполнил бокалы.

Джоанна решила не притрагиваться больше к вину, пока как следует не поест.

Они поужинали за маленьким столиком, где едва хватало места для двоих, и Джоанна растянула третий бокал до самого десерта – божественно вкусного шоколадного мусса, покрытого свежими сливками.

– Какое объедение! – Она облизала ложку, и, подняв глаза, встретилась взглядом с Хоком, который смотрел на нее, не отрываясь, из-под опущенных ресниц.

– Вы похожи сейчас на довольного котенка, – проговорил он глухо. – Я так и слышу, как вы мурлычете.

– Я обожаю шоколадный мусс, – призналась Джоанна с легким смущением.

– А что еще вы любите, Джоанна? – тихо спросил Хок. – Я ведь не знаю о вас почти ничего, кроме сухих фактов, изложенных в ваш личном деле. Какую музыку вы слушаете? Как читаете книги? Расскажите мне.

Говорить было безопаснее, чем молчать, и она заговорила, сперва скованно, затем все свободнее – после того, как Хок откупорил вторую бутылку вина. Он тоже не остался в долгу, рассказал ей о своем детстве, юности, о желании сделать себе самостоятельное имя помимо «внука Джеда Маллена».

В комнате царил полумрак, ее освещал только стоявший в углу торшер – Хок выключил верхний свет перед тем, как они сели ужинать. И только Джоанна подумала, что обстановка слишком интимная, как Хок сказал:

– Ну, мне пора двигаться.

– Что?

– Вы говорили, что очень устали… – произнес он негромко. – День и правда выдался хлопотливый.

Она молча смотрела на него, пытаясь скрыть досаду и стыдясь захлестнувшего ее возмущения. Он даже не хочет поцеловать ее на прощанье? Ну и прекрасно, ведь, если бы он попытался, ей пришлось бы поставить его на место.

– Да, я устала, – согласилась она натянуто. – Спасибо за продукты… сколько я вам должна?

– Не говорите ерунды, – лениво оборвал он ее, вставая и потягиваясь, как сильный лесной зверь. Пронзительные синие глаза не отрывались от ее лица, на котором ясно было написано смущение и обида. – Считайте, что это подарки на новоселье. Я привез только самое необходимое, завтра после шести вам доставят остальное, постарайтесь к тому времени вернуться.

– Да, хорошо, спасибо… – Он и впрямь собирался уйти. Джоанна смотрела, как он берет пиджак, натягивает его на свои широкие плечи, а галстук засовывает в карман. Она ждала всего, но только не этого.

Хок, конечно, все понял и попрощался с ней в передней с напускной беззаботностью. Джоанна сегодня раскрылась перед ним в большей мере, чем он ожидал, и все же она еще напоминала пугливую горлицу, готовую в любой момент вспорхнуть с ветки при приближении охотника. Когда он ею овладеет – а в этом Хок не сомневался, – это произойдет при условии ее полной капитуляции, физической и моральной, и она будет хотеть его так же сильно, как он хочет ее. Он сам не знал, почему абсолютная победа над ней так ему важна. Прощальный поцелуй был долгим и неторопливым, его рука, приподнявшая ей подбородок, – ласковой, прикосновение губ – сдержанным и уверенным.

– Спокойной ночи, Джоанна. Машина заедет за вами завтра в восемь утра.

И ушел.