Энджел Фогг - Превратности любви

Все вспомнилось.

Линн осторожно повернула голову. В постели она была одна, но смятые простыни, сбитые подушки сразу подсказали, как провела она эту ночь и с кем. И тут, будто этого было недостаточно, заговорило ее тело, запели всеми оттенками сладкой боли груди и набухшие соски. А громче всего и бесстыднее кричало лоно, встретившее вчера желанного гостя.

Линн оставалось только с грустью усмехнуться, вспоминая свои вчерашние намерения оставаться ледышкой в объятиях супруга. Какой там лед! Неодолимое плотское желание увлекло ее вчера в такой костер, что она, кажется, сгорела там дотла. Но нет, возродилась вновь. Женщина закрыла глаза, чтобы привести в порядок мысли и воспоминания. Все-таки надо вставать. Она огляделась и вдруг увидела часы. Уже давно восемь, но полежать бы еще…

– Завтрак подан! – услышала она вдруг низкий голос и сразу закрыла лицо рукой, стараясь сделать это как бы невзначай. Она не могла смотреть в глаза Димитру.

Димитр приблизился, наклонился и, прищурившись, снисходительно посмотрел на молодую жену.

– Апельсиновый сок, хлопья, гренки, кофе – что, желаешь?

Он был в джинсах, свободном пуловере, выглядел бодрым и довольным, не то что Линн – утомленная, растерянная и робкая.

– Начинай без меня, – хрипловато отозвалась она и с облегчением увидела, что муж вышел в другую комнату. Вставать не хотелось, но доносившиеся оттуда запахи напоминали, как она голодна. Линн поднялась, тщательно завернулась в простыню и, захватив белье и платье, отправилась в ванную. Через десять минут она была готова начать первый день супружеской жизни.

– Я уже звонил в клинику, – сообщил Димитр, когда Линн появилась за столом. – Пейжв порядке. Ночь прошла спокойно.

Линн поблагодарила его за информацию и начала завтракать, заставляя себя сосредоточиться на еде и держаться естественно и невозмутимо. Но каждое движение, каждый вздох, каждый поворот головы давался ей с усилием, нервы были натянуты до предела, а эмоции твердили свое. Такое состояние души тяготило не меньше, чем присутствие мужчины, который был виновником ее смятения.

– Как бы ты хотела провести утро?

Линн поставила чашку и подняла на мужа глаза.

– Если у тебя есть важные дела, то нам совершенно необязательно… – деликатно начала она.

Его глаза сузились, и он мягко заметил:

– Неужели ты полагаешь, что этот уик-энд я могу отдать бизнесу, когда у меня появилась ты?

– Димитр, послушай, – неуверенно произнесла она и запнулась, осознав, что не смеет признаться, как смущена воспоминаниями о пылкой ночи, как напугана собственной чувственностью, внезапно заявившей о себе громко и требовательно.

– Только не пытайся прятаться от меня, – не повышая голоса предупредил Димитр, – и не притворяйся, что темпераментом мы не подходим друг другу.

– Я не готова к таким откровениям.

– Скорее всего, – согласно кивнул он. – Но хитрить я тебе не позволю. – Взгляд его был беспощаден.

– Я хочу прогуляться, – отрывисто сказала Линн. – Мне надо подышать свежим воздухом.

– Прекрасно. Допивай кофе. Мы едем во Фрэнкстон, там перекусим, днем отправимся к Пейж.

Как ей хотелось отбить его словесный удар, отомстить ему, едко ответить на его насмешки. И пусть не думает, что она, как агнец, будет слепо повиноваться ему!

– Да? А если мне хочется побродить по городу?

– Ты предполагаешь таскать меня по всем магазинам? Своего рода месть? – вскинул брови Димитр. – Тогда предупреждаю: ты будешь демонстрировать на себе каждую мелочь, которую соберешься приобрести. Если я буду удовлетворен, покупка состоится. – Он невольно улыбнулся при виде гневно блеснувших голубых глаз. – Что, передумала?

С каким наслаждением она запустила бы в него чем-нибудь тяжелым! И ее бесило, что он видит это. Тем не менее она решила быть миролюбивой.

– Фрэнкстон? Прекрасно! – Линн быстро встала из-за стола, чуть подкрасилась, взяла сумочку и пошла к двери.

«Ягуар» ждал их у подъезда – об этом позаботились служащие отеля. Молодым супругам оставалось только сесть в машину.

День выдался изумительный, словно специально для экскурсии на полуостров Морингтон. Машин было мало, и Костакидас без проблем вывел автомобиль на скоростную трассу.

Фрэнкстон славился своей красотой по всей стране. Это было на редкость живописное местечко, где вдоль дороги стояли старомодные коттеджи, где на склонах Холма Элизы прилепились миниатюрные деревушки, а с вершины гряды открывался великолепный морской пейзаж. Линн с матерью очень любили бывать здесь.

Димитр подъехал к самой кромке дикого пляжа, остановив машину на маленькой импровизированной стоянке, точнее каменистой площадке. Они вышли. Под ногами шуршал и перекатывался теплый песок. Во рту сразу появился солоноватый привкус – его принес ласковый бриз, который ворошил светлые локоны девушки, щекотал кожу.

Нежный, почти белый песок, пронзительно лазурное небо, яркий блеск океана, неистовое солнце… Было тихо, но Линн ощутила вдруг странную тяжесть в груди. Димитр молча шел рядом.

Они вместе. Вместе – после стольких лет тщетных надежд, ожидания… И это явь, а не ее грезы. Линн хотелось взять Димитра за руку, ткнуться носом ему в плечо, прижаться к нему, а потом поднять голову, чтобы встретить его поцелуй… Ей хотелось улыбнуться, посмеяться с ним, услышать его голос…

Но ничего этого она не сделала. Почему? Потому что боялась столь знакомой насмешки в глазах, боялась, что он не примет ее порыв или, чего хуже, увидит в нем чувственное влечение.

А еще ей хотелось искренней, дружеской улыбки и теплоты надежных рук.

– Перекусим? – Линн подняла печальные глаза, и будто стряхнув наваждение, печально улыбнулась.

– Конечно.

Прогулка, морской воздух делали свое дело – Линн ощутила здоровое чувство голода.

Костакидас выбрал маленькое кафе, которое толпы туристов почему-то обходили Они заказали филе цыпленка, легкий салат и фрукты.

В два часа их маленькое путешествие закончилось, в три они уже были у дверей клиники.

Пейж спала. Она не услышала, как они вошли. Линн сразу бросилась в глаза ее бледность, даже какая-то прозрачность. С тревогой она подбежала к матери и легко сжала ее плечо.

Пейж втсрепенулась, открыла глаза, и сразу же в них засветилась радость. Она приподнялась на подушке и тихо спросила:

– Линн… Димитр… Вы уже здесь… Сколько же я проспала? Здравствуйте, дорогие мои…

Она пристально посмотрела на дочь, будто пытаясь что-то прочесть в ее глазах, и девушке захотелось признаться ей, что не все так прекрасно, как кажется, что любовь и секс не одно и то же. Но ранить мать она не отважилась.

– Свадьба была чудесная, – с легкой улыбкой сказала Пейж, переводя взгляд с дочери на Димитра и обратно. – Ты выглядела очаровательно, девочка моя. Правда? – обратилась она к новообретенному зятю.