Энджел Фогг - Превратности любви

Играючи Димитр сначала перехватил одну ее руку, затем другую, без труда завел их ей за спину и резко привлек к себе. Приговор был приведен в исполнение. Его поцелуй опалил губы. Димитр безжалостно продемонстрировал, кто в доме хозяин. Испугавшись неистовой жадности его рта, Линн смолчала. Когда он наконец отпустил ее, она все еще продолжала молчать. Только губы у нее дрожали и ресницы все не могли успокоиться.

– Не присоединишься ко мне в ванной? – мягко поддразнил Димитр жену – Жаль.

Дождавшись, когда щелкнет замок, Линн взяла чистое белье, одежду и направилась в свою прежнюю ванную комнату, где спокойно привела себя в порядок, прежде чем спуститься к ужину.

Атмосфера за столом была натянутой. Линн едва прикоснулась к горячему, съела прозрачный кусочек холодной телятины, на десерт и не взглянула.

– Я вижу, ты не голодна? – заметил Димитр, положив себе еще порцию закусок.

– Не очень, – спокойно ответила Линн. Во время трапезы они были сдержаны и немногословны, особенно Линн, которая старалась держаться подчеркнуто вежливо.

– Не дуйся, Линн, – миролюбиво сказал муж, и она как всегда содрогнулась, оглядев эти, будто высеченные из камня, черты вызывающе красивого лица.

– Я не дуюсь. Просто не выношу порабощения.

Черные брови изогнулись, и Димитр сказал:

– Нельзя ли уточнить?

Вкрадчивый голос вызвал озноб. Опять она сглупила, пустилась выяснять отношения! Теперь обратного хода нет, но она не даст себя растоптать.

– Я считаю, у тебя нет никакого права ограничивать меня или что-то запрещать мне, – заявила Линн, не сводя глаз с мужа, который нарочито медленно промокнул рот, отложил салфетку, откинулся на спинку стула. И все время жег Линн взглядом.

– Не открывай боевых действий, – наконец произнес он. – Победить тебе я все равно не позволю. Разве ты еще не убедилась в этом?

Его глаза напоминали сверкающий темный лед. В груди Линн закипела ярость.

– Я убедилась, что ты умело пользуешься превосходством мужской силы.

– Силы?

Вопрос скрывал какой-то опасный подвох.

– Девушка похолодела и вдруг поняла, что с нее достаточно. Она решительно встала из-за стола.

– Отступление, Линн? Это твоя новая тактическая уловка?

Линн взглянула на мужа почти с ненавистью.

– Если я останусь, в голову тебе полетит что-нибудь тяжелое.

Губы у нее дрожали, она ничего не видела, но держалась достойно. И вышла, не говоря ни слова.

Спать было еще рано, не хотелось ни читать, ни смотреть телевизор. Побродив по комнатам, Линн вышла в парк. Тут же к ней подбежала крупная овчарка. Линн приласкала верного сторожа, почесала Принцу за ухом. Пес сделал вокруг молодой хозяйки несколько кругов, а потом деловито потрусил рядом.

Парк был в прекрасном состоянии: аккуратно вымощенные дорожки, яркие лужайки, пышные бордюры и клумбы. Всюду мини-фонтаны, предназначенные для орошения, кое-где лился дождь, устроенный садовником-изобретателем Джорджем.

Бассейн был на живописной поляне. Вокруг ярко горели цветущие кусты, между ними стояли шезлонги, над столиками зависли раскрытые зонтики.

Вечерело. Солнце уже едва виднелось из-за деревьев. Ясный розовый закат обещал еще один бесподобный день.

Мирная картина? Но Линн было не по себе. Отрешенно опустилась она в шезлонг, закрыла глаза. Принц улегся у ее ног.

Что получается? Овчарка рядом и начеку, ограда высока, супруг деспотичен. Чему радоваться?

Союз с Димитром Костакидасом оказался тяжелой ношей, но Линн еще не могла определить, хочет она освободиться от этого мужчины или нет.

Жизнь с ним, похоже, означает вечное сражение. А если без него? Линн не могла представить, сможет ли существовать без него. От одной мысли о расставании она впадала в отчаяние.

Почему Шанна все время напоминает о себе? Что она хочет? Просто находит удовольствие в том, чтобы поддевать Линн? Или эта красавица действительно верит, что Димитр Костакидас отвлекся ненадолго?

Линн услышала, как завозился пес, как радостно тявкнул, увидев, что от дома к бассейну идет хозяин.

Димитр двигался с легкостью и непринужденностью хорошо тренированного человека. Принц вскочил и помчался ему навстречу. Вот кому предан этот пес! Теперь они шли рядом, красивый мужчина и красивая собака, оба сильные и опасные.

– Любуешься закатом? Или хотела сбежать от меня? – лениво спросил Димитр. Линн подняла на него глаза.

– И то, и другое, – отрывисто бросила она.

Костакидас улыбнулся, оглядывая сидящую перед ним женщину… свою жену.

– Я вышел, чтобы предложить тебе партию в теннис. – Он заметил радостный блеск в глазах Линн, прежде чем она успела опустить ресницы. – Помнишь, раньше мы частенько играли?

Еще бы не помнить! Давным-давно именно Димитр научил ее держать ракетку. Он так вымуштровал ее, что скоро из вялой дилетантки она превратилась в достойного соперника. А сколько раз с ним на пару они играли против Яниса и Пейж! Линн вся отдавалась борьбе и дорожила каждой похвалой, которая доставалась ей от Димитра.

– Ты действительно хочешь поиграть в теннис или таким образом пытаешься установить перемирие?

– Я предоставляю тебе прекрасную возможность запустить в меня чем-нибудь… теннисным мячом, например.

– Мне понадобится не меньше трёх сетов! – с угрозой в голосе парировала она.

– В таком случае мы не уйдем с корта раньше десяти вечера. – У Димитра дрогнула темная бровь.

– Я намерена довести тебя до изнеможения.

Он негромко засмеялся и потянул Линн за руку. Она легко поднялась.

Линн действительно вышла из спортивной формы, поэтому для сопротивления ей потребовались все силы. Один сет Димитр милостиво позволил ей выиграть, но, разумеется, победителем стал он, и только он.

– Пойду выпью холодного сока и залягу в жемчужную ванну, – заявила Линн, входя в дом и вытирая полотенцем шею и плечи.

Шел уже одиннадцатый час. Во всем теле Линн чувствовала приятную усталость, поэтому перспектива горячей ванны и терпкого холодного сока казалась особенно привлекательной.

Пульсирующая миллионами жемчужно-серебряных пузырьков вода обладала живительной и умиротворяющей силой. Линн потеряла счет времени, отключилась от реальности и, закрыв глаза, предавалась неге.

– Ты собираешься провести здесь всю ночь? – Низкий мужской голос вывел ее из забытья. Она распахнула глаза и оцепенело смотрела на Димитра.

Было что-то дьявольское в его фигуре. Небрежно повязанное на бедрах темное полотенце, пронзительно горящие глаза, рельеф мускулистых рук, груди… Он опасен… и непредсказуем, мелькнуло у Линн. Она уже проклинала себя за то, что позволила себе забыться.

– Если ты не хочешь пригласить меня к себе, – с обманчивой мягкостью заметил Димитр, – то у тебя только один выход – вылезти из ванны… прямо сейчас.