Энн Пэтрик - Поединок сердец

– Мама, прекрати терзать себя. Пожалуйста, расскажи, что произошло потом, – попросил Мэтт.

– Когда я, наконец, выключила фен и начала одеваться, то поняла—что-то стряслось: так долго твой отец еще никогда не был в душе.

Родители постоянно читали Мэтту нотации о расходе воды и необходимости считаться с интересами окружающих. «Я могу помыться за пять минут», – любил повторять отец.

Как бы хотел Мэтт услышать сейчас эти наставления.

– Конечно же, – продолжала мать, – у меня появилось дурное предчувствие. Я… открыла дверь ванной и позвала его. Он не отвечал. В конце концов, я отдернула занавеску. И о Боже! Он лежал там, на дне ванны. – Бетти закрыла глаза, лицо побледнело. Мэтт испугался, что сейчас она упадет в обморок.

– Держись, мама, – сказал он, снова обнимая ее.

Все ее тело тряслось.

– О, Мэтт, я позвонила в «скорую» и попыталась сама привести его в чувство. Потом приехали врачи и привезли нас обоих сюда… Это было ужасно. Я так напугалась.

Взгляды Мэтта и Рори встретились, у обоих в глазах светилось беспокойство.

Паола звонила Мэтту домой в два часа ночи, йотом в четыре часа утра и опять в шесть.

Но телефон не отвечал.

Единственный вывод, который она могла сделать, был таким: Мэтт не терял времени даром. Он на ночной вечеринке, убеждала себя Паола. Ну уж нет. Мэтт не любит вечеринки, тут же возражала она себе самой. Он сторонится всяких? сборищ.

Наконец к семи часам ей удалось уснуть. Проснулась она в полдень с сильной головной болью и больным горлом.

Когда она вошла в светлую просторную кухню Линды, та взглянула на нее и сказала:

– Ой-ой-ой. Совсем плохо? Я позвоню в аэропорт и узнаю, когда ближайший рейс на Хьюстон?

– Я вряд ли выдержу до середины месяца.

– Дорогая, если тебе нужно, ты должна ехать…

– Мне надо уладить свою личную жизнь, иначе я не могу сконцентрироваться на музыке. Вы меня понимаете?

Линда кивнула, ее глаза смотрели нежно и понимающе.

– Дорогуша, я все прекрасно понимаю. Позвони, когда прояснятся твои отношения с любимым, и мы придумаем что-нибудь. Что-нибудь, что сделает всех счастливыми: тебя, меня, твоего парня и… – она усмехнулась, протянула руку к руке Клинта, а тот оторвал взгляд от бекона с яичницей и улыбнулся ей, – моего парня, – закончила Линда.

Паола обняла ее. Затем позвонила в авиакассу. Ей сказали, что если она прибудет в аэропорт к двум часам, то будет в Хьюстоне к ночи.

– Прекрасно.

В этот же день Линда и Клинт стояли с ней в вестибюле маленького Кантсвиллского аэропорта. Паола благодарила обоих.

– Не унывай, дорогая, мы тебя любим. У нас с Клинтом нет детей, и ты нам стала как дочь, – призналась Линда. Ее белокурые волосы упали на лицо, и она отбросила их назад. Улыбка озарила ее лицо.

– Согласен, – протянул Клинт. – Ты можешь приехать к нам в любое время. И твой друг тоже.

Потом Линда обняла ее, и Паола сердечно ответила ей тем же.

– Удачи, дорогая. Дай мне знать, как все обернется.

– Ладно, – пообещала Паола.

Когда прозвучало сообщение о посадке в самолет, она мысленно задала себе вопрос, что она найдет, приехав в Хьюстон. Захочет ли Мэтт ее сейчас видеть? Согласится ли принять компромиссное решение для них обоих? Может быть, уже слишком поздно?

Отец Мэтта пришел в себя в пять часов на следующее утро. С момента сердечного приступа прошло тридцать четыре часа.

– Можете зайти минут на десять, не дольше, – предупредил доктор.

Миссис Норман обратилась к сыну:

– Сначала я, потом ты.

Когда мать вернулась, на ее губах дрожала улыбка.

– Ну как он? – нетерпеливо спросил Мэтт.

– Он справится. Я уверена.

Сердце Мэтта сжалось, когда он переступил порог палаты. Отец выглядел каким-то маленьким, будто ссохся, вокруг—дюжина проводков.

– Папа? Ты меня слышишь?

Отец с трудом повернул голову. Его зеленые глаза блеснули в полумраке. – Привет, Мэтт, – прохрипел он.

– Тебе нельзя говорить, береги силы.

– Мэтт, мне нужно тебе что-то сказать. Если… если я не выкарабкаюсь…

– Не говори так. Ты непременно поправишься.

– … пожалуйста, позаботься о матери.

– Папа, будь уверен, я все сделаю. Не волнуйся. Не делай усилий.

Но его отец, кажется, был намерен продолжать.

– Она слабее, чем ты думаешь, Мэтт. Она зависит от меня. Мы команда.

Мэтт, конечно же, это знал. Подтверждение этому он только что видел.

– Знаю, – мягко заверил он.

– Она самое лучшее, что было у меня в жизни. Паола очень напоминает мне твою мать…

Когда самолет наконец-то приземлился в Хьюстоне, было десять вечера. Паола продрогла, пока челночный автобус вез ее к дальней парковке.

Интересно, как отреагирует Мэтт, когда она внезапно появится на пороге его дома.

Она никому не сообщила о своем возвращении, даже не позвонила родителям. Решила сразу же ехать к дому Мэтта и, если его не будет, ждать возвращения. Хотелось, прежде всего, знать, в каком состоянии их прерванные отношения.

Дом был темен. Но ничего другого она и не ждала. Почти одиннадцать. Позвонила, постучала в дверь – без ответа. Где же он может быть? Куда уехал? Или опять на очередной вечеринке? Она прошла к гаражу и, встав на цыпочки, заглянула в окно. «Фиат» стоял на месте, «БМВ» не было.

Он уехал. Но завтра рабочий день. Мэтт никогда не возвращался поздно перед рабочим днем. Должно быть, приедет с минуты на минуту. Что же делать? Она так устала, так огорчена. Нет, она не сможет пережить еще одну ночь в неведении.

Паола поудобнее устроилась в своей машине: свернулась калачиком и закрыла глаза.

Мэтт выехал из больницы в семь утра. Пришлось не спать почти двое суток, и мать очень беспокоилась, когда сын садился за руль.

– Все будет хорошо, – заверял он.

– Пожалуйста, отоспись, – попросила она. – Отцу уже лучше, так что нет надобности сюда возвращаться.

Бетти выглядела уверенно.

– О'кей. Но к вечеру я вернусь, чтобы сменить тебя.

– Завтра прилетает Элизабет. Она поможет.

По дороге домой Мэтт размышлял над событиями последних дней. Он думал о матери, об отце, об их трогательном союзе. Вспоминал слова отца. Но в основном он думал о Паоле.

Мэтт бесконечно устал, тело ныло. Не терпелось побриться и принять душ. Затем срочно в постель и поспать хотя бы часов шесть. Может, после отдыха он опять почувствует себя человеком. И тут на дорожке, ведущей к дому, он увидел знакомую красную «тойоту». Машина Паолы?

Сердце гулко заколотилось, он нажал на тормоза. Неужели что-то случилось?

Мэтт выскочил из машины, неуверенной походкой направился к «тойоте» и заглянул внутрь. На переднем сиденье что-то лежало.

Это «что-то» шевельнулось. Мэтт с удивлением наблюдал, как сначала показались черные кудряшки, потом два заспанных темно-карих глаза.