Рэчел Маккензи - А я права

Мигель решил, что он останется просто другом, в котором она нуждается. Однако такое решение легче принять, чем выполнить – он это понял, как только спустился в подвал и увидел улыбку Дасти. Это была самая теплая улыбка из всех, что она подарила ему до сих пор. Еле сдержавшись, чтобы не поцеловать ее в улыбающиеся полные губы, он наполнил водой две лохани для стирки.

– Все, больше не могу, – объявила Дасти, откладывая гребень. – Остальные колтуны распутаем пальцами, под водой.

Мигель подхватил Коди под живот, поднял и опустил в теплую воду, а Дасти стала поливать его, черпая воду ладонями. Мигель помогал ей с помощью большой кружки. Коди без удовольствия, но терпеливо сносил водную процедуру.

Как только его всего намочили, Коди встряхнулся всем телом, облив их водой с ног до головы. Заметив обиженное выражение на лице Мигеля, Дасти рассмеялась:

– Уж не думал ли ты, что можно искупать собаку и не измочиться.

– Никогда не мыл раньше собаку, – пробормотал Мигель, стараясь отвести глаза от грудей Дасти, облепленных намокшей тонкой тканью майки.

Потянувшись за шампунем, Дасти отпустила Коди, который воспользовался этим и выпрыгнул из лохани. Дасти смеясь, погналась за ним. Мигель же застыл, не в силах отвести взгляд от ее раскачивающихся грудей более светлого оттенка, чем остальная, загорелая, часть ее кожи, розовых кружочков вокруг более темных сосков. Мокрая светло-желтая ткань майки уже почти ничего не скрывала. Его пах опалило жаром.

– Поможешь мне, наконец?! – воскликнула Дасти, повернувшись к нему спиной. Коди укрылся за столбом, отделявшим недостроенную прачечную от покрытого ковром участка пола, на котором царствовал бильярдный стол.

Вид сзади тоже упоителен, решил Мигель, поспешив к ней на помощь: тонкая талия, прекрасно округленные ягодицы и длинные, стройные, мускулистые ноги.

– Сделаем так: ты зайдешь слева от столба, а я справа, – предложил он и опустился на четвереньки. Дасти последовала его примеру. Коди навострил уши и склонил голову на одну сторону, наблюдая за их маневрами. – Ты первая загонишь его к бильярдному столу, где я его и схвачу, – шепотом изложил Мигель свою стратегию, словно Коди мог понять его.

Дасти кивнула, выдохнула: «Раз, два три!» – и метнулась за столб, а Мигель кинулся вперед и… поймал Дасти. Его инерция опрокинула ее на спину, а он растянулся на ней. Коди же укрылся под бильярдным столом.

Воздух с шумом вырвался из ее легких, и она посмотрела на него широко открытыми, испуганными глазами, раздвинув в удивлении губы. Он глядел на нее, ощущая всем своим естеством эту мягкость под своей грудью, тепло ее плоти, струящееся сквозь намокшую ткань рубашек.

– Ты не ушиблась? – спросил он, чуть приподнимаясь, не в силах заставить себя скатиться с нее. Сейчас, заверил он себя, через минутку…

Она улыбнулась, подняла руки и положила на его плечи.

– Отличный бросок, – проронила она, и ее карие глаза заискрились смехом.

– Не думал, что он поместится под бильярдом, – ответно улыбнулся Мигель и заметил, как слиняла ее улыбка, когда взгляд опустился на его губы. – Ах, – выдохнул он и уже не сдерживал себя.

Наконец, подумала Дасти, обвивая руками шею Мигеля и отвечая на крепкий, глубокий поцелуй. Ее тело походило на расплавленную лаву, оно было обволакивающе податливым, оно каждой своей частицей жаждало прикосновений. Его язык метался между ее губами, а ее язык поспешил вступить с ним в игру.

Он повернулся на бок, и она сопровождала его движение, инстинктивно обхватив одной ногой его ноги, сохраняя контакт их тел. Его левая рука послужила ей подушкой, а правая скользнула в углубление ее талии и вверх по склону бедра, еще и еще раз, потом остановилась на спине, побуждая ее тереться грудями о стальные мышцы его груди. Ее заполнило ощущение блаженства, но одежда мешала ей насладиться соприкосновением их плоти.

Ее руки соскользнули на его лопатки, массируя их в ритме движения грудей, усиливая эротический эффект соприкосновения. Но этого ей было недостаточно, это еще не удовлетворяло ее жажду ощущений. Со стоном она переложила руки на его талию и вырвала его рубашку из джинсов.

Одним мягким движением Мигель задрал вверх ее майку и охватил ладонями ее груди. Дасти издала возглас облегчения, завела руки за голову и изогнула спину, заполняя набухшими грудями его руки. Соски затвердели, как наконечники стрел, но все же чувственно перекатывались под его пальцами, и она задрожала от наслаждения.

Он перекатил ее на спину и встал над ней на коленях, его пальцы нежно мяли ее податливые округлости, проводили круги по розовым ареолам, играли торчащими сосками. Дасти извивалась всем телом. Скоротечное наслаждение от прикосновений его рук усилило ее желание, и она притянула его к себе.

Мигель охотно опустился на нее и запустил свои пальцы в шелковистые пряди ее волос. Его губы накрыли ее рот, а обнаженная грудь легла на ее груди. Она ласкала его спину, а ее бедра и язык отвечали на каждое его движение.

Но тут что-то холодное и влажное прижалось к ее горлу, и в ее сознание проник странный сопящий звук. Мигель тоже услышал его. Ритмическое движение его тела замедлилось и остановилось. Дасти почувствовала, как он поднял голову и махнул рукой, словно отгоняя кого-то. Но этот кто-то не уходил. Сопение перешло в повизгивание, и она открыла глаза.

– Коди!

Ободренный ее возгласом, пес просунул свою голову между их шеями.

– Ух! – выдохнул Мигель, и она почувствовала, как он поднялся.

Он стоял, держа пса на своей груди. Коди поднял голову над плечом Мигеля и укоризненно посмотрел на нее.

– Не жди от меня сочувствия, – сказала Дасти, садясь и опуская на груди майку. Она заметила, что майка уже высохла, и это было совсем не удивительно, если учитывать жар желания, все еще опалявший ее.

Пес жалобно заскулил.

– Не жалуйся на холодную воду, – услышала она голос Мигеля, – сам виноват.

Ей нужно подняться и помочь ему, но она осталась сидеть, пялясь на его спину. Он снял рубашку. Гладкая кожа, которую она все еще жаждала ласкать, натягивалась на его мышцах, пока он сгребал в охапку пса.

Она хотела его.

Но она не хотела…

С трудом отведя от него глаза, она подогнула ноги, обхватила их руками и уткнула подбородок в колени. Книги и фильмы восхваляли страсть, но она не верила в подобные выдумки. Судя по тому, что она видела в своей жизни, страсть затемняет мозги нормальным людям и толкает их на глупейшие ошибки. Брак ее родителей служил прекрасным тому примером.

Не то чтобы она не знала примеров добрых отношений. Ее мать была так же счастлива с Фредом, как была несчастлива с Джеком. И в Моабе были вполне гармоничные супружеские пары.