Шеннон Кэндис - Миллионер

– Я сказал, что твоя красота перехватываем мое дыхание. – Бен перевернул девушку на спину и, внимательно посмотрев ей в глаза, поцеловал ее лоб и кончик носа. – Что мы делаем, Тесс?

– Не знаю. Только это очень хорошо.

– Мы не защищались.

– Не похоже, что я могу стать еще больше беременной, чем сейчас.

– Твоя, правда.

Тесс обняла Бена за шею.

Боже, как она любила касаться его. Находиться к нему так близко.

– Может быть, нам необходимо было это сделать. Чтобы успокоиться.

– Может быть.

– И если мы будем делать это много раз, до того как я уеду, то возможно нам будет легче расстаться.

Он улыбнулся.

– И сколько это – много, по-твоему?

– Я полагаю, столько, сколько потребуется. Пока мы не устанем.

Хотя она не могла себе представить, что когда-нибудь устанет от этого. Устанет от него.

– А как же миссис Смит?

– Она мне действительно не нравится. – Рассмеялась Тесс. – И думаю, если мы не будем достаточно осторожны, рано или поздно она обо всем догадается.

– Я уже сказал тебе, что меня это не волнует. Мы взрослые люди и можем делать все что захотим.

Продолжать заниматься любовью с Беном для Тесс означало – сыпать соль на открытую рану, но сейчас она была счастлива, что она не хотела ни о чем думать.

Он посмотрел на девушку годным взглядом, и стал опять целовать ее тело и даже ее живот.

И именно в этот момент произошло чудо.

Она очень отчетливо ощутила толчок у себя в животе. Первый толчок своего ребенка.

Она застыла от удивления и посмотрела на Бена.

– Ты почувствовал это?

Он почувствовал это.

Она увидела ответ на его лице.

Она не знала, что ожидала от него, подозревая, что он будет очень взволнован, и что-то в этом роде.

Но вместо этого он выглядел так, как будто его смертельно ранили.

И внезапно она почувствовала тоже самое.

До этого момента она не до конца осознавала его отношение к ней и ее ребенку. Надеялась, что все еще можно изменить. Теперь же, когда она так ясно увидела, насколько он не хотел этого ребенка, эта надежда умерла.

Этот момент должен был стать самым счастливым в ее жизни, а стал самым несчастным.

Руки Тесс опустились и Бен, далеко откатившись от нее, сел к ней спиной.

Свое что она могла сделать – это сжаться в комочек в попытке скрыться от этой жестокой, острой боли.

Его ребенок подал первые признаки жизни, а он, вместо того чтобы чувствовать себя счастливым, был полностью опустошен.

– Прости меня. – Сказал он.

Тесс задрожала, внезапно почувствовав, что замерзла до самых костей.

И очень уязвимой.

Схватив свою одежду, валявшуюся на полу, она прикрыла себя.

Но даже тепло камина не могло согреть ее.

Казалось, что ей теперь никогда не будет тепло.

– Мне нужно идти. – Сказал Бен.

Тесс промолчала, не слыша его, полностью опустошенная той болью, что засела в ней.

Через несколько секунд Бен поднялся, одел свою пижаму и вышел.

Тесс хотелось плакать от глубокой печали, разрывавшей ее пополам, но слез не было. Вместо этого она будто оцепенела, ощущая внутри себя лишь холодную пустоту и одиночество.

Ей нужно привыкнуть жить с этими чувствами. По крайней мере, пока она будет жить в доме Бена, вынашивая его ребенка. А может быть и на всю оставшуюся жизнь.

Бен в замешательстве стоял возле окна своего кабинета, устремив свой взгляд в холодный дождливый мрак, думая, что это прекрасной дополнение к его паршивому настроению.

Он чувствовал себя подонком.

Он не должен был оставлять Тесс одну. Но он не мог сидеть рядом с ней и притворяться, что все хорошо, что первое движение ребенка не причинило ему боли.

До сих пор он не думал о ребенке как о реальном существе. Пока он не почувствовал, что он двигается, живет, растет в животе Тесс, его ребенок. Его плоть и кровь.

Проклятье. Как же это не справедливо. Почему этот ребенок жил, а его сын умер? И почему он так хотел любить этого ребенка, когда знал, что это невозможно?

У него даже не было смелости поговорить с Тесс. Что он может ей сказать? Как объяснить свой поступок? «Прости меня, за то, что оставил тебя прошлой ночью одну…?» Только он не собирался извиняться за это.

Дверь открылась и в кабинет вошла миссис Смит.

Когда Тесс не стала завтракать и не спустилась на обед, он послал к ней свою домоправительницу, что бы та проверила – все ли в порядке.

– С ней все в порядке?

– Она еще в кровати. Сказала, что не очень хорошо себя чувствует, но передала, чтобы вы не волновались.

Это из-за него она не спала всю ночь. Он бросил ее и сбежал…

Бен снова отвернулся к окну.

– Спасибо.

– Она выглядела заплаканной. – Добавила миссис Смит, заставив Бена вздрогнуть.

Он подозревал, что это так и будет, но знать это точно, было для него гораздо худшим наказанием.

– Вы хотите поговорить об этом?

– Поговорить о чем?

– Что бы ни произошло между вами – это не правильно.

Что она имела в виду?

– Сегодня утром звонила ваша мама. Кажется, она что-то подозревает. У меня уже не хватает слов сдерживать ее. Вы должны рассказать ей – что происходит.

– Я скажу. Когда буду к этому готов.

Когда он сам поймет – что же собственно происходит.

– Вы знаете, я тоже когда-то потеряла сына. – Мягко сказала миссис Смит.

Бен повернулся к женщине.

– Что? Когда?

– Он служил во Вьетнаме. Его убили за два дня до его девятнадцатого дня рождения.

– Мне очень жаль. – Сказал Бен.

– А через пять лет от рака умер мой муж. В этот год я стала работать на вашу семью. – грустно сказала старая женщина.

Бен посмотрел на нее не в силах понять, о чем она говорит.

Он даже не подозревал, что миссис Смит была замужем. Почему он ничего не слышал об это прежде? У нее была своя жизнь, о которой он ничего не знал. Но это объясняло, почему она так хорошо к нему относится, не смотря на то, что всегда держала его на расстоянии. А он-то думал, что это просто у нее такой характер. Теперь его уверенность в этом пошатнулась.

– Почему вы никогда не говорили мне об этом?

– Это не вернуло бы их. А я не хотела признавать, что их больше нет.

– Но вы только обманываете себя, притворяясь, что их не было.

– А разве вы не обманываете себя, притворяясь, что у вас не было Жанетт и сына?

У нее нет никакого права судить его. Она даже не подозревает о том, что твориться у него голове.

– Не проходит ни дня, чтобы я не думал о нихее нет никакого права судить его. кая жанетт ер. янии. чтобы вы не волновались.

ицу, что бы та проверила – се н.

. я очень тоскую без них.

– И может быть в этом ваша проблема.

Возможно, она была права. Но как не думать о Жанетт и сыне? Как не тосковать без них?