Джейн Портер - Память любви

Данте молчал, и Лусио понял, что он боится услышать плохие новости.

– В лучшую или худшую сторону? – наконец спросил Данте.

– В лучшую. – Лусио старался быть максимально кратким, не вдаваясь в подробности. – Ана ведет себя более логично. Она все больше становится похожей на прежнюю Анабеллу.

– А ее память?

– Все по-прежнему.

– А!

Минуту они оба молчали, и в первый раз Лусио почувствовал родственную связь с братом Аны. К ней должна вернуться память, должны вернуться ее ошибки, взлеты и падения. Это нужно для истории ее жизни и жизни ее семьи. А история семьи Гальванов была очень сложная. Младший брат умер, обе старшие сестры уехали из Аргентины, мать Аны пристрастилась к спиртному и почти не занималась дочерью.

Но Ана должна знать эти вещи. Она не сможет жить дальше, пока не вспомнит прошлое.

– У нее есть альбомы с фотографиями, – устало сказал Данте. – Не могли бы вы…

– Я покажу их ей.

Данте вздохнул.

– Тадео был ее лучшим другом.

– Я знаю.

– Если это будет слишком…

– Я не стану торопить события. Вы же знаете, я стараюсь не давить на нее.

Они с Данте так долго презирали друг друга.

Сколько времени потеряно напрасно!

– Я не причиню ей вреда, и никому не позволю этого сделать.

Лусио повесил трубку и, обернувшись, увидел Ану, стоящую в дверях. Она была в халате, волосы обмотаны полотенцем. Она выглядела такой соблазнительной, что Лусио захотелось обнять ее и прижать к себе, но он быстро взял себя в руки.

– С кем ты разговаривал? – спросила она, прислонившись к двери.

– С Данте.

Ана помрачнела.

– Что ему было нужно?

Лусио подошел к ней, снял с головы полотенце, ее длинные волосы упали вниз.

– Он хотел узнать, как ты себя чувствуешь.

– В следующий раз пусть пришлет открытку, – она скорчила рожицу.

– Ты ведешь себя отвратительно, – сказал он, стукнув пальцем по ее носу.

– Знаю, но тебе это нравится, – улыбнулась она.

Ана была невыносима. Она будила в нем голод, страсть, желание. Как будто он снова переживал начало их романа, безумного опьянения друг другом, когда он не мог ни есть, ни пить, ни работать и ни спать. В эту минуту ему хотелось быть с Анабеллой, прижать ее к себе и зарыться с ней в теплую постель.

– Ты права, – мрачно произнес он. – Мне это нравится.

Он вдруг подумал, что постарается сделать все возможное, чтобы она никогда его не разлюбила.

Вскоре приехал доктор Домингес, чтобы навестить свою пациентку и сообщить Лусио приятные новости.

– У нее заметное улучшение. Что бы вы тут ни делали, продолжайте в том же духе.

– А как память? – спросил Лусио, провожая доктора до дверей.

– Память вернется к сеньоре, как и ее сила. Давайте ей информацию по частям. Она быстро устает, и если слишком на нее давить, может наступить ухудшение.

– Ухудшение?

– Могут начаться новые провалы в памяти, слезы, перемены в настроении. Но это нормально, учитывая, через что она прошла. Она замечательная женщина, сеньор, и я рад, что она поправляется. Доктор замешкался у дверей. – Вы хотите, чтобы сиделка осталась и продолжала присматривать за вашей женой?

– Думаю, это излишне, раз я дома.

Лусио замолчал. Раз я вернулся, мысленно поправил он себя. Он был не дома. Он просто вернулся.

– Скажем, что сегодня последний рабочий день Патриции, – доктор протянул руку Лусио. – Позвоните мне, если вам что-нибудь будет нужно. И жду сеньору у себя в кабинете через неделю.

– Спасибо.

День прошел не так гладко, как хотелось. Анабелла не понимала, почему Патриция осталась до конца дня. Ей не хотелось оставаться на вилле. Она сложила вещи в маленький дорожный чемодан и спустилась вниз.

– Поехали, – крикнула Ана и застучала каблуками по направлению к выходу. Она была одета в черную футболку и джинсы, длинные волосы забраны назад, пара прядей выпущена на лоб.

Услышав ее шаги, Лусио бросился за ней. Он питал слабость к лошадям и спортивным машинам, но когда Анабелла появилась в дверях, одетая как сексапильная голливудская старлетка, Лусио понял, что питает слабость и к фривольным женщинам тоже.

Анабелла не была похожа ни на одну женщину, которую он знал.

– Мы едем? – спросила она, опуская на пол чемодан.

– Ана!

– Да, сеньор? – вызывающе спросила она, подбоченясь и высоко подняв голову. В ее изумрудных глазах играли солнечные зайчики.

Лусио поднял чемодан и, взяв ее за руку, повел обратно в дом.

– Ты еще слишком слаба для путешествий, – сказал он, захлопывая парадную дверь.

– Это смешно! – Она вырвала руку. – Я в прекрасной форме и отлично себя чувствую.

– Ты идешь на поправку, – согласился он. – Но ты еще полностью не выздоровела, тебе нужно еще немного времени.

Она покраснела от ярости.

– Я не старая рухлядь, Лусио!

– Я этого не говорил.

– Но ты обращаешься со мной именно так! Ты ведешь себя как Данте, держишь меня взаперти.

Лусио начинал терять терпение.

– Я не веду себя как Данте! – резко возразил он. Если я говорю как Данте, так это потому, что ты ведешь себя как избалованный ребенок.

Она открыла рот и уставилась на него, не говоря ни слова, но в ее глазах появились слезы. Покачав головой, она бросилась наверх, в свою комнату и захлопнула дверь.

Лусио остался стоять внизу.

Он не знал, что делать. У него никогда раньше не было таких отношений с Анабеллой. Они всегда были партнерами, на равных. Но теперь все изменилось.

Она противилась его покровительству.

Он не хотел становиться диктатором.

Ему нравились ее свобода, независимый характер, страсть. Рядом с ней у него появлялись надежда, силы.

Но после нескольких лет брака покровы таинственности были сорваны, и он понял, что они стали обыкновенными людьми с их ежедневными проблемами.

Именно этого они с Анабеллой и боялись.

Анабелла упала в кресло и заплакала навзрыд.

Лусио изменился. Он говорил, что все в порядке, но уже не был прежним. Она почувствовала, что между ними возникла стена. Она видела его, но не чувствовала исходящей от него теплоты. Он говорил правильные слова, но они шли не от сердца.

Ана тяжело вздохнула и вытерла слезы. Положив подбородок на согнутое колено, она посмотрела в окно, на снежные вершины Анд.

Что случилось? – спрашивала она себя. Он разлюбил ее? Его чувства к ней изменились? Они стали просто друзьями?

В дверь постучали, и вошел Лусио.

– Зачем ты пришел? Чтобы сказать, что я забыла выпить лекарство? – спросила она, продолжая смотреть в окно, даже не глянув в его сторону.

– Нет. Хотя я мог бы предложить тебе что-нибудь похуже.

Она подняла голову.

– Ты смеешься надо мной?

– Немного, – улыбнулся он.

Ана почувствовала, как ее захлестнула новая волна эмоций. Голод, желание, потребность. Лусио был частью ее жизни, и она не представляла себе жизни без него.