Кейт Хоффман - Сраженные любовной лихорадкой

— Мне холодно, — солгала она. — Мне нужно одеться.

— Милли решительно настроена уехать. Мы попытались убедить ее остаться, но она хочет вернуться в охотничий домик. Может быть, ты с ней поговоришь?

Сидни пожала плечами.

— Я не виню ее. Возможно, наша поездка — не самая лучшая идея. Может быть, Милли права. Если хочет, пусть уезжает.

Откровенно говоря, Сидни сама была готова бежать впереди Милли, улететь отсюда, отказаться из-за Милли от Хока. Но остальные все еще хотели остаться, и она не могла бросить подруг.

Она направилась к своей палатке, не обращая внимания на медвежьи ловушки, расставленные вокруг их непрочных нейлоновых укрытий. Такая тонкая грань между опасностью и безопасностью. Если бы она только смогла защититься от Хока.

Хок снял с костра котелок с кофе и налил себе в кружку. Он сел у огня и поглядывал на суету около палаток.

На утреннем уроке он должен научить их разводить огонь. Посадив все еще плачущую Милли в самолет, он решил продемонстрировать группе различные способы разжигания костра: при помощи кремня и стали, лупы и зеркал.

Он дал инструкции, как построить костер, предупредив женщин, что они не должны пользоваться мокрыми камнями, затем отослал их на поиски дров, пообещав, что лучшая в строительстве костра будет освобождена от готовки и уборки на весь день.

Во время объяснений он задерживал взгляд на Сидни, пытаясь прочесть ее мысли. Но она ничем не выдала своих чувств. Она вежливо слушала его и, если было возможно, старательно отводила глаза.

Признаться честно, он тоже еще не до конца пришел в себя. Проснувшись от женского крика, он забыл все на свете. Напялив ботинки и захватив винтовку, он побежал к палаткам. А страх почувствовал только тогда, когда медведь уже был далеко, когда он осознал, какая опасность угрожала Сидни.

Он всегда заботился о безопасности своих клиентов. Это правило номер один в его работе. Но что-то изменилось. С Сидни это было больше, чем правило. Она была напугана и огорчена — в этом он винил себя и печенье Милли. Где-то, в чем-то он оказался беспечен, и она чуть за это не поплатилась.

Хок пил кофе, и пар поднимался к его лицу. Почему безопасность Сидни важнее безопасности остальных? Почему он так разозлился на Милли, что не пожелал видеть ее в лагере? И почему, когда все закончилось, он обнял Сидни и поцеловал ее?

Хок вздохнул. Почему? Потому что это казалось естественным. Она выглядела такой напуганной и хрупкой. Сперва он хотел лишь обнять ее, успокоить, пробормотать извинения…

Он влюбился в нее с момента их первой встречи! Он ловил себя на том, что все время думает о ней. Прошлой ночью у костра он наслаждался пьянящим звуком ее голоса.

Он никогда не мог разговаривать с женщинами. Он не нервничал и не стеснялся, просто не находил интересных для них тем. Женщины, которых он знал, играли и пытались произвести на него впечатление, польстить его самолюбию. Или затащить его в постель. Пускались во все тяжкие, чтобы стать его постоянной спутницей жизни и хозяйкой счета в банке Кайла Хокинса.

С Сидни все по-другому. Она говорила то, что думала, не заботясь о его возможной реакции. Ей было неважно, что он о ней думает, и, казалось, ей нравилось играть на его самолюбии. У них был словесный поединок. И как он хотел, чтобы их спор не заканчивался! Честно признаться, он изо всех сил старался ее спровоцировать.

Дьявол, ему понравилось целовать ее, держать в своих объятиях и чувствовать ее губы.

Кажется, единственное, что он испытывал, когда они оказывались рядом, это предвкушение, потребность коснуться и почувствовать ее. Откуда взялась эта потребность?

Может, это чувство возникло из-за того, что искушение так близко, — стоит только протянуть руку? Что, если бы он встретил Сидни в Сиэтле или Портленде? Казалась бы она ему столь же соблазнительной? Он хотел верить в обратное, но не мог представить, что Сидни перестала бы быть желанной и интригующей, какой она была здесь.

Итак, что же он собирается делать? Он никогда не ухаживал за женщинами. Они всегда сами его находили — без лишних усилий и планов с его стороны. Застряв в лесу, он не владел проверенной временем техникой ухаживания, будь то приглашение на ужин или в кино с цветами и шампанским или вечерняя поездка вдоль побережья.

Хок вылил оставшийся кофе в костер и поставил кружку к ногам. Возможно, ему лучше сконцентрироваться на работе. Если бы он спал прошлой ночью, а не думал о Сидни и их разговоре у костра, он встал бы раньше, чем медведь забрел в лагерь. И быть может, смог бы сдержать свое желание и не целовать ее.

Хок окинул взглядом группу, собравшуюся у костра. Кит, Рене и Адриана уже вернулись и лихорадочно работали над сооружением собственных костров. Но Сидни нигде не было видно. Она исчезла в лесу пятнадцать минут назад и еще не вернулась.

Хок пошел в лес, убеждая себя, что нет причин для беспокойства. Сидни внимательная ученица. Она знает правила и не будет бродить вдали от лагеря. Все же он не мог игнорировать своих обязательств, более того, не мог сопротивляться желанию вновь поговорить с ней наедине.

Выследить ее было несложно: следы ее ног на помятой траве и на грязи просматривались достаточно четко. Он услышал Сидни раньше, чем увидел. Хок встал около дерева и стал наблюдать, как она пыталась срубить маленькую березу, сломанную в середине ствола.

Во время работы она пела. Ее чистый и громкий голос мог испугать медведей на полмили в округе. Пока он слушал, она успела пропеть «Звездное знамя», [2] «Звездное знамя» — национальный гимн США. затем перешла на мажорную волну «Я работаю на железной дороге».

Когда Сидни удалось наконец срубить деревце, она взяла его в руку и потащила. Но она выбрала не то направление и стала удаляться от лагеря.

— Эй! — крикнул Хок.

Удивленная, Сидни выпустила деревце из рук и обернулась. Она осмотрелась и нахмурилась.

— Как долго ты там стоишь?

— С государственного гимна, — ответил Хок с усмешкой на губах. Даже в тени он заметил, что ее щеки вспыхнули.

Она вновь схватила деревце и подняла его.

— Ты не уточнял, какой репертуар нам следует исполнять. Сидни снова пошла не в том направлении, и Хок быстро пересек поляну. Догнав ее, он тронул ее за плечо. Она не смотрела на него, просто остановилась и вздохнула.

— Наш лагерь в другой стороне, — проговорил он, воспользовавшись возможностью дотронуться до нее, до ее волос.

Сидни сделала попытку развернуться, но длинный ствол дерева зацепился за кусты. Освобождая его из густой поросли. Сидни закивала, запыхавшись.

— Я знаю, — проговорила она. — Я хотела срезать. — И она направилась в другую сторону.