Тесса Рэдли - Опаловая подвеска

Но следующий поступок Дэймона поразил ее. Взяв у малыша дольку апельсина, он засунул ее себе в рот, затем широко улыбнулся ему.

– Спасибо, Ти Джи. Очень вкусно!

Захлопав мокрыми ладошками по коленям Дэймона, Ти Джи заверещал:

– Вкусно, вкусно…

Прежде чем он успел окончательно испортить Дэймону брюки, Ребекка подхватила малыша на руки. Затем, смущенно уставившись на мокрые пятна на коленях Дэймона, произнесла:

– Мне очень жаль.

Дэймон пожал плечами.

– Ничего страшного. Я отдам их в химчистку.

Он все еще улыбался Ти Джи, и Ребекка не могла отвести от него глаз. Когда он повернул голову, она поспешно опустила взгляд.

– Извини нас, пожалуйста.

Не дожидаясь ответа, она взяла со стола бумажную салфетку, улыбнулась Дэймону и направилась к двери.

– Днем я заберу тебя, и мы вместе поедем к моей матери. Будь готова, – бросил он ей вслед.

Когда она подошла к двери, Ти Джи повернулся и, помахав Дэймону через ее плечо, прошептал ей на ухо:

– Какой хороший дядя!

Увидев Соулу, лежавшую неподвижно с закрытыми глазами на больничной койке – лицо ее едва выделялось на фоне белых простыней, – Ребекка притихла. Она не осмелилась взглянуть на Дэймона. По дороге в больницу он вел себя так же холодно и отчужденно, как за завтраком.

Когда дверь палаты закрылась за ними, Соула открыла глаза, и ее лицо просветлело.

– Ребекка! Как я рада тебя видеть! Дэймон, ты вернулся! – Она попыталась сесть, не обращая внимания на трубку капельницы, прикрепленную к ее руке.

– Мама! – Дэймон в два прыжка преодолел расстояние между ними. – Не надо! Лежи спокойно!

– Я пока еще жива, сынок. Подними, пожалуйста, изголовье кровати.

Пока Дэймон выполнял просьбу матери, Ребекка подошла ближе к кровати. Она была глубоко потрясена внешним видом Соулы. О прежней гордой, энергичной женщине напоминали лишь живые темные глаза.

– Наверное, я похожа на старую развалину.

Ребекка вымученно улыбнулась, но промолчала. Любая банальность прозвучала бы неискренне.

– Что? Не знаешь, что сказать, Ребекка? – Пожилая женщина вяло улыбнулась. – Уж лучше это, чем ложь, которой постоянно кормят меня мои родные. Сегодня утром моя старшая сестра Ифигения заявила, что я выгляжу лучше многих женщин, которые вдвое моложе меня. Какая нелепая ложь! – Она закатила глаза. – Но на самом деле, дорогая, не все так плохо. Просто этот ужасный белый цвет не подходит к цвету моего лица.

Ребекку захлестнула волна нежности к больной женщине. Девушка наклонилась и поцеловала Соулу в щеку.

– Все это пустяки, – прошептала она ей на ухо. – Настоящая красота исходит от души. Вам никто этого не говорил?

Обняв Ребекку за шею, Соула привлекла ее к себе.

– Я так рада, что ты здесь, девочка. Я уже начала отчаиваться.

Теплота, с которой прозвучал ее голос, глубоко тронула Ребекку, и она порывисто обняла Соулу. Тяжело сглотнув, девушка посмотрела на медицинское оборудование над изголовьем кровати и сказала:

– Должна признаться, мне не нравится видеть вас прикрепленной ко всем этим аппаратам. Когда вы отсюда выйдете?

Дэймон, стоящий у противоположного конца кровати, сердито посмотрел на нее.

– Выйдет отсюда? Моей матери нужно…

– Скоро! – Соула перебила сына. – Я не задержусь в этом ужасном месте дольше, чем понадобится. – Она подняла тонкий указательный палец. – Ни на минуту. Посмотрите на меня! Мне нужно привести в порядок волосы, сделать маникюр…

– Тебе следовало мне об этом сказать. Я бы пригласил сюда парикмахера и маникюршу. Да кого угодно.

– Откуда я могла знать, что вы с Саввасом меня поймете правильно? Вы же мужчины! Еще бы подумали, что я готовлюсь к смерти. Но посмотрите сами, я среди бела дня лежу в ночной рубашке. От меня воняет антибактериальным мылом. – Она перевела дух. – К тому же я не выношу запах антисептиков.

– Я тоже, – сочувственно произнесла Ребекка.

Все эти годы ее преследовали воспоминания о больнице, в которой лечился ее покойный брат Джеймс.

Соула сурово посмотрела не нее.

– Такую неприязнь может вызвать лишь собственный опыт.

– Возможно, – уклончиво ответила Ребекка, боясь, что и так уже наговорила лишнего в присутствии Дэймона.

Соула потрепала ее по руке.

– Когда-нибудь ты расскажешь мне больше о себе.

Ребекка отвернулась. Вряд ли. Это было слишком болезненно.

Все, кого она любила, уже мертвы. Ее родители. Джеймс. Аарон. Флисс.

Когда начались эти несчастья, они с Дэймоном еще не были знакомы. Все что у нее осталось, – это Ти Джи, которого она любила больше жизни.

Она прищурилась. Доброе отношение Соулы заставляло ее чувствовать себя ужасной обманщицей.

– Ребекка, прости, я не хотела тебя расстраивать.

Молодая женщина приказала себе успокоиться. Соуле не нужны лишние волнения.

– Давай, девочка, поговорим о другом. – Соула выразительно посмотрела на сына. – Дэймон, перестань сверкать глазами и сделай хоть что-нибудь полезное. Принеси, например, кофе себе и Ребекке.

Когда женщины остались одни, Соула похлопала по кровати рядом с собой.

– Садись, дорогая! Скажи мне, что ты думаешь об этой свадьбе, из-за которой я оказалась здесь.

Уже не в первый раз у Ребекки возникли подозрения. Она задумчиво посмотрела на Соулу, но та просто улыбнулась ей. Ребекка села.

– Пока мы будем разговаривать, я позабочусь о том, что вас так беспокоит. Где ваша сумочка?

– Ну, давай же, давай.

Переминаясь с ноги на ногу, Ребекка снова нажала на кнопку вызова лифта. Услышав у себя за спиной отчетливый стук шагов Дэймона, она отдернула руку и засунула ее в карман куртки.

– К чему такая спешка? – От его глубокого бархатного голоса у нее по спине побежали мурашки.

– Мне нужно ехать к Ти Джи. Я еще никогда так надолго его не оставляла.

– А где он был, пока ты работала?

– Он знает Дороти, свою няню, с самого рождения. Деметра для него чужой человек и все вокруг тоже чужое. – По правде говоря, дело тут было совсем в ином. Ей просто хотелось поскорее убежать прочь из больницы, пробудившей в ней ужасные воспоминания о собственной беспомощности.

Наконец прибыл лифт, но он был уже занят. Медсестра склонилась над носилками с пациентом. Это был молодой человек лет двадцати с небольшим. Одна его рука была в гипсе. Ребекка разглядела лишь часть его лица. Другая часть была скрыта под бинтами. Он выглядел так, словно попал в аварию. Ошеломленная, Ребекка не сразу вошла внутрь. Пациент застонал и повернул голову, и девушка испуганно отвела взгляд.

Лифт остановился на следующем этаже. Двери открылись, и медсестра вытащила каталку в коридор. Прислушиваясь к стуку колесиков по кафельному полу, Ребекка молилась про себя, чтобы этому молодому человеку повезло больше, чем Джеймсу.