Дженни Уэст - Мужчинам вход воспрещен

Его улыбка стала просто ослепительной.

– Так и должно быть. Каждый ребенок заслуживает, чтобы родные его баловали. Новые впечатления скрасят ей разлуку с тобой.

Наклонив голову, Розали обдумывала его слова. Она знала – большинству мужчин не интересны чужие дети.

Но ведь прежде она никогда не встречала мужчин, подобных Арику. Он был сильным, мужественным, но в, то, же время очень чутким.

– Ты говоришь так, словно отлично в этом разбираешься! – Внезапно Розали поняла, что почти ничего о нем не знает, и ей отчаянно захотелось это исправить.

Арик пожал плечами.

– Я был единственным ребенком в большой любящей семье. С детства отец учил меня ответственности и дисциплине, но это не мешало ему и остальным баловать меня. Мы, куарумцы, очень любим детей.

– А твоя мать?

– Моя мать – очень эмоциональная женщина, – черные глаза Арика сверкали.

– Это она научила меня слушаться своего сердца. Она убеждена, человек может чего-то достичь, только если он всей душой предан своему делу и не сдается.

Арик наклонился, и Розали внезапно почувствовала себя беззащитной. Глядя на него сейчас, она испытывала благоговейный трепет. В свете вечернего солнца его мужественные черты казались еще более суровыми, даже безжалостными.

Он чужак, нашептывал внутренний голос. Человек, которого ты едва знаешь, однако позволяешь ему…

Нет! Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что делала. Арик доказал ей, на него можно положиться. С ним она чувствовала себе в безопасности.

Однако когда он смотрел на нее вот так, ей становилось не по себе.

– Пойдем, – Арик просунул под нее руки и поднял ее.

Она машинально прильнула к нему, обхватив руками его шею. От его волнующей близости ее сердце учащенно забилось.

– Куда ты меня несешь?

Он поймал ее взгляд, и кровь прилила к ее вискам.

– Довольно разговоров, Розали. – Арик открыл дверь ванной и вошел внутрь.

Ее глаза расширились, когда она очутилась в восьмиугольном помещении, из окон которого были видны прибрежные скалы. В центре под позолоченным куполообразным потолком располагалась самая большая ванна, которую она когда-либо видела. Ванна была наполнена горячей водой с пеной. В воздухе витал запах сандалового дерева и чего-то еще.

Сердце Розали замерло в томительном ожидании. Арик начал медленно опускать ее на пол, и она заскользила вниз по его телу. С каждым дюймом эта сладостная пытка становилась все более мучительной. На них обоих ничего, не было под халатами, и это лишь усиливало остроту ощущений. Прикасаться к его мускулистому телу через тонкую шелковую ткань было даже эротичнее, чем созерцать его обнаженным.

Когда ноги Розали коснулись пола, у нее пересохло во рту. Ее руки по-прежнему обвивали его шею. Поднявшись на цыпочки, она притянула его голову к себе.

– Нет. Еще рано, – покачав головой, Арик приложил большой палец к ее губам. Приоткрыв их, она провела по нему кончиком языка и почувствовала, как ее ноги становятся ватными от желания.

– Скоро, – пообещал он, развязывая пояс ее халата.

Мгновение спустя тонкая ткань соскользнула с ее плеч и упала к ногам, и Розали почувствовала кожей прохладное дыхание вечернего бриза. Руки Арика скользнули по ее ягодицам, бедрам, плавному изгибу талии, набухшей от желания груди. Внизу ее живота разлился жидкий огонь, когда она заглянула в его глаза и увидела в них, ответное желание.

Ее пальцы отчаянно вцепились в ткань халата Арика, под которым угадывались волнующие очертания его тела. Когда она распахнула полы его халата и скользнула ладонью по его мускулистой груди, у мужчины вырвался приглушенный стон. Затем он немного наклонился и помог ей снять с него халат.

При виде его обнаженного тела у Розали перехватило дыхание.

Он великолепен.

– Если ты продолжишь так на меня смотреть, все закончится, не успев начаться.

Его лицо исказилось, словно от нестерпимой муки.

Неужели это я так на него действую?

При мысли об этом у Розали закружилась голова.

– Залезай в ванну. Я сейчас к тебе присоединюсь, – хрипло произнес Арик. В его голосе слышался первобытный голод, который ему не терпелось утолить.

Розали повернулась и ступила в теплую воду.

Наблюдая за тем, как Розали спускается в ванну, Арик едва сдерживался. Эти упругие ягодицы, бесконечно длинные ноги, точеный изгиб талии, такой узкой, что он мог бы обхватить ее ладонями. Пока он возился с предохраняющим средством, все его тело дрожало от желания.

Розали повернулась и уставилась на него расширенными глазами, напомнив ему о том, что, несмотря на чувственность, ей недостает опыта.

Неловкость, с которой она впервые прикоснулась к нему, потрясение в ее глазах в момент наивысшего блаженства, румянец на щеках при виде его обнаженного тела – все это напоминало поведение девственницы.

Арику доставляло огромное удовольствие удивлять Розали, раскрывать ей секреты ее собственного тела. Их одновременный экстаз освобождения по силе был равен двенадцатибалльному землетрясению по шкале Рихтера.

Шейх привык получать удовольствие от секса, но весь его прежний опыт не шел, ни в какое сравнение с тем, что было у них с Розали.

Он так сильно желал ее, что те полчаса, в течение которых она разговаривала по телефону, показались ему вечностью. Если ему и дальше придется так медлить, прежде чем овладеть ею, он взорвется от желания.

Розали Уинтерз была воплощением соблазна. Она искушала его своими дымчато-зелеными глазами, припухшими от поцелуев губами, розовыми сосками, проглядывающими сквозь пузырьки пены.

Шагнув в ванную, Арик включил краны, жалея о том, что не может так же просто выключить свое либидо или, по крайней мере, контролировать его.

– Иди сюда, Розали, – произнес он, опускаясь рядом с ней. Затем взял ее за руку и притянул к себе. Их бедра соприкоснулись, и он, не в силах больше ждать, повернулся и лег поверх нее.

Эта женщина была единственной в своем роде. Арик всего несколько дней назад узнал ее вкус, а уже желал ее больше, чем кого бы то ни было. Запрокинув голову, она приоткрыла губы, и он накрыл их своими в горячем поцелуе.

Когда он положил ладонь на ее грудь, Розали выгнула спину и издала гортанный звук, похожий на довольное мурлыканье. Ее ноги обхватили его бедра. Она была готова. Если бы он захотел, то смог бы овладеть ею прямо сейчас. При этой мысли кровь закипела в его жилах, но он сдержался. Он хотел дать ей больше, чем быстрое грубое соитие и поэтому был вынужден обуздать этот варварский порыв.

Мне нужно забыть о своих собственных потребностях и…

Его словно током поразило, когда ее пальцы сомкнулись вокруг его возбужденной плоти. Он содрогнулся и подался вперед, но затем, не в силах больше выносить эту сладкую пытку, попытался освободиться.