Кейт Доули - Однажды ты полюбишь

– Это просто замечательно! Если честно, я с трудом справляюсь с двухкомнатной квартиркой, – призналась Энн.

– Тогда вам стоит познакомиться с мистером Флескрабом.

– Да, конечно, в самое ближайшее время, – согласилась она. – А скажите, в какую сумму оценивается дом?

– Я позволил себе вызвать оценщиков, дом сейчас стоит около миллиона фунтов стерлингов.

– Ох боже мой! – пробормотала ошеломленная Энн.

– Кроме того, это не просто большой особняк в престижном районе, а и памятник архитектуры восемнадцатого века. Отсюда и такая высокая стоимость. Но мы еще не учли стоимости коллекции произведений искусства…

– Насколько я понимаю, это нужно сделать обязательно? – уточнила Энн.

– Да, я также вызвал искусствоведа. Этому человеку я полностью доверяю. Уже через несколько дней вы узнаете стоимость коллекции.

– Отлично! – Энн облегченно улыбнулась. Как хорошо, что есть человек, который может справиться со всеми вопросами без ее участия. Энн научилась разбираться в людях, и она видела, что адвокату Адаму Бернеру можно доверить не только свое имущество, но и жизнь.

– Только учтите, мисс Ланкастер, вы должны будете выделить половину имущества вашей сестре, как только она достигнет совершеннолетия или выйдет замуж.

– Мой дядя, – Энн с трудом дались эти слова, – четко оговорил, что именно должно входить в эту половину?

– Нет, он понадеялся, что вы с сестрой не поссоритесь из-за наследства.

Энн понимающе кивнула. Этот вопрос они обговорят с Кэтрин. Скорее всего, Кэтрин просто махнет рукой на неожиданно свалившееся богатство и предоставит сестре право заниматься всем этим добром.

– Прочитайте внимательно все, что я вам дам, и распишитесь на каждой странице вот здесь. – Мистер Бернер специальной указкой показал Энн, где она должна поставить свою подпись.

Энн старательно изучила каждую букву документов и особенно внимательно отнеслась к сноскам, набранным мелким шрифтом. Нет, она полностью доверяла Адаму Бернеру – ему невозможно было не доверять! – но, как говорится, береженого бог бережет.

Как только Энн подписала документы, мистер Бернер достал запечатанный конверт и протянул ей.

– Ваш дядя просил передать еще это.

– Что это? – удивилась Энн.

– То самое письмо. Ему было очень жаль, что это письмо станет первым и последним его письмом вам. Если вы не против, я пока выйду, у меня есть несколько важных дел, а вы спокойно прочитаете.

– Что вы, не стоит! – поблагодарила его Энн. – Я прочитаю письмо дома.

– Хорошо. Нам с вами еще нужно будет встретиться, чтобы я представил вас мистеру Флескрабу.

– Конечно.

– Когда вы сможете с ним встретиться?

Энн задумалась. Следующая неделя у нее расписана буквально по минутам…

– Что, если в среду, в семь вечера? – предложила она.

– Замечательно. Я сам его оповещу. До свидания, мисс Ланкастер. Если что-то будет нужно, звоните.

– До свидания, мистер Бернер, спасибо вам.

– Это моя работа. – Адвокат и поверенный Кристофера Ланкастера улыбнулся ей.

Придя домой, Энн не спешила распечатать конверт. Она не знала, чего ждать в этом письме: просьб о прощении, исповеди или еще чего-то. Письмо с одинаковой силой отталкивало и притягивало ее.

Глупо бояться какой-то бумажки! – твердо решила Энн и вскрыла конверт.

От удивления Энн чуть слышно вскрикнула: почерк Кристофера был как две капли воды похож на почерк ее отца.

Дрожащими руками Энн взяла листок и принялась читать.

« Дорогая моя Энн (если только я имею право называть вас дорогой). Я много лет не мог решиться написать это письмо. Множество вариантов придумывал я, а вот сейчас и не знаю, что писать. Наверное, мне следует попросить у вас прощения, ведь из-за моего малодушия вам пришлось столько пережить. Если бы я только смог вовремя решиться и сделать шаг вам навстречу! Я ведь понимаю, сколько возможностей вы, Энн, упустили из-за того, что вам пришлось растить сестру. Понимаю и знаю, что мог бы помочь вам обеим. Простите меня, если сможете. Мне очень важно получить прощение от людей одной со мной крови и одной фамилии.

Я отдаю вам свой дом и свои деньги не потому, что хочу выкупить у вас это прощение. Я знаю, что вы сможете потратить их с умом, и тем самым я хотя бы частично искуплю вину за все то, что вам пришлось пережить и по моей вине.

Теперь вы знаете полную историю нашей семьи. Не судите меня строго. Жизнь сделала это лучше любого судьи: у меня нет жены, нет детей и из-за моей собственной глупости нет родных племянниц. Как жаль, что я решился на это письмо так поздно! Ведь когда вы его будете читать, меня уже не будет…

Но я не был бы Ланкастером, если бы продолжал ныть и стенать. Сделанного не воротишь. Я лишь хочу просить вас, Энн, помнить мою историю, помнить о человеке, который сам себя лишил радости жить рядом с любимыми и близкими людьми. Берегите себя, берегите Кэтрин. Мой отец родил двух сыновей, а фамилию Ланкастер носят теперь только две девушки. Надеюсь, вы выйдете замуж и родите много детей, фамилия исчезнет, но останется семья, берегите семью, Энн. За шестьдесят пять лет одиночества я понял, как это важно.

Ваш любящий дядя Кристофер Ланкастер ».

Энн уронила листок на колени и грустно улыбнулась. Она протянула руку и набрала номер мистера Бернера.

– Адам Бернер слушает, – раздалось на другом конце провода.

– Мистер Бернер, скажите, почему он умер? – спросила Энн. – Он ведь был еще не старый…

– Сердечный приступ. – Адвокат тяжело вздохнул. – Кристофер жил один, он просто не смог дотянуться до телефона. Но врачи сказали, что он совершенно не мучился и умер моментально.

– А где похоронен дядя? Я бы очень хотела съездить к нему.

– Кэтрин, у меня для тебя удивительные новости! – воскликнула Энн, как только услышала в трубке голос сестры.

– Что случилось? – тревожно спросила Кэтрин.

– Все в порядке. Оказывается, у нашего папы был сводный брат, Кристофер Ланкастер. Недавно он умер и оставил нам с тобой свой особняк в центре Лондона.

– Откуда он взялся-то? – удивилась Кэтрин.

– Особняк? – не поняла ее вопрос Энн.

– Какой особняк! Дядя!

Энн кратко пересказала ту часть семейной истории, которая долго оставалась для них тайной. Как только она закончила,

– И где же он раньше был? Когда ты с таким трудом сумела убедить социальные органы передать опеку надо мной тебе? Когда мы много лет экономили на всем, на чем только можно?

– В последнее время ты очень неуравновешенна, Кэтрин! – попеняла ей Энн. – Нужно избавляться от этой ужасной привычки! Мне кажется, мы должны быть благодарны дяде Кристоферу. Он мог бы ничего нам и не завещать… Ты как хочешь, а я съезжу к нему на могилу, чтобы проститься.