Энн Вулф - Так не бывает

Неужели перед ней – сама она? Ее лицо, ее тело, ее голос… Вроде бы все это принадлежит… или принадлежало… ей, Юстинии Макаути, в девичестве Маггер. Все, кроме жестикуляции, мимики и интонации, с которой двойник выкрикивал суетливые фразы, адресованные ее персоне. И, черт бы ее подрал, если раньше она не видела кого-то похожего… Только с другим лицом и телом!

– Робин… – выдохнула она, догадавшись. – Господи, неужели это ты?!

– Дошло наконец?! Детка, я уже несколько минут пытаюсь объяснить тебе, кто я! Может, ты объяснишь мне, в чем дело?!

– Я?! Какого черта – я, Робин?! Я знаю об этом не больше твоего!

– Детка… – простонал Робин. Поток эмоций иссяк.

Юта усмехнулась. Это было так похоже на мужа – стоило только замаячить перед ним призраку неприятностей, он тут же начинал махать руками, а затем перекладывал груз ответственности на плечи жены. Сейчас он попросит у нее совета, как будто она лучше его понимает, что с ними произошло.

– Детка, что нам делать?..

Бедный, бедный предсказуемый Робин… Сознание того, что муж, как обычно, спасовал перед неизвестностью, придало ей сил. Юта решительно поднялась с пола и попыталась посмотреть на своего двойника без удивления.

Это – другой человек, уговаривала она себя. Совершенно другой человек в моем теле… Защитный механизм, никогда не позволявший ей опускать руки и падать духом перед неприятностями, сработал и на этот раз. За собственной кудрявой головкой и высоким лбом Юта признала разум Робина Макаути.

– Ты что-то придумала? – оживился Робин, с надеждой глядя на жену. В отличие от нее, он не мог примириться с обстоятельствами, поскольку не сознавал причины, повлекшей столь радикальные перемены в своей внешности.

Он до сих пор не мог прийти в себя от шока, в который его повергли лиловые кружевные трусики, одетые на него вместо привычных трусов-боксеров. Сами по себе трусики были довольно миленькими и не представляли угрозы. Хотя, конечно, он предпочел бы увидеть их на одной из своих любовниц. Но то, что находилось под трусиками… Робин был мужчиной традиционной сексуальной ориентации и никогда, даже в самых сокровенных фантазиях, не представлял себя женщиной. Поэтому он не смог сдержать крика, когда обнаружил под трусиками… пустоту!

Юта снова усмехнулась: холодно, пронзительно, как умела только она одна.

– Я не знаю, что делать с этим, – она пренебрежительно постучала по своему новому животу – следствию мужниного обжорства. – Но жизнь должна идти своим чередом. У нас есть дом и работа. У нас куча дел, и мы не можем сложить руки…

Карие глаза Робина округлились. Для него не было секретом, что Юта даже во сне думает о своем агентстве и даже в самой немыслимой ситуации сохраняет трезвый рассудок. Но сейчас ее прагматизм перешел все границы и отдавал бредом. Как она может говорить о делах, когда они… поменялись телами?!

– Юта, ты в своем уме?! – Робин неуклюже прошелся по комнате. Он все еще не мог привыкнуть к своему весу – поразительно легкому, поэтому ходил вразвалочку, как привык, и тяжело опускал свою новую, маленькую, как у балерины, ножку. – О чем ты?! Какие дела?! Неужели ты думаешь, что я выйду на улицу как… как… как женщина?! Да и потом, как я появлюсь на работе? Кем я представлюсь? Ютой Макаути? Не говоря уже о том, что сейчас я хочу только одного: опрокинуть несколько стаканов виски и заснуть, чтобы наконец-то проснуться!

Юта подошла к Робину. Ее тело было тяжелым, малоподвижным. Толстый живот мешал и нервировал ее, а ноги казались отекшими, словно вчера она выпила несколько ведер воды.

– Возьми себя в руки, Робин! – шикнула она на мужа. – Не веди себя, как ребенок! Какое-то время тебе придется работать вместо меня, а мне – вместо тебя.

– Какое-то время? – Робин расхохотался звонким непривычным смехом. Звук собственного смеха так напугал его, что он прикрыл рот, чтобы не дать этим странным звукам вырываться наружу. – И какое же, по-твоему?!

– Не знаю. Мы сходим к доктору, к психоаналитику, к кому понадобится. А пока будем работать, – продолжала настаивать Юта.

– К доктору?! Это смешно! Ты говоришь так, будто речь идет о заболевании. Как будто с кем-то из твоих знакомых случалось нечто подобное! По-твоему, мы больны ветрянкой, которую вылечить – раз плюнуть?!

Взрывная волна Робина натолкнулась на ледяную стену решительности Юты.

– Нет, не раз плюнуть, – холодно произнесла она. – Но я не собираюсь сидеть здесь и распускать нюни, как ты. У тебя есть другие варианты? Ты можешь вернуть мне мое тело?

Робин вздохнул. Аргумент был непрошибаемым, словно Юта одела его в бронежилет.

– Нет. Не могу. Так же как ты – мое… Поверь, я не в восторге оттого, что стал женщиной. Худшего со мной не случалось.

– А со мной случалось. Когда я вышла за тебя.

Робин посмотрел ей в глаза, чтобы понять, шутит она или настроена серьезно. Его теплые карие глаза сейчас были непроницаемы, холодны, словно лед. Так странно было видеть самого себя и знать, чувствовать, что внутри этой оболочки находится Юта…

Похоже, вчерашний вечер определил его судьбу. Теперь Юта окончательно убедилась в том, что их брак – полоса неудач.

– Когда все это закончится, мы разведемся, – добавила она сухим спокойным тоном, так, если бы речь шла о чем-то обыденном. О завтраке или о походе на работу… Робин сглотнул. Внутри образовалась липкая, кишащая змеями яма, в которую с размаху плюхнулись Ютины слова. Он только сейчас понял, насколько был не готов к ее решению. Она права – он, как ребенок. Ребенок, которому только что сказали, что рождественская поездка в Диснейленд отменяется…

– Если ты хочешь, – бросил он, пытаясь казаться равнодушным. Ему даже не пришлось натягивать улыбку. Она сама выползла на лицо и притаилась на губах ядовитой змеей. – Все что хочешь, детка. Значит, ты хочешь, чтоб я поработал вместо тебя в твоем цветнике?

– В моем агентстве, – поправила Юта. – Надеюсь, это ненадолго. Через месяц у меня показ, а мне совсем не хочется, чтобы ты завалил это мероприятие.

– Неужели… – Робин скроил обиженную мину. – А у меня на носу крупный заказ. И мне не хочется, чтобы ты его прощелкала.

– Прощелкала? – Юта криво усмехнулась. – Что за словечки… Впрочем… Думаю, у нас есть все основания помочь друг другу.

– Конечно, детка, – механически согласился Робин.

Он никак не мог взять в толк, откуда в его глазах появились осколки льда, а на губах – улыбка холодной деловой стервы…

Из-за густых серых туч выглянул хрупкий лучик солнца. В другой день Пит улыбнулся бы такому проявлению небесной щедрости, но не сегодня. Сегодня было настолько паршиво, что внезапно начавшаяся осень казалась дополнением ко всем неприятностям.