Маргарет Мюр - Ева, моя Ева...

В машине он спросил:

– Мисс Маттингли часто бывала у вас в доме?

– Мы друзья. Она очень добрая женщина. Несмотря на все то, что она о себе наговорила, я всегда думала, что она могла бы стать замечательной матерью. Я часто удивлялась, почему она не замужем, но не хотела спрашивать, чтобы она не подумала, будто я просто любопытствую.

В сплошном мраке начали появляться просветы. Алан уловил сходство между Чарли и Грегом – теперь он знал, что весьма приятный с виду человек способен на хладнокровно обдуманное преступление.

Роберт Уильямс, декан колледжа, ожидал их в своем кабинете. Была пятница. Ему еще предстояло посетить собрание и переделать кучу дел до обеда.

Декан пожал руку Алану и сказал, что слышал его имя. Потом он обратился к Еве, выражая ей сочувствие по поводу похищения дочери.

– Чем могу быть вам полезен? – спросил он Алана.

– Я хотел бы посмотреть папку с делом Чарли Льюиса.

Декан немного помедлил, но все-таки передал ему папку.

Алан взял ее и сел у окна.

– Здесь сказано, что у него есть мать! – воскликнул он через несколько минут.

– Да, правильно. Она сейчас живет уединенно после многих лет известности. Мать Чарли в прошлом знаменитая виолончелистка.

– М-мать? – заикаясь, переспросила Ева.

– Да, – подтвердил Уильямс.

– Это, должно быть, ошибка: его родители умерли.

– Нет, не ошибка, – уверенно возразил декан.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Ева, переводя взгляд с мистера Уильямса на Алана.

– Меня это не удивляет. Когда мы принимали Чарли на работу, он тоже не упоминал ни о ком из своей семьи. Но у нас есть люди, которые докапываются до всего. Не знаю, почему Чарли не хотел, чтобы в колледже знали о его матери. А ведь она была когда-то талантливым исполнителем, очень известным среди концертирующих виолончелистов. Жаль, что она так неожиданно исчезла со сцены.

– С ней что-то случилось? – поинтересовалась Ева.

– О… Право, не знаю. Судя по моим данным, она больше не выступает, – ответил Уильямс. – Возможно, Чарли полагал: если она все еще известна только под своим сценическим именем, мы не сможет проследить за его родственными связями.

– У нее сценическое имя? – спросила Ева.

– Да. Она выступала под именем Олимпия Мэй.

– Мне нужна эта папка, – сказал Алан.

– Я… – Декан не знал, имеет ли он право отказать этому человеку, но его просьба ему не понравилась.

– Я верну ее вам, как только просмотрю. – Алан поднялся, подошел к Еве и взял ее за руку. – Спасибо вам за помощь.

На лестнице она остановилась и спросила в замешательстве:

– Как вы думаете, почему Чарли сказал мне, что его мать умерла?

– Пойдемте, обсудим это за обедом. Я должен изучить документы. Кажется, здесь есть ресторанчик…

– Нет, – прервала его Ева. – Я хочу заехать домой.

Она жила в небольшом бунгало на окраине Спрингфилда.

Предложив Алану что-нибудь поесть, от чего он тут же отказался, Ева оставила его в гостиной и сама ушла. Ее не было так долго, что Алан отправился на поиски и увидел ее в одной из комнат, дверь которой была открыта.

– Это комната Рози, – сказала Ева. Она держала в руках куклу. – А это ее любимая игрушка, мистер Тоби Трумен. Она получила ее в прошлом году на Пасху. Их было две. Вторая – миссис Тоби Трумен. Но я ее не вижу здесь.

Алан задержался на пороге. Сердце подсказывало, что нужно подойти к Еве и успокоить ее, но рассудок советовал уйти.

Когда Ева справилась со своими эмоциями и повернулась, она увидела, что комната пуста. Алана она нашла на кухне.

Он увидел следы слез на ее щеках и отвернулся.

– Я собирался сделать кофе, – сказал он, – но ничего не смог найти.

– Вот здесь. – Она подошла к полке у двери.

– Ну вот, – Алан закрыл папку. – Теперь у меня есть адрес Олимпии Мэй.

Они ели то, что приготовила Ева, пока Алан изучал документы, привезенные из колледжа. Она рассказала ему все, что ей было известно со слов Чарли: его отец погиб во время Корейского конфликта, а мать – через несколько лет, от тяжелой болезни.

Теперь они знали, что, по крайней мере, часть этой истории – ложь.

– Что вы теперь собираетесь делать?

– Сниму комнату в мотеле на ночь, а утром отправлюсь разыскивать мать Чарли.

– Мы отправимся утром, – мягко поправила его Ева.

Алан только взглянул на нее, но ничего не сказал, затем собрал бумаги, собираясь уходить.

– Останьтесь, – попросила Ева. – У меня есть комната для гостей. А ранним утром отправимся в путь.

Предложение было разумным, и он согласился.

Ева показала ему комнату.

Они решили выехать в шесть утра. Алан пожелал ей спокойной ночи и ушел.

Он никак не мог заснуть. Посмотрев на часы, изумился: только два часа ночи.

Алан сел на кровати, на которую лег, не раздеваясь, поверх покрывала, сняв только пояс и ботинки. Снова обувшись, он тихонько сошел вниз, стараясь не беспокоить хозяйку.

В кухне горел свет. Полоска света пробивалась и из приоткрытой двери маленькой комнатки сбоку от гаража. Алан пересек двор, осторожно приоткрыл дверь и в изумлении остановился.

Хотя он не издал ни звука, Ева почувствовала его присутствие.

– Вы тоже не могли уснуть? – спросила она, откладывая ацетиленовую горелку и снимая защитные очки.

– Да, – ответил Алан.

Потом он медленно обошел комнату.

– Это ваши? – только и спросил Алан, не скрывая, что поражен увиденным.

– Мои, – улыбнулась Ева. – Кажется, не успела сказать вам, что я своего рода скульптор.

– Нет, не успели. Они прекрасны. – Он не лукавил.

Комната, залитая светом, сверкала и переливалась от разноцветных стеклянных птиц. Одни свисали с проволоки на потолке, другие примостились на ветках дерева, тоже сделанного из стекла, третьи стояли на полках у стен. Как заметил Алан, там были самые разные изображения, но большей частью – птицы.

– Я думал, вы учительница…

– Да, – подтвердила она, мягко улыбаясь. – Но не только.

– А давно это? – Он обвел рукой комнату.

– С тех пор, как я училась в средней школе. Моя мама, орнитолог, заинтересовала меня птицами. Однажды я увидела, как человек делал статуэтки из стекла. Решила попробовать. – Она пожала плечами. – И вот, увлеклась.

– Моя… кое-кто, кого я знал когда-то, собирал стеклянные статуэтки. У него накопилась целая полка, но ничего подобного я не видел. – Алан взял маленькую птичку с острым клювом и зелеными крыльями. – Ничего столь прекрасного, как это.

– Спасибо. – Что-то промелькнуло в ее глазах. – Это любимая птичка Рози, – грустно улыбнулась Ева.

Алан тут же поставил фигурку на место.

– Вы очень талантливы, – убежденно сказал он.

– Мне кажется, это требует не столько таланта, сколько твердой руки и терпения. – Она с сожалением покачала головой. – Теперь руки у меня не очень крепкие.