Энн Вульф - Прелюдия к чуду

Еще несколько дней назад я не могла себе представить, что буду думать о Джефе с такой иронией. Что со мной случилось? Впрочем, ответ был прост как дважды два… Со мной «случился» Микаэль Миршан. Он разрушил мои привычные представления о жизни и изменил мое мировоззрение. Теперь уже мне не хотелось становиться колючим ежиком-скептиком, который относится к жизни и любви с непроходимым цинизмом…

Я не знала, хороши или плохи перемены, произошедшие со мной. Но мне казалось, что именно в тот момент я жила полной, настоящей жизнью. В которой было все: страхи, радости, безумства, приключения, любовь…

Стоп! – одернула я себя. – Какая еще любовь? Разве то, что я испытываю к Микаэлю, можно назвать любовью? Ведь я знаю его всего-навсего несколько дней… Но любовь не подвластна срокам, опроверг мои доводы кто-то, сидящий внутри меня, она не терпит ограничений. Она может родиться в первые же секунды знакомства, а может вынашиваться годами. И совершенно не важно, что ты знаешь человека несколько дней. Иногда дни бывают больше, чем годы. Ты же думала о своей жизни… Эти несколько дней, что ты провела с Микаэлем, стоят нескольких лет той жизни, что была у тебя до встречи с ним. Разве ты не согласна?

Я была согласна… Кажется, этим «кем-то внутри меня» была моя душа. С которой я могла говорить. Значит, Микаэль был прав: достаточно заглянуть в свою душу, чтобы она открыла тебе правду о себе самой…

И опять Микаэль… Я поймала себя на том, что уже не могу не думать о нем. Он – в каждом моем вздохе, в каждом движении, в каждой мысли… Я словно бы наполнилась им и теперь представляю собой его отражение…

Что же я буду делать, когда он уйдет из моей жизни? На этот вопрос я не могла ответить. Так же как не могла понять, что мне делать дальше, как относиться к тем изменениям, которые произошли во мне. Я думала, что самое простое решение – пустить все на самотек. Оставить все, как есть. Говорят, что так рассуждают люди поверхностные и ни к чему не стремящиеся. Но я не была согласна с этим утверждением. Мне казалось, что так мыслят реалисты, которые ничего не загадывают наперед. Ибо знают, что жизнь непредсказуема и позывы души невозможно предугадать…

Ежась от одной мысли о холоде – во мне еще жило воспоминание о вчерашней ночи, – я выбралась из-под одеял и тут же надела свои вещи, которые были аккуратно сложены на стуле. Жаль, в комнате не было зеркала и я не могла узнать, как выгляжу. Мне казалось, что мои волосы торчат в разные стороны. О лице я вообще боялась задумываться. Щеки странно пощипывало и покалывало, как будто вчера мне натерли их какой-то ядреной мазью…

Я заправила постель и вышла из комнаты. Мои опасения насчет холода не подтвердились: в доме было довольно тепло. Откуда-то доносился соблазнительный запах еды. Желудок тотчас же напомнил мне, что я ела в последний раз вчера, в одном из ресторанчиков Сигишоары.

Я пошла вперед, ведомая своим носом, который прекрасно ориентировался по запаху. И, надо сказать, нос меня не подвел. Вскоре я услышала голоса и поняла, что нахожусь рядом с той комнатой, где вчера заснула. Мне было неловко выходить к незнакомым людям, но я переборола смущение и вошла в комнату.

К моему облегчению, Микаэль уже был там. Он сидел на деревянном стуле и о чем-то оживленно болтал с Марином. Увидев меня, мужчины обернулись и оба расплылись в улыбке. С моей души свалился камень. Я почувствовала себя желанной гостьей, и смущение как рукой сняло.

Улыбнувшись в ответ, я пожелала обоим доброго утра. Микаэль перевел мою фразу Марину и обратился ко мне:

– Садись, моя героиня. Сейчас будем завтракать. Я думал, ты встанешь гораздо позже…

Его глаза блестели, и весь вид выражал радость от моего появления. Мое сердце забилось, как кузнечик, зажатый в кулаке. Значит, он рад меня видеть… Он ждал моего пробуждения…

– А почему ты назвал меня героиней? – поинтересовалась я у него, чтобы не выдать своего волнения.

– Потому что так тебя называет Марин. Он настолько проникся твоим вчерашним поступком, что рассказал о нем жене. Из чего она, женщина суеверная, сделала вывод, что ты принесешь в деревню добро…

– Ага, – усмехнулась я, – добро… Что же получается, я отняла у тебя всю славу? Ведь это ты забрал хлыст перед носом волка…

– Но ты стояла рядом и оберегала меня от злых чар, – не удержался от пафоса Микаэль и рассмеялся. – Ты ведь действительно была рядом… И это мне помогло.

– Ну ладно, – милостиво согласилась я. – Если тебе хочется так думать…

Через некоторое время к нам вышла жена Марина, та самая женщина, которую я видела вчера у порога. Она выглядела моложе своего мужа и, как выяснилось позже, так оно и было. В деревнях молодые девушки часто выходят за взрослых мужчин. Не знаю, хорошо это или плохо, но Марин и Марьяна – так звали его жену, были прекрасной парой. Ни разу за то время, которое мы провели вместе, я не видела, чтобы они ссорились.

Марьяна накормила нас вкусным завтраком. Микаэль оказался прав: та еда, которую готовят в деревне, сильно отличается от еды в городских ресторанах. И в лучшую сторону. От одного вида «гювеча» – рыбы, запеченной с разнообразными овощами и изюмом – у меня потекли слюнки. Попробовав его, я тут же ощутила разницу между городской и деревенской кухней. «Гювеч» деревенский был и острее, и сочнее, и вкуснее, чем ресторанный. Да и овощей в нем было ни в пример больше, не говоря уже о разнообразных приправах, которые прекрасно оттеняли вкус запеченного карпа.

Позавтракав, мы немного поболтали с хозяевами. Конечно, «поболтали» – громко сказано. Потому что говорил, в основном, Микаэль, а я слушала, вставляя лишь известные мне короткие фразы, и кивала головой. Микаэль рассказал о том, зачем я приехала в Трансильванию, и Марьяна с Марином обещали мне свою помощь. Нас тут же позвали на именины Марьяны, обещая, что в доме будет полно деревенских жителей. В том числе и стариков, которые знают очень много трансильванских преданий и с удовольствием их расскажут.

Не обошлось и без разговора о «стригоях» – вампирах. Марьяна была подругой той женщины, которая вышла ночью во двор и пропала. С тех пор, по словам Марьяны, ее никто не видел. Это случилось где-то с неделю назад. А мужчину, который ушел за дровами в лес, никто не видел уже девять дней. Но самое удивительное, всплескивала руками Марьяна, что новый хозяин замка Прашдана – единственный наследник, оставшийся в живых после пожара, – уже год, как не выезжает из замка. Его никто не видел с тех пор, как произошел пожар, и ходят слухи, что… Тут Марьяна смолкла, осеняя себя крестным знамением…

Я не сдержалась и вторглась в их беседу, с твердым намерением объяснить им, что они не понимают очевидного.