Робин Доналд - Рай на тропическом острове

– Да, – кивнул сероглазый злодей.

– Растяпа… Думаешь, она связана с бандой Павели? – спросил его тот, который назвался врачом, так, словно ее и не было поблизости. – Она вполне могла стоять у них на стреме.

Великан раздумчиво покачал головой, затем прищелкнул языком и ответил собеседнику:

– Нет, не похоже…

– Может, она и не из банды, но его женщина. Павели не хуже тебя умеет их прорабатывать. Что, если она сама еще не знает, во что впуталась? Кто она вообще такая, тебе известно?

Сероглазый холодно осмотрел запуганную до смерти пленницу и ответил своему сообщнику:

– Сложно сказать, но говорит так, словно только вчера из Новой Зеландии. Не думаю, что за столь короткое время Павели сумел бы завербовать этого котеночка в свою шайку. Ты посмотри на нее, трясется, как осиновый лист… Я ей сказал, что убью, если не будет слушаться, – похвалился он перед другом. – Она видела Павели на площади и призналась мне в этом. Болтушка. Сказала мне, скажет и другим. И не только о Павели, но и о нас с тобой, – деловито рассудил он.

– Тогда нам нужно как можно скорее вывезти ее с острова, – решительно проговорил другой.

– Я именно в этом и пытался ее убедить, когда ты прервал нас, – игриво сообщил смуглый викинг.

– Хорош агитатор, – охотно рассмеялся другой. – Чего убеждать?! Как будто не знаешь, как это делается.

– Боюсь, придется ограничить ее свободу против воли, – вздохнул молодой мужчина.

– Итак, милорд, стоит для начала доставить ее в безопасное место, прежде чем приступить к подробному выяснению, что же ей известно, – отозвался тот, что постарше.

Леола пришла в сознание не сразу. С пульсирующей головной болью и со слипшимися от сильнейшей жажды губами. Когда она попыталась разлепить веки, голова ее разболелась еще сильнее, и девушка застонала.

Поблизости раздался незнакомый женский голос с выразительным гортанным «р». На ломаном английском женщина обращалась, очевидно, к ней:

– Ты плохо чувствует? Пей вода. Быть хорошо. Часто моргая и прикрыв глаза ладонью, Леола присела на постели. Она могла различить лишь силуэты. Женщина и чашка, которую та поднесла к ее губам. Леола жадно принялась глотать прохладную влагу, постепенно вспоминая холодящий душу пронзительный взгляд светло-серых глаз смуглого викинга. Вероятно, он успешно реализовал свое намерение похитить ее, раз она здесь в таком состоянии. А тот, что звался врачом, должно быть, очень ему помог, если она не помнит, как здесь оказалась.

Чашка с водой коснулась ссадины над губой девушки, и она вспомнила про поцелуи. Каждый делает то, что считает нужным. Всем совершенно безразлично ее мнение. Так постоянно происходило на родине, из-за чего она оказалась вынужденной оставить дом на время. Так продолжается и теперь. Какое-то оскорбительное постоянство. Какой-то злой рок.

– Ах, – сказала женщина, когда Леола напилась. – Вот ты весь проснулся.

– Где я? – сипловато спросила Леола, с усилием разлепив губы.

– Осита, – с готовностью ответила женщина.

– Где это? – справилась девушка.

– Остров моря, – пояснила та.

– А… – бессмысленно протянула Леола, схватившись за голову после того, как неудачно попыталась кивнуть.

– Ты теперь хорошо. Ты должен есть.

– Я бы с радостью, – отозвалась Леола.

– Суп. Свежий, легкий. Хорошо? – осведомилась та.

– Думаю, да.

– Я помогать тебе мыться, – сказала островитянка и, наполнив из кувшина небольшой эмалированный тазик, пригласительным жестом протянула пленнице белоснежное полотенце.

Леола не чувствовала в себе сил для того, чтобы подняться с постели. Она лишь поудобнее присела, когда туземка проворно взбила у нее за спиной подушку.

Стараясь не производить резких движений, чего не позволяла гудящая голова, Леола осторожно умылась. Затем, вытирая лицо и руки полотенцем, принялась неспешно изучать место своего заключения.

Комната была большой и богато обставленной. Бесспорно, женская спальня, что следовало из меблировки и обилия пышных драпировок. На окнах Леола не обнаружила решеток. На балкон вели двустворчатые стеклянные двери. Сквозь них она разглядела верхушки деревьев, пытаясь сообразить, на какой высоте может находиться комната с таким видом. А за деревьями – сизо-голубые холмы и ясное-ясное небо.

Леола припомнила, что в путеводителе сталкивалась с упоминанием этого острова. Ее тогда очаровала фотография: озеро в обрамлении холмов и вид на княжеский замок, утопающий в весеннем цветении садов. Она не планировала отправляться в обременительную экскурсию дикарем по Иллирии, удовольствовавшись сведениями из справочника и красочными фотографиями.

Женщина протянула ей старомодную щетку для волос. Леола сначала повертела ее в руках, после чего принялась расчесывать спутавшиеся волосы, продолжая осмотр.

– Красиво, – одобрительно покачала головой женщина, когда Леола вернула ей щетку. Комплимент адресовался девушке.

Леола уже успела для себя уяснить, что в этих краях преобладания брюнетов и брюнеток очень нежно относятся к светловолосым.

– Спасибо, – ответила она на комплимент. – Кто здесь хозяин?

Островитянка изумленно посмотрела на нее и ответила:

– Его высочество.

– Его высочество? – переспросила гостья.

– Князь, – пояснила женщина.

Леоле Фостер оставалось лишь хмыкнуть и приступить к трапезе.

Леола наблюдала, как островитянка склоняется и ставит на ее колени поднос.

Молоденькая иностранка брезгливо принюхалась и начала ковыряться в супе ложкой, неуверенно изучая эту пеструю и густую массу с чрезвычайно насыщенным ароматом.

– Греческий, – сказала женщина. – Хорош в болезни. Яйца, цыпленок, лимон. Легкий, питательный.

Помимо перечисленных ингредиентов в бульоне плавали тонюсенькие макароны, больше похожие на волосинки, что в первый момент и насторожило туристку.

Помимо глубокой тарелки с супом на подносе стояли стакан апельсинового сока и чашка кофе, молочник и сахарница – вполне традиционные и такие знакомые. К ним-то Леола мгновенно воспылала желанием.

Но прежде она разделалась с супом, который оказался невероятно вкусным, особенно в ансамбле с ароматным свежим хлебом.

По реакции организма девушка понимала, что ее нагло усыпили каким-то сильнодействующим препаратом для того, чтобы бесхлопотно доставить сюда. И ей такое обращение никак понравиться не могло. Она исполнилась намерения выразить протест своему тюремщику, когда настанет для этого время. А пока наслаждалась местной гастрономией и ненавязчивой заботой островитянки.

Причудливо работающий мозг принялся строить план побега. Она уже мысленно свила из простыней и штор веревку до самой земли, героически переплыла пролив брассом и подала заявления в инстанции. Но сначала ей хотелось чуток пожить в настоящем княжеском дворце. Когда еще такой случай представится?