Барбара Макмаон - Долгожданное чудо

Вспомнив об этом, она решила переждать острый приступ.

Анна прилегла на маленький диванчик и постаралась расслабиться, насколько это было возможно в сложившейся ситуации…

Неделя пролетела незаметно, затем другая.

При случае Анна продолжала выговаривать Таннеру о своем неудовольствии его поступком, он же, в свою очередь, продолжал обосновывать свою правоту.

Позвонила Джинни Ларкин, сообщила, что намерена немедленно познакомить Фрэнка с отцом будущего внука. Анна уговаривала родителей еще немного потерпеть, рассчитывая, что Таннер Форсайт выполнит свое обещание и встретится наконец с ее родителями. Но сколько Анна ни убеждала мать в надежности уговора с Таннером, у самой нее никакой уверенности в этом не было.

– Как ты себя чувствуешь, доченька? – спросила Джинни.

– Я устала, и не все удается, как хотелось бы, оттого и переживания. Но я постоянно бываю в клинике, показываюсь доктору Орсингеру. Он успокаивает меня, уверяя, что все в порядке. Предпочитаю верить ему, нежели собственным дурным ощущениям.

– И правильно, девочка моя. Потерпи еще немного.

– Немного… – усмехнулась Анна, мысленно прикинув, сколько еще осталось терпеть.

И все-таки Анна в очередной раз уступила уговорам Таннера и согласилась посетить с ним одну из предновогодних вечеринок. Они договорились, что он заедет за ней в восемь вечера.

– Я уже собралась, – объявила она ему по мобильному телефону. – Можешь не подниматься. Я спущусь, когда ты подъедешь.

– Рад, что ты уже готова. Но тебе придется пустить меня. Есть разговор… Важный! – акцентировал Таннер.

– По поводу? – поинтересовалась Анна.

– Приеду – скажу.

Анна открыла Таннеру дверь.

Он вошел и почти с порога спросил:

– Как тебе работается с Филиппом?

– Ты действительно хочешь это знать?

– Иначе бы не спрашивал.

– Плохо, – выдала Анна. – Либо мы не сходимся темпераментами, либо он просто не воспринимает меня всерьез, но мне проблематично общаться с ним. Никогда недослушает, перебивает. У нас с Томасом был конкретный план работы, да ты сам его утвердил, Филипп же поставил все с ног на голову. По-моему, он ставит какой-то свой эксперимент, а что будет с европейским представительством после, его уже мало волнует…

– Я знаю Филиппа давно, он высококвалифицированный управленец, – заступился за своего приятеля Таннер.

– Ты спрашивал мое мнение, – напомнила ему Анна.

– Я не сомневаюсь в твоем суждении, более того, должен признать, что Томас звонил сегодня, говорил примерно то же самое. Ему кажется, что Филипп слишком рьяно взялся за реформирование. Я понимаю так, что сначала все же требовалось оценить действующую ситуацию. Поскольку динамика показателей европейского звена демонстрирует эффективность стратегии и тактики освоения иностранных рынков. Поэтому я решил собрать все отзывы. Филипп сейчас на испытательном сроке. Если он не внемлет, придется отказаться от его участия в делах компании.

– Раз уж мы заговорили начистоту, то должна предупредить тебя, что не стану работать с Филиппом, если ты сохранишь за ним этот пост. Он даже усилий не прилагает, чтобы сработаться со мной и моими подчиненными, а это все, должна заметить, куда как ценные сотрудники. И если ты не пересмотришь свои кадровые решения, наживешь серьезные проблемы. Это я тебе говорю не как обиженный карьерист, а как человек, болеющий за процветание «Дрисдейл электроникс», где я столько лет проработала, – эмоционально подытожила Анна.

– Иными словами, ты ставишь мне ультиматум: либо ты, либо Филипп. А вместе вам не ужиться.

– Скажем так, Таннер: суть ты уловил, – удовлетворенно отозвалась она.

– Вообще-то, ультиматумы – это то, чего я стараюсь избегать.

– Странно, а мне казалось, ты только их мне и предъявляешь, – рассмеялась Анна.

– Я рассмотрю ситуацию с Филиппом, – сухо закрыл тему босс.

Канун Рождества застал Анну, как всегда, в заботах. К традиционным предновогодним присовокупились и хлопоты предстоящего материнства.

Анна нарядила пышную елку, поскольку желала, чтобы это Рождество запомнилось ей надолго. Она даже состряпала три коронных блюда своей матери, которыми та традиционно потчевала свою семью.

В три часа позвонил Таннер.

– С наступающим тебя, – проговорил он.

– Счастливого праздника, Таннер, – душевно отозвалась Анна.

– Не надеялся застать тебя дома. Думал, ты у родителей.

– А вот и нет. Если бы я там показалась, они замучили бы меня вопросами о тебе, – откровенно призналась Анна. – А я даже не знаю, что им ответить.

– Работаю…

– Даже в канун Рождества? Это не дело, Таннер.

– Знаю. Как ты себя чувствуешь?

– Очень хорошо! Большую часть времени.

– Знаю, что о таких вещах следует договариваться заранее, но не могла бы ты поужинать со мной сегодня?

– Приезжай. Ужин у меня готов, – охотно поддержала она его идею.

– Когда я могу приехать? – спросил Таннер.

– Да хоть сейчас.

– Жди, скоро буду… – пообещал он.

Заручившись ее согласием, Таннер захватил коробочку, завернутую в пеструю подарочную упаковку, в которой лежал прелестный браслет из золота, купленный Анне на Рождество, в короне которого переливался внушительный бриллиант, и отправился к ней.

У Анны тоже было кое-что припасено для него.

– Дарить будем в порядке очереди или синхронно? – шутливо поинтересовался Таннер, пряча за спиной свой презент.

– Выкладывай, не томи, – потребовала Анна.

– Не слишком ли много волнений из-за одной маленькой коробочки? – поддел он ее.

– Лучше скажи, почему не полетел на праздник к родителям? – спросила Анна, аккуратно разворачивая его подарок.

– Я был дома в прошлом году.

– Но сейчас же Рождество! – воскликнула она.

На что Таннер лишь улыбнулся и пожал плечами.

Стряпня Анны пришлась ему по душе, равно как и количество наготовленных блюд.

– Я не часто готовлю, просто не получается, времени не хватает. Но люблю, и мне кажется, что неплохо это делаю.

– Исключительно, – похвалил Таннер. – Что касается меня, то умею лишь завтрак приготовить да сандвичи.

– Моя мама изумительная повариха. И с фантазией. У нее много собственных рецептов, а традиционные блюда она доводит до совершенства. Благодаря ей, не только я и моя сестра умеем готовить, но и брат тоже.

Таннер выслушал этот эмоциональный монолог и серьезно посмотрел на Анну. Она насторожилась, а он сказал:

– В пятницу я говорил с Филиппом Макинтайром. Не пойму, что с ним. Ведь я знаю его годы. В связке с ним работать не приходилось, но сталкивались часто, и знаю наверняка, что в кризисном управлении равных ему не много. Однако то, что он замыслил с европейским представительством, мне откровенно не нравится.