Дина Аллен - Первобытный инстинкт

– Никки, пусик, у тебя весь подбородок в соусе! – Заботливо наклонившись к мужу, Вайолетт вытерла ему лицо салфеткой.

«Никки… пусик…» О Боже! Джеральд поморщился и возблагодарил Господа за то, что не женат. Тошнотворные ласковые словечки – лишь малая капля того, что приходится терпеть дуралеям, променявшим свободу на цепи брака. Год назад, познакомившись с Вайолетт, Ник совершенно потерял рассудок: Джеральду оставалось только беспомощно наблюдать, как лучший друг все глубже погружается в трясину.

Где еженедельные партии в теннис, где ночи за карточным столом, где, наконец, воскресный футбол с пивом и крекерами? Из славного компанейского парня Ник превратился в какую-то размазню. Правда, теперь, полгода спустя после свадьбы, он, кажется, начал понемногу выправляться – и все же Джеральд сомневался, что его друг когда-нибудь станет прежним.

Они снова начали играть в теннис, смотрели по телевизору футбольные матчи, но Джеральд чувствовал, что прежнее беззаботное товарищество осталось в прошлом. Центром мира и смыслом жизни, для Ника стала Вайолетт. На взгляд Джеральда, чертовски рискованная ситуация. Быть может сейчас его друг и счастлив, точнее воображает себя счастливым, но убаюканный мирным течением семейной жизни не слышит приближающегося рева водопада.

Ник устремил нежный взгляд на заметно округлившуюся фигуру жены.

– А может, я вымазался в соусе специально, чтобы ты его слизала?

Джеральд отложил вилку.

– Слушайте, может быть, мне оставить вас вдвоем? У вас ведь годовщина свадьбы. Точнее полугодовщина…

Услышав, что Ник и Вайолетт отмечают полугодовой юбилей, Джеральд поначалу не поверил своим ушам. А уж когда Ник сообщил ему, что они с женой празднуют дату свадьбы каждый месяц…

Для Джеральда эти бесконечные семейные празднества были загадкой. Его родители никогда ничего не отмечали вместе. Что, впрочем, естественно в ситуации, когда муж живет в Нью-Йорке, а жена в Риме. Женаты потому, что лень развестись, – эта расхожая поговорка, как нельзя лучше подходила к родителям Джеральда. И не к ним одним. У Джеральда сложилось впечатление, что так живут почти все богатые пары.

Интересно, многие ли из них в первые годы ворковали друг с другом, как Ник и Вайолетт? Должно быть, большинство. Конечно, его друг не слишком богат, но разводы – не привилегия богачей. Джеральд от всей души надеялся, что Ник и Вайолетт будут счастливее его родителей, однако поостерегся бы делать на это ставку.

– Обязательно, но попозже. – И Вайолетт подмигнула Нику. – А тебя мы пригласили не зря, у нас для тебя сюрприз.

– Вот как?

Чем, интересно, они собрались меня удивить? О будущем ребенке я, разумеется, уже знаю, только слепой не поймет, что Вайолетт беременна. Может быть…

– У вас будут близнецы?

– Ну, нет! – расхохотался Ник. – По крайней мере, мы об этом пока не знаем.

– Не угадал! – объявила Вайолетт. – Наконец-то прибыл наш свадебный альбом!

– Да ну?! – Джеральд старательно, но не слишком успешно изобразил энтузиазм.

Свадебные фотографии вселяли в него неприятное, даже жутковатое чувство. Чему, эти идиоты радуются? – обычно думал Джеральд, глядя на счастливого жениха, сияющую невесту и восторженных гостей. Неужели не понимают, какое разочарование ждет их впереди?

– Ты приехать не смог, так хотя бы фотографии посмотришь, – продолжала Вайолетт.

– Классные снимки! – подбодрил приятеля Ник. – Ты бы видел брата Сью в твоем смокинге!

– Да, жаль, что я подхватил ветрянку, – ответил Джеральд. – Кто бы знал, что так выйдет?

Оберегая «слабое здоровье» единственного сына, родители не делали ему прививок, – вот почему Джеральд в двадцать семь лет умудрился подцепить детскую хворь. Впрочем, тому, что не смог присутствовать на бракосочетании Ника и Вайолетт, он не слишком огорчился, полагая, что судьба хранит его от опасных свадебных флюидов.

Наблюдать за чудачествами влюбленного друга, – еще куда ни шло, но своими руками затягивать у него на шее петлю законного супружества… Большинство холостяков, твердящих о своей ненависти к браку, не вполне искренни – они рисуются, полагая, что именно так и должны вести себя «настоящие крутые мужики». Но Джеральд не играл и не рисовался. Перед ним был пример родителей, и брачные узы казались ему страшнее кандалов.

– Много снимков Сью, – добавила Вайолетт. – Думаю, тебе любопытно будет посмотреть – она ведь на следующей неделе переезжает в Лондон!

– Вот как?

В мозгу у Джеральда вспыхнул сигнал тревоги. Какая-то Сью его совершенно не интересовала, но он мгновенно почувствовал, что Вайолетт неспроста заговорила о своей подружке.

Отставив тарелку, молодая жена Ника лукаво улыбнулась Джеральду.

– Знаешь, хочу тебя кое о чем попросить… Теперь в мозгу у Джеральда не просто горел тревожный сигнал – надрывалась сирена.

– Ты не откажешься присмотреть за Сью на первых порах? Знаешь, провинциалка в большом городе, и все такое…

Пока Джеральд раздумывал, как бы, поучтивее послать ее к черту, в разговор вмешался Ник:

– Что такое, Вэй? Мне ты об этом ничего не говорила.

– Разумеется. Я ведь тебя знаю: сразу вообразишь, невесть что!

– Уже вообразил!

– Вот что, ребята, – заговорил, наконец Джеральд. – Вайолетт, должно быть, Ник тебе об этом не рассказывал, но много лет назад мы с ним заключили договор, что никогда, ни за что, ни при каких условиях не станем сватать друг другу девушек.

– Да нет, дружище, никакого сватовства! – торопливо заверил Ник. – Я ведь тебе говорил, верно, Вэй?

– Говорил, – подтвердила она.

– Вот видишь!

– Ни о каком сватовстве и речи нет, – сказала Вайолетт. – Просто я беспокоюсь за Сью и хочу, чтобы рядом с ней был человек, которому можно доверять. А тебе я доверяю.

– И все же чертовски напоминает сватовство, – недоверчиво пробормотал Ник.

– Да Бог с тобой! Сьюлин боится брачных уз еще больше, чем Джеральд! Насмотрелась, на собственную семью и теперь клянется, что ни за что не попадет в такую переделку!

– А, понимаю! – Ник усмехнулся. – Сколько там у нее братьев и сестер? На свадьбе они все путались под ногами, но я так и не успел их сосчитать.

– Пятеро, – ответила Вайолетт. – Вместе с самой Сью – шестеро. И она, как старшая, всю жизнь только и делала, что меняла им пеленки. Для нее переезд в Лондон – словно побег из тюрьмы.

– Шестеро детей! – изумленно протянул Джеральд. До сих пор он думал, что такое бывает только в телесериалах… Джеральд поморщился – ему припомнилось собственное одинокое детство. – Но почему?

– Да потому что в Тихом Омуте больше заняться нечем! – Ник подмигнул приятелю.