Стефани Даниэльс - Нарушенные обеты

– О’кей. – В дверях Ламар задержался. – Я… мне очень жаль.

– Ладно… – начала Венди, но, положив свою руку на ее, Джек заставил ее замолчать.

– Дела говорят лучше слов, Ламар.

Подросток медленно закрыл за собой дверь.

– Когда ты перестанешь меня перебивать? – нетерпеливо выдохнула она.

– Что?

– Сначала ты разрешаешь мне действовать, как я хочу, а в следующую минуту прерываешь меня и набрасываешься на Ламара.

– Я хотел тебе помочь. – В его голосе звучало удивление. – Ты слишком с ним мягка.

– Но это мои ученики и моя студия! – Она поняла, что говорит слишком громко, и добавила ровным тоном: – Я знаю, что ты хотел мне помочь, но, пожалуйста, не вмешивайся в мои дела.

– Все, что я сделал, – это поставил Ламара в определенные временные рамки. Иначе бы он растянул…

– Но это мои проблемы, – нетерпеливо проговорила Венди.

– Ну ты и упряма. – Он помрачнел. – Мне нравится, что ты им сочувствуешь, но мягкость – не лучший метод воспитания.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты считаешь, что сочувствие и мягкость – одно и то же?

– Что касается подростков под моим попечением, то да.

– Ну что же. Это твой приют, и ты понимаешь этих детей лучше, чем я…

– Рад слышать это, – коротко бросил Джек.

Она не хотела портить с ним отношения, однако не желала и отступать от своих принципов.

– Мы заключили соглашение. Ты дал мне право один месяц делать все так, как я считаю нужным.

– Ты путаешь две вещи – учебный метод и вопрос о дисциплине. Когда мы заключали соглашение, я совсем не думал, что кто-то устроит в твоем классе погром.

– Я тоже. Но все же я бы хотела относиться к детям так, как считаю нужным. С уважением.

Джек скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

– Думаю, мы с тобой совсем не понимаем друг друга.

Она пожалела, что в своем споре они зашли так далеко, но, раз настала пора выложить все карты, придется это сделать.

– И как мы теперь будем работать?

Он помолчал, потом как бы нехотя произнес:

– Хорошо, дорабатывай свой месяц, по после этого я выскажу все, что думаю о проблемах с дисциплиной.

– О’кей. – Что она еще могла сказать? Он был боссом. Даже если был совершенно не прав.

Венди взяла со стола сумочку.

– Я иду искать Ламара.

Джек открыл перед ней дверь и пропустил вперед. Она украдкой бросила на него быстрый взгляд, но его лицо было непроницаемым.

– Увидимся позднее, – холодно попрощался он.

Венди пожала плечами и пошла по коридору. Похоже, убедить его в чем-нибудь она так и не сумеет.

Джек молча смотрел, как Венди уходит прочь. Почему она так резко отвергла его помощь, почему считает его поддержку вмешательством в ее дела? И почему при всей ее мягкости к ученикам она столь жестко разговаривает с ним?

Глядя, как обтягивают ее ноги джинсы, он не мог не признаться себе, что она будит в нем чувственность. Первобытные инстинкты, которые борются в нем с убеждениями священника. Как мало он еще знал о своей собственной природе!

Джек повернулся и направился в свой кабинет. Что же ему делать со своими чувствами? Они с Венди мало знают друг друга, так что слишком рано рассказывать ей о них. И вместе с тем они достаточно долго знакомы, чтобы только от одного воспоминания о ней он совершенно терял голову, лишаясь возможности принимать здравые решения. Он снова вспомнил их первый вечер в ее комнате. Возможно, ее удивили, если не оскорбили, его нерешительность и холодность после той встречи. Она не знала, что у него не было в подобных делах никакого опыта, и вполне могла принять его поведение за какую-то игру.

Задержавшись у стола секретаря, Джек пробежал глазами расписание уроков. Его внимание привлек небольшой листок на столе. У него вдруг возникла странная надежда, что в этом листке содержатся ответы на все его вопросы.

– Так и есть, – удивленно произнес он вслух. – Сегодня к девушкам приходит психолог поговорить о любви, сексе и замужестве. Отлично! Он еще здесь?

– Психолог прибыла около десяти минут назад.

Джек направился к двери.

Миссис Хьюз удивилась:

– Куда вы?

– Я посижу в их группе, – бросил он через плечо. – Побудьте пока у телефона.

Когда он вошел в класс, к нему повернулось несколько голов. Шесть девочек сидели на диване и в креслах. В центре группы на нескольких диванных подушках сидела, скрестив ноги, женщина средних лет с глубоко запавшими глазами.

– Добрый день, – улыбнулась женщина. – Я – миссис Вульф. А вы?

Он представился и сообщил, что хотел бы поприсутствовать на уроке.

– Если вы, конечно, не возражаете, – добавил он.

Миссис Вульф повернулась к девочкам:

– Вы сможете свободно выражать свое мнение, если здесь будет мистер О’Коннор?

«Бог мой, эта деликатная женщина как будто пришла из шестидесятых», – подумал Джек.

– Нет проблем, – ответила Джиллиан. – Мистеру О’Коннору можно доверять.

– Да, он не то что другие мужчины, – лаконично заметила Памела.

Джек даже смутился от такого выражения доверия и в то же время почувствовал гордость.

– Пожалуйста, садитесь, мистер О’Коннор. – Миссис Вульф показала на пустой стул с самого края. – Я попросила девушек рассказать, что им нравится в молодых людях, а что нет. Давайте вернемся к обсуждению.

Она пересела на стул.

– О’кей, – произнесла Джиллиан, пригладив свои белокурые волосы. – Мне не нравится, когда парню нравлюсь я и он все время пялится на меня, но он такой пентюх, что не может мне ничего сказать.

Джек обмер. Может, у него именно такой случай? Он ведь действительно почти не сводит глаз с Венди. Возможно, ему давно пора сказать ей откровенно, что она его привлекает.

– А мне не нравится, – сказала, скрестив ноги, темнокожая девушка, – когда парень ожидает от меня первого шага. Почему я должна что-то делать? У него же не написано на лбу, как он ко мне относится.

Девушки дружно рассмеялись. Джек откинулся на стуле, раздумывая над услышанным. Девушки правы. Честность – лучшая политика. Может, лучше всего предложить Венди поужинать с ним в ресторанчике и там рассказать о своих чувствах? Но ему не стоит признаваться ей, что у него не было любовных связей. По крайней мере пока не стоит. Но он обязательно должен сделать первый шаг.

Его раздумья были прерваны голосом Тины:

– Я не люблю и других парней, – которые ни на минуту не замолкают. Это еще хуже, когда они расписывают, какая ты красивая, как они мечтают провести с тобой всю жизнь. Я их ненавижу больше, чем молчаливых.

– В самом деле! – воскликнула Хуанита, тоненькая девушка с ямочками на щеках. – Мне нравятся мужчины с какой-то тайной, которую я буду разгадывать.

С тайной? Он опустил плечи. Как можно быть честным и таинственным в одно и то же время? Нет, все эти игры ему ни к чему. Освоить их труднее, чем выучить латынь.