Кристина Лестер - Синий бриз

– Жозе, электрические нити крепче, чем кажутся на первый взгляд.

– Господи, да почему вас так волнует моя персона? Почему вы не принялись заботиться о Люсиль или о Жаке?

– Наверное, потому, что последние годы мои сыновья обзавелись семьями и стали реже приезжать ко мне. Мне некого учить жизни. – Он снова хитро улыбался. – Вы – самая подходящая кандидатура на их место.

– Вы не боитесь, что эта молнии меня когда-нибудь убьет?

– Я спокоен за вас. Все ваши враги вот здесь. – Он указал на ее голову. – А Шарль – славный малый. Пока, Жозе!

Со сдержанным вздохом она пешком побрела в сторону своего квартала. Париж лежал перед ней – сонный, промозглый и нелюбезный. Казалось, он не хотел ее встречать и принимать. Интересно – а Марк?

– О! Какой сюрприз! – Марк широким жестом распахнул дверь и театрально кивнул, приглашая ее внутрь.

Она и так знала, что скандала не избежать. Марк был не очень ревнив, иногда ей даже казалось, что, застань он ее в постели с другим, просто пожал бы плечами и вышел. Но проверить это ей еще не довелось, поэтому развитие беседы Жозе представляла себе смутно. Марк стоял в дверях, а она медлила, глядя на него отсутствующим взором: привычный, родной силуэт, в котором не за что зацепиться глазу. Он был неплохо сложен, но худоват и немного сутулился, из-за чего все костюмы – от стодолларовых до баснословно дорогих – сидели на нем без той доли солидности, которая заставляет уступать некоторым мужчинам дорогу. Он был симпатичным, но выглядел моложе своих лет, что тоже не добавляло ему веса в глазах окружающих. Но это был ее родной Марк. Жозе подавила зевок:

– Марк, прости, но я совершенно не виновата. Ты не представляешь, что произошло.

На нее вдруг выпрыгнула Сицилия. Эта пушистая особа персидских кровей любила хозяйку больше всего на свете, даже больше креветок, а Марка просто терпела. Он со скрытым неудовольствием называл их «сестричками», особенно, когда они, свернувшись калачиком, устраивались обе на диване перед телевизором.

– Ах ты, моя хорошая девочка! Прости, не могла вернуться к тебе раньше! – Жозе присела на корточки и провела рукой по роскошному белому хвосту – единственному месту, которое позволялось гладить, и снова подняла глаза на Марка.

Он смотрел на нее, подняв одну бровь:

– Ну-ну. Я подожду. Ты сначала поговори с самым близким и дорогим существом, а потом и моя очередь настанет.

– Марк… – Господи, какая же смертная тоска! – Я не могла вернуться раньше.

– Ты не могла вернуться раньше? Он что, оказался слишком темпераментным? – Марк, как всегда, когда нервничал, потянулся, чтобы поправить пуговицы на рубашке. На этот раз пуговиц под рукой не оказалось, пришлось теребить ворот домашнего свитера.

– Марк, отстань. Это глупо. Ты не представляешь, какая была гроза!

– А телефона у него в доме не было? Ты даже не могла поздравить меня.

Жозе вспомнила Себастьяна. И вправду, зачем гасить огонь? Шарля она никогда больше не увидит, но теперь ей стало понятно, зачем он появился в ее жизни. Сейчас она расскажет Марку о том, как целых двое мужчин хотели провести с ней ночь, и одному из них это почти удалось. «Почти» не годится. Марку нужны железные факты. Значит, она зря спасовала: надо было до конца довести дело с Шарлем… Господи, как же все просто! Сицилия совершенно не переживает, когда соседский рыжий Кохи, ее общепризнанный муж, застает ее с разной публикой трущобного происхождения. Она просто делает то, что хочет ее душа и тело, и от этого счастлива и свободна!

– Ты знаешь, – Жозе медленно разделила волосы на две половины и начала заплетать косичку, – а телефон у него не работал.

– Почему? – Марк опешил.

– Так я же говорю, была гроза. Всю местность залило, и начались сбои с электричеством.

– То есть ты… То есть я не ошибся: ты была у другого мужчины?!!

– Да, и со мной еще четверо.

– В каком смысле?

– Четверо пассажиров. Мы все провели ночь в его доме.

– В чьем? – Марк был обескуражен.

– Какая разница? Сейчас он уже летит в Штаты.

– А ты?

– А что – я?

– Вы с ним…

– А он провел ночь в моей спальне. Тебе этого достаточно?

– Жозе! Зачем ты так говоришь! Ты же знаешь, я не люблю, когда меня обманывают.

– Так я и не обманываю.

– Но ты изменила мне?!!

– Давно пора было. Или мне – нельзя?

Марк прошелся по комнате, заложив одну руку за голову и с силой потирая шею. Типичный, надоевший жест… Сейчас он подойдет, начнет обнимать и убеждать ее в том, что все это – глупость. Жозе вспомнила его ласки, которые все время были одинаковыми. А ведь ей давно уже не хотелось ни кокетничать с ним, ни возбуждать его интерес, хотя когда-то он так восхищался этим ее даром! С другими – да, а рядом с Марком она чувствовала только скуку, обыденность, какую-то удивительную прозу жизни.

Он остановился около дивана, наклонился к ней, обнимая за шею:

– Малыш мой. Давай забудем все это. Я не верю в твою измену. – Он немного помолчал и отстранился. – Послушай, но от тебя действительно пахнет мужским одеколоном… И я знаю, сколько такой стоит!

– Ну и что?

– Жозе! У тебя опять отросли косички?

– Точно! Сами по себе, пока меня не было дома…

– Так это не розыгрыш? Ты действительно провела с кем-то ночь? Кто он?

– Он? – Жозе усмехнулась. – Разряд молнии. Электрический ожог.

Марк с театральной тревогой пощупал ее лоб:

– С тобой все в порядке?

– Нет. И поэтому я иду спать.

– Ты изменила мне?

– Да.

– Да?

– Марк, я изменила тебе. И буду делать это всегда, когда захочется. Теперь ты либо примешь это, либо мы разойдемся.

– Мы разойдемся.

Она пожала плечами.

– Хорошо.

– Ты так спокойна?

– Я не могу больше жить с тобой, Марк.

– Это разряд молнии помог открыть тебе истину?

– Нет, – она вдруг улыбнулась, вспомнив хитрого Себастьяна, – это я давно решила. А теперь вот – сообщаю тебе.

– Знаешь что, Жозе? Я не хочу вести беседу в подобном тоне.

– Потому что в таком тоне надлежит выступать одному тебе?

– Нет, наверное, мы действительно стали чужие. Завтра я уйду. Мне тоже есть к кому.

– Не сомневаюсь. Спокойной ночи, Марк!

Он еще немного посидел перед телевизором, иногда удивленно покачивая головой, потом собрал несколько рубашек и всякие мелочи в чемодан и улегся спать в своем «кабинете» – комнате без определенного назначения, в которой стояли стеллажи с книгами и компьютер; считалось, что здесь он работает…

Проснувшись в одиннадцать утра и безнадежно опоздав в редакцию, Жозе открыла дверь спальни и сразу же увидела конверт у себя под ногами. Она буквально споткнулась об него и сначала несколько секунд просто стояла, пытаясь определить свое отношение к прощальному письму. В том, что оно было от Марка, и именно прощальное – не было никаких сомнений. Жозе присела на корточки, бретельки шелковой рубашки соскочили с плеч, и в этот миг она увидела себя в зеркало полуобнаженной. Несколько секунд она с жалостью смотрела на свое отражение, потом поправила бретельки и вдруг со злостью уперла руки в бока.