Джейн Арбор - На краю света

Эмма, не решаясь присесть, чтобы не навлечь на себя недовольство сеньоры, терпеливо ждала, когда та снова обратит на нее внимание.

– Ну, может быть, вы соизволите объяснить мне ваше вчерашнее поведение? – резко повернувшись к девушке, спросила Леонора.

Эмма решила не притворяться, что ей неизвестно, о чем идет речь.

– Сеньора, если вы имеете в виду мою вчерашнюю поездку с мистером Трайтоном, то я вам все объясню. Он приехал на виллу и хотел видеть вас.

– Он так сказал?

Этот неожиданный вопрос поставил Эмму в тупик.

– Нет, наверное, не совсем так, – ответила она. – Но я знаю, что Хореб сообщил ему, что вас нет дома. Думаю, что мистер Трайтон хотел у меня узнать, когда вы вернетесь.

– Он спросил вас, где я? Вы ему сказали?

На этот раз в голосе Леоноры Эмма уловила признаки тревоги: сеньора определенно хотела убедиться, что Марк Трайтон действительно рассчитывал застать ее дома. Эти два ее вопроса свидетельствовали о том, что она боится, как бы он не узнал, куда она уезжала и с кем.

Эмма часто заморгала.

– Сеньора, но вы меня не предупредили, куда поехали, – пробормотала она. – А когда мистер Трайтон узнал, что я буду ужинать одна, вызвался исполнить данное им обещание. Когда-то он обещал показать мне, как живут мусульмане. Вот он и предложил мне поужинать у шерифа Касима, его старого знакомого.

– И вы не колеблясь тут же согласились?

– Нет. Я отказалась, сославшись на то, что не могу оставить Пил ар. Однако, узнав, что она уже спит, мистер Трайтон мои возражения не принял. Тогда я попросила Аишу присмотреть за ней, и после этого мистер Трайтон повез меня к своему другу. Я предупредила Аишу, что вернусь не позже полуночи. Когда я приехала на виллу, Пилар все еще спала.

– Понятно. Вы полагаете, что имели право ради ужина у патриархального Касима оставить спящую Пилар? А вы хоть подумали, как я к этому отнесусь? Кроме того, как вы, живя в моем доме, решились поехать с моим женихом? Вы представляете, что Марк мог о вас подумать?

Эмма так сильно сжала кулаки, что ногти больно врезались ей в ладони.

– Сеньора, во-первых, если бы мистер Трайтон считал, что делает нечто предосудительное, то он никогда бы мне ничего не предложил. Но это ваши дела, и вам в них разбираться. А во-вторых… что мог подумать обо мне мистер Трайтон – это дело мое. Не вам об этом волноваться! Более того, как я уже вам говорила, я согласилась поехать с ним не сразу.

Леонора сверкнула глазами и прищурилась:

– Но вы все же поехали. Не так ли? И если вы не понимаете, чем может закончиться эта поездка с Марком, то я вам объясню. Если о ней узнают наши друзья, это не страшно – они все истолкуют правильно. Но найдется немало людей, которые осудят его за то, что он ужинал с молоденькой англичанкой, компаньонкой свояченицы его невесты. Как вы думаете, я могу с этим смириться?

– Извините, сеньора, если я поставила вас в неловкое положение, – ответила Эмма. – Но, как я уже говорила, я была убеждена, что мистер Трайтон никогда бы не пригласил меня на ужин, если бы считал, что компрометирует вас. Вы можете быть уверены, что такого больше не повторится.

– Надеюсь, что нет, – нехотя процедила сквозь зубы сеньора де Кория. – Учтите, что я не потерплю, если вы опять окажетесь в компании Марка Трайтона. Но если вы это уже сами поняли, то прекрасно. Это послужит гарантией того, что ничего подобного больше не случится. И тем не менее мне хотелось бы узнать, почему вы так быстро со мной согласились. Что такого произошло у вас во время ужина? Может быть, Марк не оправдал ваших надежд?

– Сеньора, прошу вас! – воскликнула Эмма, поняв, что испанка над ней насмехается.

Леонора криво усмехнулась:

– Ну? Хотя спрашивать тут нечего – это и так станет ясно. И довольно скоро. Например, на предстоящем балу. Да, кстати, о бале. О нем я хотела бы поговорить с вами отдельно. Дело в том, что я попросила Рамона Галатаса быть на нем вашим кавалером. Вероятно, мне следовало бы сказать вам это чуть раньше. Как я поняла, Марку каким-то образом удалось задеть вашу гордость. Так что на балу, я уверена, вы отнесетесь к Району с еще большей нежностью.

Теперь у Эммы появилась возможность резко возразить. Она как раз этого и ждала.

– Извините, но такие кавалеры мне не нужны, – заявила девушка. – До сих пор я вам этого не говорила, а сейчас скажу. Мы с ним абсолютно разные люди и друг другу не подходим. Кроме того, он меня совершенно не привлекает. Так что на балу мы с Пилар выберем себе кавалеров сами. Кого-нибудь из наших знакомых по клубу. Если вы позволите нам это сделать, мы будем очень рады. Леонора испуганно захлопала длинными ресницами:

– Вы отвергаете кавалера, которого я для вас выбрала?

– Надеюсь, что вы не восприняли мой отказ как вызов, – ответила Эмма. – Просто я хотела сказать, что мне не нужен кавалер, которого интересует совсем другая дама.

В комнате воцарилась гробовая тишина.

– Ну что ж, прекрасно, – поджав губы, наконец произнесла Леонора. – Признаю очевидное: Рамон и в самом деле в меня влюблен. Но стоит ли объяснять вам, как меня тяготит его любовь? И особенно сейчас, когда мы с Марком помолвлены.

– Об этом мне известно… со слов Пилар, – тихо проговорила Эмма.

– Так, значит, вы с Пилар обсуждали мои личные дела?

– Только в той степени, в которой они касались меня. Пилар сказала, чтобы я не очень противилась ухаживаниям Рамона, и объяснила почему, обрисовав ситуацию так, как она ее понимает.

Леонора сделала вид, что не обратила внимания на предупреждение, которое ей сделала Эмма.

– И тем не менее, когда я попросила вас о том же, вы стали упорствовать! – заметила она. – Что вас задевает в игре, которую я начала? Ведь Рамон со своим необузданным темпераментом может устроить мне жуткую сцену и всех поставит в неловкое положение!

– Я против, потому что вы прибегаете к хитрости, – ответила Эмма.

– Ба! – воскликнула Леонора. – Я и забыла, что в отношении соблюдения моральных принципов англичане так щепетильны! А я-то надеялась, что мою просьбу ненадолго отвлечь на себя внимание Рамона вы воспримете с улыбкой. Мне же просто хочется, чтобы не было скандала.

– Но если вы боитесь, что Рамон это сделает, то, наверное, было бы лучше прогнать его. В этом случае вы по отношению к нему поступите честно.

– Да, а потом стану виновной в его гибели? Если я его открыто отвергну, он покончит с собой.

– Разве все безнадежно влюбленные кончают с собой? – сухо спросила Эмма.

– И все равно, Рамоном с его страстной натурой я рисковать не могу. Он уже давно любит меня. Ему известно, что, когда я выйду замуж, рассчитывать ему будет уже не на что. Я же, пытаясь смягчить удар, который он в результате получит, позволяю ему встречаться со мной. Но только на людях.