Ронда Бэйс - Золушка из Далласа

Саммер сидела на заднем сиденье автомобиля и смотрела в окно. Изредка она кидала осторожный взгляд на светло-русый затылок мужчины, сидевшего за рулем, но тут же, словно испугавшись, отводила взор. Она чувствовала себя не в своей тарелке в его обществе. Но делать нечего, она уже ехала в его машине и… проклинала тот момент, когда он позвонил ей.

– Привет… – Услышав его голос в телефонной трубке, она вздрогнула, почувствовала, как мурашки пробежали по спине, по руке, поднимая белесые, почти незаметные волоски.

– Здравствуй, – неожиданно севшим голосом пробормотала Саммер и покосилась на Анджелу, сидевшую за соседним столом и усиленно делающую вид, что работает. – Ты не ошибся номером?

– Вроде нет, если ты – Саммер! – В трубке послышался его бархатистый смешок.

Девушка почувствовала, как щеки заливает румянец. Мельком глянула в сторону подруги, но та ничего не замечала, вперив взор в монитор.

– Просто странно, – пробормотала Саммер, – что ты звонишь именно мне.

– На самом деле – нет, если только ты дашь мне возможность объясниться, – снисходительно заметил он.

И сказано это было с такой интонацией, что она сразу почувствовала себя непривлекательной и посредственной, каковой в принципе и являлась, судя по отражению в зеркале.

– Слушаю тебя, – сухо произнесла девушка.

– Мне нужна твоя помощь в одном деликатном деле. И если ты согласишься, я буду очень признателен тебе.

– Даже не представляю, о чем ты хочешь меня попросить… – Она пожала плечами, не задумываясь о том, что он все равно не видит этого.

– Если я заеду за тобой в два часа, ты сможешь вырваться с работы хоть ненадолго?

– Попробую что-нибудь придумать, – осторожно пробормотала девушка. – А это дело точно не может обойтись без меня?

– Думаю, вряд ли, – хмыкнул он. – Я остановлюсь за квартал, возле магазина. Буду ждать тебя там.

– Ладно, – обреченно вздохнула Саммер, ругая себя в душе за безотказность.

Кто бы ни попросил ее о помощи, она всегда откликалась, старалась быть полезной, облегчить чьи-нибудь страдания. Только кто выручал ее саму в трудную минуту?..

Трубка уже давно издавала короткие гудки, а она все еще держала ее в руке. Девушка вздохнула. Фрэнк даже не подумал попрощаться. Видимо, добившись, чего хотел, потерял к ней, Саммер, всякий интерес…

Девушка удрученно кашлянула.

Все правильно, я для него никогда не буду значить больше, чем подруга Анджелы, с грустью подумала она, но тут же остановила себя. Но пусть так и остается. Я же не собираюсь отбивать его у собственной подруги!

Однако ей было обидно сознавать, что Фрэнк Нортон, друг Анджелы, не видел в ней девушку. Он всегда относился к ней несколько снисходительно, с легкой долей насмешки. Саммер уже смирилась с этим. Хотя иногда ей хотелось как-то изменить свое положение, заставить окружающих взглянуть на нее иначе. Неужели она настолько непривлекательна, что не может заинтересовать мужчину?

Возможно, надо что-то сделать с собой? Поменять прическу, сделать другой макияж?

Саммер украдкой достала зеркальце из сумки и глянула на себя. Открытый лоб. Серые глаза с едва заметным зеленоватым отливом… словно морская вода плескалась вокруг ее зрачка. Они всегда вызывали удивление мамы. «Понятия не имею, в кого у тебя такие глазки, – бывало говорила она, задумчиво глядя на дочь. – Не иначе как Всевышний решил немного подшутить над нами». При этом она всегда усмехалась. Саммер сначала не понимала ее слов, но потом заметила, что и у мамы, и у отца глаза карие. И, несмотря на то, что сходство Саммер с отцом было очевидным, ее глаза словно противоречили природе, приковывая к себе взгляды окружающих своим необычным цветом. В остальном же черты ее лица были вполне обычны: небольшой аккуратный нос, чуть полноватые губы, ничего особенного.

«Ты такая красавица!» – с гордостью говорила мама. А Саммер все время удивлялась ее словам, потому что никогда не думала о себе так. И тому было естественное объяснение: никто никогда не обращал на нее внимания в школе, где она вовсе не числилась в списках местных красоток.

Но однажды случилось нечто удивительное: Чак Рассел пригласил ее на свидание. В ту пору девушка училась в выпускном классе. Чак казался ей верхом совершенства. Он был красивым, сильным, мускулистым. За ним бегали все девчонки. И Саммер очень удивилась тому, что он обратил на нее свой царственный взор.

Чак учился с ней в одном классе, и их отношения начали быстро развиваться. Саммер была наверху блаженства от обрушившегося на нее, словно лавина, счастья.

Однако, несмотря на охватившую ее эйфорию, она не забывала об учебе. И Чаку приходилось заниматься вместе с ней, так как девушка много времени уделяла выполнению домашних заданий.

Они ходили в кино и на вечеринки. И Чак всегда был рядом, всегда улыбался. Саммер было все равно, что остальные как-то криво смотрели на нее и усмехались за спиной. Она была уверена: ей просто завидуют. К тому же мама уверяла, что ее дочь красавица, так наконец-то на это обратили внимание и другие! А главное – Чак!

Все открылось после выпускных экзаменов. Когда Чак, который до этого учился ниже среднего, вдруг сдал все на высокие отметки. Именно в тот момент, когда Саммер, окрыленная этим известием, обрадованная его успехами, спешила к нему, она натолкнулась на своего кумира в обществе Берты Логан, блондинки, красавицы, которая пользовалась большим успехом среди мальчиков школы.

Саммер замерла, будто налетела на стену. Ее внимательный взгляд сразу отметил, что рука Чака обнимает Берту за талию. И что было еще более ужасным, и он, и она вели себя так, словно это само собой разумеется…

И неожиданно Саммер осознала, почему Чак встречался с ней, почему старался проводить с ней как можно больше времени, что двигало его поступками. Услужливая память напомнила, как Чак жаловался, что отец отберет у него машину, если он не подтянет оценки по школьным предметам. Как Чак приходил к ней делать уроки и старался изо всех сил. Как он пожимал ей руку, приговаривая: «Благодаря тебе я наверняка поступлю в колледж после школы».

А она-то верила, что он любит ее!

Мир словно перевернулся с ног на голову. Саммер пошатнулась, чувствуя, как какая-то пелена застилает глаза. Чуть позже она поняла, что это слезы; злые, предательские слезы. Они катились по ее щекам, мешали смотреть под ноги, когда она бежала, бежала, чтобы скрыться и никогда больше не видеть этого человека, которого она боготворила, за которого думала выйти замуж…

Теперь это все было в прошлом. Родители, которые считали ее красавицей, рано покинули этот мир. А для всех прочих она была Серой Мышкой. Девушка привыкла к тому, что ее оценивают исключительно по умственным способностям, а не по внешнему виду. Она перестала стараться быть красивой. Она стремилась сделать карьеру, и пока ей это прекрасно удавалось.