Джудит О'Брэйди - Вернуть любовь

Как ни абсурдно все это выглядело даже в его собственных глазах, Джон до сих пор продолжал любить ее, хотя прошло столько лет и столько женщин вокруг было готово облегчить муки неразделенной страсти. Джон был лишен даже возможности удалиться от предмета своей любви, что обычно дано большинству отвергнутых влюбленных. Рори был его лучшим другом, поэтому и Сесиль стала тоже его другом. Они часто бывали вместе и делили веселые минуты, забавы и разочарования, как это принято между близкими друзьями. Джон пытался уклоняться от совместных встреч, потому что его сердце истекало кровью, когда друг обнимал и целовал жену, но находиться вдали от любимой женщины оказалось еще хуже. Джонни должен был всегда быть рядом с ней и радоваться пусть самому малому общению с любимой. Он был не из тех, чье чувство способно остыть. У него такое же верное и преданное сердце, как у его отца, в жилах которого смешалась французская и ирландская кровь, такая же страстная и чувствительная душа, как у матери с ее креольскими корнями. С таким наследством всякая попытка забыть свою любовь обречена на неудачу.

Джон сел на край бассейна, опустив ноги в воду и бездумно болтая ими. Если бы на месте Роби оказался любой другой, Джон не колеблясь сделал бы все, чтобы отбить у него любимую женщину. Он привык к победам, борьбе за успех и награду и не смог бы сидеть сложа руки, пока другой женится на женщине, которую он любит. По своей природе, профессии и благодаря многолетней тренировке он — хищник, воин. Однако Рори был одним из тех, на кого Джон не мог поднять руку, — лучшим другом с самых первых дней их совместной жизни в тренировочном лагере.

В команду Джон Кью пришел с биржи игроков, которую были обязаны создавать давно зарекомендовавшие себя клубы. Он был запасным в успешно выступающей команде и стремился выйти из тупиковой ситуации: прозябания в тени футбольной звезды. Человек-легенда Вен Галахер, если с ним ничего не случится, мог преспокойно отыграть еще четыре-пять сезонов до ухода из спорта. Джон в свои двадцать шесть лет, получивший диплом об окончании колледжа пять лет назад, практически никогда не выходил на поле, не считая последних минут в матчах, которые уже были выиграны, или в тех редких случаях, когда Вен получал травму. И Джо, и Рори были счастливы, что на бирже их отобрала команда из Финикса.

Несмотря на разницу характеров, они сразу подружились. На поле их сыгранность поражала. Несколько лет подряд матч за матчем они показывали настоящий класс, обеспечивая кассовые сборы и не раз выручая команду, пока складывался костяк нового коллектива. Как только вокруг них сплотилась сильная команда, остановить ее было практически невозможно, и через полтора года «Мустанги» выиграли супер-кубок. Рори и Джо были друзьями и взаимодействовали на поле образцово. Джон не смог бы предать Рори, как собственного брата.

Так они и жили, любя одну и ту же женщину, но ни друг, ни его жена не подозревали, какие чувства испытывал Джон. И вот, в феврале прошлого года, вскоре после того, как они завоевали почетный суперкубок, Робин By заболел и умер. Сесиль стала свободной. Однако, как ни странно, смерть Рори отдалила их еще больше. Сесиль теперь полагалась на дружбу Джона, верила ему, надеялась на него. У него не хватало мужества признаться ей, что он не тот, кем кажется, и что он всегда притворялся. Более того, его терзало чувство вины. Джон не мог простить себе невольный проступок. Когда Сесиль позвонила и сказала ему, что Роби умирает, у него мгновенно возникла лихорадочная, сжавшая горло мысль о том, что теперь она может принадлежать ему. Он подавил в себе этот порыв, но, как бывает всегда, когда люди что-то скрывают и близки к исполнению желания, надежда пронизала его существо, вошла во все его мысли и чувства. В результате он усомнился даже в своем моральном праве утешать и поддерживать вдову.

Постепенно Джон пришел к мысли, что судьба никогда не позволит ему добиться большего, чем дружбы с Сесиль. Могут ли они когда-нибудь полюбить друг друга с их общим прошлым? В моменты надежды он убеждал себя, что нужно просто ждать, быть терпеливым, как он терпел боль после операции на руке. В минуты уныния ему думалось: им с Сесиль никогда не бывать вместе, никогда не узнать ему тепла ее любви, ничто не заставит ее полюбить лучшего друга умершего мужа.

Со временем он сократил число визитов к ней, заглядывая с каждой неделей все реже и реже. Ей нужно было время, чтобы в одиночестве свыкнуться с фактом смерти Рори. И все же Джон надеялся и считал, что, если бы он находился все время рядом, как в дни болезни друга, Сеси могла бы подумать, что полюбила его из чувства простой признательности за поддержку. Горше этого для Джона ничего не могло быть. Скорбя по другу и ощущая себя виноватым, Джон отказался от общества человека, который был ему нужен больше, чем кто-либо…

Джон снова соскользнул в воду и четырежды проплыл бассейн, затем остановился, ухватившись за выложенный плиткой борт. Его задумчивый взгляд был устремлен на скалистые горы, — опаленные безжалостным солнцем. Он думал о том, что с каждой новой встречей становится заметней, что Сесиль преодолевает свое горе. Для нее муж отходил в прошлое, и, если Джон сейчас упустит время, другой мужчина сумеет увлечь ее, а он даже не воспользуется предоставившимся ему шансом.

Возможно, он родился неудачником и ему придется провести остаток жизни в погоне за призраком, безответно любя женщину, которая никогда не ответит на его чувства; но если есть хоть крупица надежды, что она ответит на его чувства, то пришло время выяснить это. Впервые за время их знакомства перед ним открылась возможность предпринять то, что он умел делать лучше всего: стремиться к цели и добиваться успеха. Джон выбрался из бассейна и пошел в дом одеваться.

Слезы довели Сесиль до изнеможения, но, как ни странно, успокоили ее. Она поспешила умыться, затем сбросила туфли и избавилась от жакета, сразу почувствовав себя лучше, затем направилась в кухню, чтобы налить холодного чаю со льдом и взять ключ от флигеля.

Домик для гостей был переделан в ее рабочий кабинет. Сесиль любила свое убежище, ей становилось лучше, стоило лишь войти в него. Здесь стояли огромное, уродливое и невероятно удобное кресло, исцарапанный стол, заваленный книгами, на нем светильник. На соседнем столе размещались горы книг, кипы бумаг, блокноты, а в центре возвышалась старая громоздкая пишущая машинка. Обстановку дополняли два приземистых шкафа, набитых книгами, небольшое кресло на роликах для машинистки, высокий металлический сейф для документов.

Войдя в кабинет, Сеси немедленно плюхнулась в кресло и положила голову на спинку. Глаза резало от слез, и она их закрыла. В ее чувствах появилось что-то новое: слезы как бы уносили с собой и Рори, и воспоминания о прошлом. Молодая женщина ощутила… избавление. Странное чувство. Прежде она не понимала, что стала узницей. Некоторое время она размышляла о Роби; вспомнилось, как они веселились, и она улыбнулась, такое случилось с ней впервые за многие дни. Сесиль подумала о муже, не предаваясь скорби! Неужели ее душевные раны начали затягиваться? Пожалуй, взрыв возмущения против Томаса Мэлдона и профессионального футбола помог ей освободиться от остатков горя и гнева.