Джудит Крэнц - Слава, любовь и скандалы

Фов в ярко-красном плаще, распахнутые полы которого реяли у нее за спиной, как крылья гигантской птицы, стремительно прошла через вестибюль и успела заскочить в лифт за секунду до того, как двери закрылись. Тяжело дыша, она хотела потуже свернуть большой полосатый зонт, но народу набилось столько, что не пошевелишься.

Если бы Фов приехала раньше, то поднималась бы наверх в полном одиночестве, но в это дождливое сентябрьское утро 1975 года на Манхэттене не оказалось ни одного свободного такси. Ей пришлось бесконечно долго дожидаться автобуса на Мэдисон-авеню, а потом бежать через Пятьдесят седьмую улицу. Промокшая Фов чувствовала себя очень неуютно. Выйдет ли хоть один человек до десятого этажа? Нет, на это нечего даже надеяться.

Старый, поскрипывающий лифт административного здания Карнеги-холла медленно полз вверх. Если не считать лифтера, то все небольшое пространство заполняли молодые женщины, испуганные, сосредоточенные, молчаливые, полные какой-то яростной энергии. Каждая из них выросла с сознанием, что именно она самая красивая девушка школы, родного города и штата, и ни минуты в этом не сомневалась. Это путешествие на лифте было последним шагом к той цели, о которой они с таким пылом мечтали многие годы. Их ожидал отбор в агентстве «Люнель», самом известном, престижном и могущественном модельном агентстве мира.

Фов ощутила почти невыносимую тяжесть тревоги и предвкушения, наполнявших воздух и пульсировавших вокруг нее. Казалось, лифту тоже нелегко тащить груз напряжения и страха. Она закрыла глаза и мысленно поторопила его.

— Кэйси уже спрашивала, не видел ли я вас, — обратился лифтер к Фов так громко, что его слова услышали все. — Она ждет вас наверху.

— Спасибо, Гарри, — Фов втянула голову в плечи, пытаясь спрятаться от двадцати пар внимательных и враждебных глаз, немедленно уставившихся на нее. Стоявшие рядом с ней девушки открыто рассматривали ее профиль, оценивали лицо от лба до подбородка и не находили ни малейшего изъяна. Оказавшиеся у Фов за спиной вынуждены были признать — и Фов ощутила их неудовольствие, — что она выше многих из них. Даже те, кого потеснили в самый дальний угол кабины, не могли не заметить ее роскошных волос такого экстравагантного рыжего цвета, что он мог быть только естественным.

Осмотр проходил при гробовом молчании.

— Вы модель? — спросила девушка, напряженно застывшая справа от Фов. Она словно обвиняла ее и откровенно завидовала.

— Нет, я просто здесь работаю, — ответила Фов и явственно ощутила всеобщий вздох облегчения. Она выпрямилась, потому что теперь на нее никто не обращал внимания. Пришедшие на отбор больше не видели в ней конкурентки. Как только двери лифта открылись, Фов вышла в коридор и направилась в агентство «Люнель», ни разу не оглянувшись.

Она знала во всех подробностях, что будет происходить у нее за спиной. Девушки выстроятся в очередь на открытый кастинг, который проводился три раза в неделю по утрам в этом агентстве, основанном сорок лет назад Маги Люнель, бабушкой Фов. Из нескольких тысяч девушек, пытавшихся пройти отбор каждый год, агентство отбирало не больше тридцати.

Пока Фов торопливо шла к своему кабинету, она думала о том, что, возможно, кому-нибудь и повезет. Может быть, кто-то из них обладает тем, что все в агентстве называют «искрой». Откуда этим девушкам знать, рассуждала про себя Фов, открывая дверь своего отдела, что одной красоты недостаточно?

Кэйси д’Огастино, помощница Фов, удивленно посмотрела на нее, подняв глаза от сигнального номера журнала «Вог». Миниатюрная кудрявая двадцатипятилетняя Кэйси была немного старше своей начальницы.

— Ты выглядишь так, словно за тобой гонится канадская конная полиция, — фыркнула она.

— Мне едва удалось вырваться из когтей разъяренных фурий… Я попала в лифт вместе с девушками, пришедшими на кастинг.

— Так тебе и надо. Нечего было опаздывать.

— Разве я часто опаздываю? — воинственно поинтересовалась Фов, сбрасывая мокрый плащ и со вздохом облегчения опускаясь в кресло. Она сняла промокшие туфли и положила ноги в зеленых колготках на стол. Фов всегда одевалась так, чтобы бросить вызов плохой погоде и поднять настроение, поэтому на этот раз она выбрала оранжевую водолазку и пурпурные брюки из твида.

— Редко, — согласилась Кэйси, — но тебе незачем извиняться. Ты все равно пришла вовремя. У нас проблемы.

— Проблемы? — Фов посмотрела сквозь стеклянную дверь кабинета, ее рыжие брови недоуменно взлетели вверх. Насколько она могла видеть, агентство работало нормально, десятки букеров — служащих, обеспечивающих контракты для моделей, — не отрывались от своих телефонов. Пока работали телефоны, никаких по-настоящему серьезных проблем в агентстве «Люнель» возникнуть не могло.

— Проблемы с Джейн, — коротко пояснила Кэйси. Она выглядела очень серьезной, и Фов занервничала.

— Опять? — Она стукнула карандашом по блокноту с такой силой, словно у нее в руках был молоток судьи, объявившего смертный приговор. — Я ее предупреждала на прошлой неделе. И что на этот раз?

— Вчера Артур Браун должен был снимать Джейн для «Харперс базар». Банни, его стилист, позвонил сегодня утром, совершенно багровый…

— Как ты это определила? По телефону? — съязвила Фов. Ей так не хотелось слышать то, что окончательно испортит ее и без того перегруженный и напряженный день. Новости о Джейн, топ-модели агентства «Люнель», не сулили ничего хорошего. Джейн была просто Джейн без фамилии, без запоминающихся звучных псевдонимов, потому что она была самой красивой синеглазой блондинкой в мире. Ее красота производила ошеломляющее впечатление без всяких «если бы», «но» и «возможно». Из всех моделей, с которыми была знакома Фов, только Джейн была довольна собой, невыносимая, несносная Джейн, знающая, что она само совершенство.

— Я хотела сказать, что Банни просто кипел от возмущения, — продолжала Кэйси. — Вчера Джейн опоздала на два часа, но Банни ничего другого и не ждал. Она же никогда не появляется вовремя. Так что проблема не в этом. Ее волосы оказались в ужасном состоянии. Но и этот вопрос они уладили: стилист их вымыл. Она принялась оскорблять визажиста, но обошлось и здесь, потому что его не так просто обидеть. Потом Джейн объявила, что едва держится на ногах от голода, и пришлось трижды посылать человека за разными йогуртами, прежде чем их светлость осталась довольна. Затем ей потребовалось позвонить личному астрологу, и она полчаса проговорила с ним. Но и это ничего. Проблема в том, что они до сих пор не сделали снимки. Джейн не позволила подрезать себе волосы.