Джудит Крэнц - Весенняя коллекция

Такая уж я исполненная оптимизма идиотка — рань была несусветная, а я уже мчалась по дороге от станции подземки в офис. Можете мне поверить, нет человека, который может быстрее меня передвигаться по нью-йоркским улицам. Зовите меня Гуттаперчевой Фрэнки Северино, но будьте уверены — толкаться и локтями прокладывать себе дорогу мне ни к чему. Мне столько лет приходилось ездить из Бруклина в Манхэттен, что я изобрела свой собственный способ просачиваться сквозь толпу. Будь я мужчиной, из меня вышел бы гениальный полузащитник.

Поднимаясь на лифте в офис модельного агентства «Лоринг», где я работаю, я просто кожей чувствовала, что сегодня — тот самый день. Приснившийся мне ночью сон о том, как я получаю из Парижа долгожданный факс от Некера, был такой невероятно реальный — словно это не сон, а правда, — что, когда я проснулась, сердце у меня колотилось от волнения. Я была словно окрылена надеждой и, как боевой петух перед боем, — победа или смерть, — выскочила из кровати, оделась за десять минут и помчалась к подземке, на ходу дожевывая булочку.

Факса не было. Лоток для бумаг был пуст, и сама проклятая машина самодовольно покоилась на столе, жаль только, слишком высоко, не то я пнула бы ее ногой, как автомат, в котором кончились сигареты. Иначе как топором с ней было не справиться, и мне пришлось отступить. Утешало одно — на мне были ковбойские сапоги, так что хоть звуковой эффект удался.

С трудом уговорив нашу норовистую и капризную кофеварку выдать мне чашечку кофе, я отправилась в главный зал агентства «Лоринг», туда, где в рабочее время за круглым столом сидели на телефонах семь диспетчеров. Там же находится сводное расписание работы моделей. Весь день диспетчеры, каждая из которых отвечает за десять-пятнадцать девушек, принимают заказы, уточняют расписание, сверяются с компьютером. «Обстановка самая обыденная, — подумала я, — и все же именно здесь в любой момент может быть вписана новая страница в историю чуда и волшебства, и начинается это с обыкновенного звонка, одного из тех, которые так исправно принимают диспетчеры». Когда я только начинала здесь работать, я тоже была диспетчером и на каждый звонок отвечала с внутренним трепетом. Теперь мне двадцать семь лет, я второй человек в агентстве, и мало что вызывает у меня трепет.

В диспетчерской было довольно прохладно, поэтому я так и не сняла старенькое драповое пальто и пару свитеров, которые натянула поверх своей обычной униформы, состоящей из колготок, леггинсов и жилета, затянутого узлом на талии. Я решила, что в такое промозглое январское утро самое теплое место в агентстве — это огромное кожаное кресло за столом моей шефини. «Да, Джастин соорудила себе небольшую, но весьма удобную крепость», — подумала я, уютно устроившись с чашечкой кофе в зоне слышимости телефонного звонка, который сообщил бы о приходе факса. Моей начальнице, несравненной Джастин Лоринг, тридцать четыре года, она — бывшая модель, у которой хватило ума оставить свою карьеру на самом пике и обзавестись собственным агентством. Она наняла меня на работу семь лет назад. Это было для меня как нельзя более кстати, потому что неудачное падение — где же еще, как не в подземке — положило конец моей карьере танцовщицы. Я училась в Джуллиарде, занималась современным балетом, но после травмы обеих коленных чашечек смогла бы танцевать только диско.

Сидя в кресле Джастин, я размышляла о том, что человеку со стороны никогда не придет в голову, насколько важно то, чтобы у владельца модельного агентства был собственный стиль, единственный и неповторимый. Во главе всех процветающих агентств города стоят личности, и у каждой — свой собственный имидж, причем какой угодно — от святоши до сутенера. Какой стиль у Джастин? Хороший вопрос. По многим качествам она идеально подходит на роль вожатой отряда девочек-скаутов, она наделена всеми необходимыми для этого добродетелями, от нее словно исходит ощущение силы и надежности, человек она прямой, удивительно способный и очень спокойный. За таким человеком любой, даже я, пойдет по узкой горной тропе или не испугается попасть под обвал — найдут обязательно!

С другой стороны, Джастин слишком великолепна для девушки-скаута. Если тридцать четыре — возраст зрелости, в чем я лично сомневаюсь, зрелость принесла ей новое очарование, сделала ее гораздо более соблазнительной, чем в юности. Лет с восемнадцати до двадцати пяти она сияла на модельном небосклоне и была стопроцентной американской красавицей, этакой королевой студенческого бала. Можете себе представить: глаза совершенно невозможной голубизны, черты лица до того безукоризненные, что их и описать невозможно, быстрая очаровательная улыбка и легкие ямочки на щеках.

Теперь от Джастин глаз не отвести, никогда не подумаешь, что когда-то она была типовой красоткой. Глаза у нее все того же волшебного цвета, но взгляд часто задумчивый и даже сосредоточенный. Улыбается она теперь нечасто, зато в улыбке этой нет автоматизма, который вырабатывается от постоянной работы с фотографом. Выражение ее лица постоянно меняется, наблюдать за ним удивительно приятно, оно словно отражает работу мысли. Она для меня — идеал женщины, входящей в лучшую пору своей жизни, и самые достойные из мужчин, небо тому свидетель, согласны со мной. Но она отвергает их одного за другим. Иногда я с трудом сдерживаю ярость, слушая, как она объясняет с дьявольским спокойствием, чем ее не устраивает очередной кавалер.

Наверное, свою привычку просто отмахиваться от проблем, с которыми ничего нельзя поделать — будь что будет! — Джастин унаследовала от своих англосаксонских предков. Я, наоборот, если вижу какой-то недостаток в мужчине ли, в обстоятельствах ли, всегда на него бросаюсь и начинаю бороться с ним, не жалея ни сил, ни средств. Главное — исправить! Это у меня в крови — мои предки с обеих сторон итальянцы, да к тому же южане.

Скорее всего именно потому, что у нас такие разные подходы к жизни, мы отлично сработались. Это, наверное, и послужило причиной того, что я довольно быстро стала не только правой рукой Джастин, но и ее ближайшей подругой. Я завожусь в одну минуту, и это позволяет Джастин при любых обстоятельствах оставаться невозмутимо-прекрасной. Именно я знаю, когда пора наводить порядок, помню, кому надо устроить выволочку и никогда не верю банальным истинам насчет того, что надо иметь мудрость принимать то, что изменить невозможно. Принимать, как же! Это не для тех, кто вырос в Бруклине!

— Ты что, всю ночь здесь сидела? — Голос Джастин прервал мои размышления.

— Как ты меня напугала! — завопила я, прихлебывая остывший кофе. — Я пришла ни свет ни заря… И сейчас думала… Впрочем, вряд ли тебя это заинтересует…