Вайолет Уинспир - Дом незнакомцев

— …Мартин согласился со мной, что, похоже, имеется надежда сохранить руки Саши в «частично рабочем состоянии», — говорил Пол, возвращая ее назад от мыслей о Рутледж-Корт, где горячее солнце струилось сквозь окна, где в атмосфере квартиры Илены чувствовалось что-то странное, что-то, что было трудно описать словами, заставлявшее вас нетерпеливо рваться уйти оттуда на свежий воздух.

Глаза Марни устремились на Пола, она стала прислушиваться к тому, что он говорит, пытаясь защититься, словно щитом, делами клиники от своих мыслей.

— Саша? — переспросила она. — Тот самый скрипичный мастер?

Пол кивнул:

— Конечно, он больше никогда не сможет делать скрипки, но мы можем со временем дать ему возможность работать с менее сложными вещами, например с игрушками, пепельницами, портсигарами. Во всяком случае, попытаться стоит. — Пол положил нож для разрезания бумаг, который вертел в руках, и поднялся. Обходя вокруг стола, он потянулся и зевнул, но не от усталости, а от беспокойства. «Словно большой, крадущийся кот», — подумала Марни, а он подошел к стеклянным дверям, постоял там немного, потом вернулся к ее стулу. Она чувствовала его позади себя, чувствовала всем телом, и потому нажимала не на те клавиши и была рада, когда он, наконец, перестал описывать круги и вышел из комнаты.

Он побыл некоторое время с Джинджером, тосковавшим по Аде Баррингтон, и в конце концов отвел мальчика к Наде. Он оставил его сидеть на Надиной кровати и слушать ее рассказ. По дороге в рентгеновский кабинет, где он собирался обсудить с Эрролом некоторые снимки, Пол с грустью думал о том барьере, который Марни установила между ними. Как человеку помолвленному и к тому же ее работодателю, ему никогда не следовало бы дотрагиваться до нее. Теперь их дружба была испорчена, и он снова вздрогнул, вспомнив, как она дернулась, когда он встал позади ее стула.

Он вошел в рентгеновский кабинет, где Эррол жизнерадостно насвистывал во время работы, и тут же увидел курящийся дымок сигареты, лежавшей на блюдце на столе Эррола. Пол гневно затушил ее.

— Вам чертовски хорошо известно, что я не разрешаю курить возле этих воспламеняющихся штуковин, — резко бросил он.

— Извиняюсь, конечно. — Эррол состроил гримасу. Он не ожидал Пола так рано, забыв, что они собирались поговорить о снимках, привезенных накануне из «Мемориал». Они обсудили их, придя к обоюдному решению, а потом Эррол сказал: — В среду вы оперируете Джинджера Фарнинга, не так ли? Марни в субботу вечером за ужином говорила мне, что вы получили согласие его матери. Крепкий орешек, ага?

— Не все ли они такие?

— Не спрашивайте меня, — усмехнулся Эррол. — Я всего лишь парнишка.

— Мне надо вам кое-что сказать. — Пол холодно взглянул на медальный профиль Эррола. — Марни славная девочка. Если вы встречаетесь с ней, советую вам не забывать об этом.

— Она у вас работает, старина, но вам не принадлежит, — протяжно проговорил Эррол, с наглым видом натягивая резиновые перчатки. — Во всяком случае, можете не волноваться по поводу моих намерений, они исключительно серьезны.

— В каком смысле? — Пол повернулся от стола, чтобы посмотреть на Эррола, его зрачки казались огромными и черными на фоне светло-серой радужки глаз.

— В таком смысле, что я намерен жениться на ней.

— Вы, должно быть, сошли с ума! — воскликнул Пол. — Марни… Марни такая девушка, которая выйдет замуж на всю жизнь, не на несколько безумных месяцев.

— Похоже, вы прекрасно ее знаете, — съехидничал Эррол, — но я знаю, что такое держать ее в объятиях и целовать. На то и на другое и двадцати лет будет мало. — В нем вдруг выразилось неприкрытое желание снова почувствовать хрупкое тело Марни и прикоснуться к ее мягким, неопытным губам. Пол прочитал это в его лице, в нем поднялось негодование, сама мысль о том, что Марни может быть с этим человеком и желать его, была ему отвратительна. Отрицать его физическую привлекательность было бесполезно, но он был развратен до мозга костей. Он порхал от женщины к женщине, получая от них желаемое и весело двигаясь дальше. Марни была молода, но не глупа. Она должна была все это понимать.

— Вы думаете, я и ноготка ее не стою, разве не так, Стиллмен? — Желто-карие глаза Эррола с внезапной грустью посмотрели на Пола. — С некоторыми мужчинами так и бывает, пока не женятся. Поверите ли, что я, черт побери, сделаю все, чтобы быть достойным Марни? Поверите ли, что я знаю, что она самое чудесное существо из всех, кто когда-либо вдыхал земной воздух, и я все еще должен ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это мне не снится, что я получил ее, — что она моя?

Пол отвернулся к рамке, на которой висели рентгеновские снимки. Он вглядывался в них, пытаясь заставить себя быть объективным, как и следовало простому работодателю.

— По крайней мере, я рад, что вы понимаете, как вам повезло, — сказал он. — Марни прекрасная девушка.

— Она такая милая! — улыбнулся Эррол и с молодой беззаботностью пошел в другой конец комнаты и начал проявлять снимки, которые сделал накануне.

В тот вечер огромный сад дома Чардморов был похож на сказочную страну. На ветвях деревьев покачивались разноцветные фонари, сверкающие огоньки иллюминации спускались к самой воде, потому что дом выходил на Темзу.

Расположенный в парке павильон с колоннадой, где происходили танцы, снова приобрел свой веселый, георгианский вид, постепенно заполняясь людьми в масках и в самых невероятных, фантастических нарядах. Огромный сверкающий волшебный шар, подвешенный высоко в центре потолка павильона, отбрасывал радужные блики на возбужденную толпу, в которой летучие мыши танцевали с колдуньями, эльфы флиртовали с бабочками, а ивы пили пунш с лесными цветами.

Пол с удовольствием пил коктейль с женой Мартина Стайна, пока Илена танцевала с Мартином.

— Как она великолепно выглядит! — сказала Рут, с восхищением наблюдая за Иленой в серебристом костюме. Он обтекал ее прелестное тело, словно вода, и она в самом деле могла бы быть русалкой, поднявшейся из глубин океана на золотой колеснице Посейдона, чтобы провести эту ночь с простыми смертными. Потом Рут взглянула на Пола и поняла, что он смотрит не на Илену, а на девушку-стрекозу, возвращавшуюся с Алеком Гордоном после танца. Они смеялись, проходя мимо буфетного стола, и Алек с извиняющимся видом говорил:

— Боюсь, что я ужасный танцор, Марни. Если я покалечил вас, мне придется оплатить сеансы остеопатического лечения.

— Ну, вы были не настолько неуклюжи, — смеясь, запротестовала она. — Просто там слишком много народу.

Они подошли к буфетному столу, где она сразу же заметила Пола. Их глаза под масками встретились, и Пол увидел, как ее губы тронула легчайшая улыбка, когда он заговорил с ней и представил Рут Стайн. Алек был уже знаком с Рут, поскольку работал с Полом в клинике с момента ее открытия, а Пол дружил со Стайнами еще с тех времен, когда учился у сэра Остина Орда. Алек принес для Марни клубничного мороженого, и все они вчетвером стояли и разговаривали.