Лина Баркли - Ей приснилась любовь

– По крайней мере, я ожидаю, что увижу не недотрогу, но и не проститутку. Что я буду держать в своих руках женщину, которую люблю, и буду доказывать ей свою любовь. И я думаю, что впечатления будут непредсказуемыми и абсолютно восхитительными. – Его пальцы скользили по краю ее блузки, проникали под нее и ласкали нежную кожу. – А чего ожидаешь ты?

– Я ожидаю, что испытаю все, что только возможно испытать любимой женщине.

– Скажи, что любишь меня.

– Я люблю тебя. – Мари встала на цыпочки, чтобы поцелуем подтвердить свои права на любовь дорогого ей человека.

Замерев, Джизус впитывал в себя каждое прикосновение ее пальцев, которые своими движениями передавали восхищение Мари его телом. Прошедшие месяцы научили ее тому, что жизнь слишком коротка и полна неожиданностей, чтобы откладывать что-либо на завтрашний день.

Она с радостью открывала для себя каждый дюйм его тела: широкие плечи, такие широкие, что они способны выдержать любое бремя; мускулистую грудь, являвшую замечательный контраст с ее собственной; узкий таз и поджарые ягодицы; его, жаждущее ее женской плоти, напряженное мужское естество; сильные бедра; хорошо сложенные ноги. Обнаженный, он был прекрасен. Она заметила шрам – след юношеской драки. Всем своим видом он представлял собой человека, сотворенного по тем же канонам, как и всякий другой представитель его пола на Земле, но для нее Джизус был чем-то совершенно особенным.

Когда черед раздевания дошел до нее, Мари стала наблюдать за выражением лица Джиса, изменявшимся по мере того, как все меньше одежды оставалось на ней. Она стояла перед ним, наслаждаясь его любованием. Мари ощущала, как напрягается ее грудь под его ладонями, чувствовала теплый поток желании внизу живота.

Они легли на кровать, продолжая ласкать друг друга. Жар, исходящий от ее тела, говорил мужчине, что она его жаждет. Он следил за тем, как, закрыв глаза, Мари стала ритмично отвечать на его нежные движения. Он знал, что учит ее основам секса, и видел, как мало знает ее тело о себе.

– Джизус? – Глаза девушки открылись и явили ему всю глубину ее любви. – Иди ко мне.

Полусидя, она осторожно проводила по его коже своими ноготками, следуя за ними языком. Она пробовала ее на вкус и смаковала, покусывая ему шею, посасывая самые чувствительные места на его груди. Он отозвался неистово и пылко, неожиданно водрузившись на нее.

Его руки мягко обводили контуры стройных ног Мари, изучая и поглаживая их. Он потянулся вверх, подлаживаясь под ее ритм. Глаза у Мари расширились, но в них не было ни тени сомнения, лишь струилось полное доверие. И только это позволило Джису совладать с собой, чтобы ввести член более медленно и осторожно, чем ему того хотелось.

Она была горячей и влажной и плотно сжимала его плоть. Джис не был ее первым любовником, однако инстинктивно он ощутил всю скудость ее чувственного опыта. Мари была необыкновенно свежа. Ощущение, которое он испытал, потрясло его почти до слез.

Она была тоже потрясена. Об этом говорило все ее трепещущее тело. Как оказалось, ощущать мужчину внутри себя не было привычным для нее делом. Она вздрогнула и покорно затихла.

– Мари. Дорогая моя. – Его голос сорвался. – Любовь моя. – Джизус прижал Мари к себе, сомкнув руки за ее спиной, придавив грудью и зарывшись лицом в каштановые волосы, разметавшиеся по подушке.

– Джис, люби меня. – В ее голосе звучала мольба. Мари, казалось, не знала, как убедить его, что желает испытать полный экстаз. Она повернула голову, целуя его в шею; ее руки беспокойно заскользили по его спине. Неуверенно она стала ритмично двигаться под ним, стараясь, чтобы ее движения соответствовали движениям его плоти. – Ну, пожалуйста, любимый!

Острое ощущение вины почти заставило его остановиться. Сколько бы он ни отрицал вслух всякие сомнения по поводу прошлого Мари, до этого момента внутри себя самого он не мог избавиться от них до конца. Он наконец осознал, что женщина, лежащая в его объятиях и так робко двигавшаяся навстречу ему, никогда не была проституткой. Ее действия были так безыскусны и простодушны, ее старания сделать все, чтобы ему стало приятно, были так трогательно наивны и искренни, что он не удержался и пробормотал:

– Мари, прости, что я когда-то сомневался в тебе.

– Ты просто люби меня и молчи.

Джизус приподнялся на руках, еще больше возбуждаясь от вида горячего румянца, заливавшего щеки Мари, от нового восприятия ее нежного тела. Девушка закрыла глаза, прислушиваясь к женскому инстинкту и надеясь, что он подскажет ей правильное поведение. Каждое прикосновение его бедер разливало по ее телу сладкий огонь, однако она чувствовала некоторое замешательство. Напряжение нарастало, но без ее внутреннего усилия, казалось, начинало спадать и было далеко не той силы, какой она добивалась. Разочарованная в своих ощущениях, Мари стала двигаться беспорядочно, скорее отдаляя, чем приближая настоящее наслаждение.

– Мари? – Мужчина отстранился, тело его напряглось от попыток сдержать себя. Ему хотелось все глубже погружаться в нее, предаваясь ритму мерных движений, и наконец испытать экстаз. Он знал, что она поймет его и разделит с ним получаемое им удовольствие. Но ему нужно было большее.

Джизус подложил под нее ладони.

– Двигайся в ритм со мной, любимая. – Когда он снова проник в нее, она приподнялась ему навстречу. Джизус взглядом подбодрил ее. Со сверхъ-естественным терпением он учил ее любви. Не доверяя вначале собственному телу, она наконец подчинилась опытному руководству своего любимого, ведущего ее к вершинам наслаждения.

И скоро уже не нужно было уроков. Каждое прикосновение, каждое соприкосновение бедер, каждый вскрик уносил их туда, где Мари не была раньше никогда. Она обвила его ногами, отчаянно пытаясь слиться плотнее. Она дрожала от напряжения, выдыхая его имя и слова мольбы. Потом уже не было слов.

С последним вскриком, страстно и нежно, Мари отдавала всю себя человеку, которого безумно любила. Несколько сильных содроганий, сотрясших ее тело, породили ответный взрыв плоти Джизуса. Потом, покоясь в его бережных объятиях, она ощущала, как медленно возвращается на землю.

Они лежали рядом, ласково прикасаясь друг к другу. Каждому из них было приятно дотрагиваться до тела другого, только что доставившего ему любовное наслаждение. А вот говорить они не спешили. Когда молчать дольше стало просто невозможно, Джизус начал:

– Похоже, дорогая, мы неправильно назвали тебя Марией.

– Я оказалась не девственницей.

– Не совсем. – Он заскользил пальцами вдоль ее руки. – Опытной тебя тоже не назовешь.

– Может быть, я забыла.

– Думаю, нет. – Его ладонь медленно путешествовала по ее груди, он чувствовал, как она вздрагивает. – Наверное, нам будет не просто найти ответ.