Ронда Бэйс - Трудно быть сильной

– Можно, я побуду с тобой? – спросила она, поднимая заплаканное лицо и с нежностью глядя на него.

– Конечно, дорогая, – прошептал он. – Разве я мог тебе когда-нибудь отказать?

– Никогда, – ответила Трейси, поднимаясь с груди деда, чтобы тому было легче дышать.

Он вновь прикрыл глаза.

Трейси сидела и не сводила с него взгляда. Вся жизнь проносилась у нее перед глазами.

Вот дед вернулся с работы, и она бежит ему навстречу и бросается на шею. А за ней спешит Лия, тучная Лия, которая несет тетрадку с домашними заданиями, чтобы напомнить Трейси, что пора заниматься. Но Трейси нет никакого дела до школьных заданий. Ведь пришел дедушка, и она просто счастлива его видеть.

Дед всегда целовал ее, сажал себе на плечи и нес в кабинет, смешно приседая, когда проходил в дверной проем, чтобы она не ударилась лбом.

Потом они вместе шли ужинать. А Лия неодобрительно покачивала головой, давая понять хозяину, что тот балует внучку.

– Ну, Лия, – надувала губки Трейси. – Дедушка сейчас пойдет работать, и я тоже доделаю эту злополучную задачку…

Как же все это было давно…

И времени, что они проводили вместе с дедом, было катастрофически мало. А теперь его вообще не будет. И останутся только воспоминания. Светлые воспоминания, которые говорили о том, что он очень любил ее…

Трейси едва сдержала готовые вырваться наружу рыдания. Посмотрела на деда. Его грудь едва заметно вздымалась. Он спал.

Девушка поднялась. Подошла к окну. Солнце начинало садиться… Надо же, день почти закончился… А она и не заметила, как пролетело время. Казалось, только-только они поругались с дедом, а потом у него случился приступ…

Как же она могла так с ним разговаривать?! Как могла?!

Трейси сложила руки на груди и начала молиться, глядя на розоватое небо. Она не знала, сколько простояла так, взывая к Всевышнему. Не понимала, откуда взялось у нее это желание: неистово молиться и просить милосердия. Ведь раньше она не очень-то верила в Бога. Но сейчас это казалось ей единственным, что могло спасти ее деда.

И она молилась. Забыв обо всем на свете. Стараясь, чтобы ее слова были услышаны на небесах. Она молилась. И не знала, чего ждать дальше. И это было самое страшное…

А когда солнце скрылось за горизонтом и темное небо известило о том, что ночь вступила в свои права, Трейси отошла от окна, включила небольшой ночник на стене и села на стул рядом с кроватью, на которой лежал дед.

Девушка взглянула на лицо старика, которое выглядело умиротворенным. И даже не заметила сначала перемен. Но потом, переведя взгляд на покрывало, прикрывающее его грудь, увидела, что та не вздымается…

Сердце Трейси сжалось. Она упала на эту неподвижную грудь и беззвучно заплакала.

Как же так? Она ведь просила Господа, чтобы тот послал спасение ее дедушке! Почему ничего не получилось? В чем она провинилась перед Всевышним, что тот проигнорировал ее мольбы?

Дедушка! Как же ей не хватало его уже сейчас, когда он только умер, только ушел из жизни. А что же будет дальше, когда день за днем она будет продолжать жить, но уже без него?

Кто-то дотронулся до ее плеча.

Но Трейси, ничего не замечая, продолжала плакать. Из ее рта вырывались какие-то скулящие звуки, она была похожа на потерявшегося щенка…

Кто-то взял ее за плечи и заставил подняться, развернул к себе лицом и прижал к груди.

– Успокойтесь… – мягко проговорил у нее над ухом мужской голос. – Тут уже ничего нельзя было поделать. Он прожил долгую жизнь. Многие бы позавидовали ему…

Трейси всхлипнула в последний раз, отстранилась, заглянула в уже знакомое лицо врача.

– Я все равно надеялась, – срывающимся голосом проговорила она.

– Понимаю…

– Неужели не было ни единого шанса?

– Практически ни единого, – подтвердил он. – Пойдемте, я провожу вас, дам успокоительного.

– Позвольте мне еще немного побыть с ним, – попросила Трейси. – Ведь его душа еще здесь, и я чувствую это…

– Хорошо, – кивнул врач. – Я скажу, чтобы вас не беспокоили.

– Спасибо…

Трейси повернулась к деду, приблизилась к кровати, села на край. Взяла его еще теплую руку, погладила морщинистые пальцы, в которых все еще ощущалась сила.

Девушка слышала шаги за спиной и шум открывающейся и закрывающейся двери.

– Как же так? – прошептала она, не отрывая глаз от спокойного лица деда. – Мы толком даже не успели попрощаться…

Он молчал. Лицо его было безмятежно, словно он спал. И на мгновение она чуть не поверила, что так оно и есть. Но грудь его не шевелилась…

– Дедушка, – прошептала Трейси. – Даже не представляю, как я теперь буду жить без тебя… Я так люблю тебя, а растратила последние годы на войну с тобой, попытку что-то доказать… Прости меня, пожалуйста…

Слезы капали из ее глаз…

Шум, напоминающий негромкую барабанную дробь, заставил Трейси посмотреть на окно, подойти к нему и прижаться лбом к стеклу, по которому с другой стороны стекали капли дождя.

Вот и погода солидарна с ней…

Долго она еще была в палате с дедом. Никто не тревожил ее. И лишь когда небо окрасилось в нежно-розовый цвет, возвещая, что наступает утро, Трейси протерла заплаканные опухшие глаза, поцеловала деда в холодный лоб и молча вышла.

Поговорила с медсестрой. Договорилась, когда приехать за телом. Все делала машинально. Ей казалось, что она пребывает в каком-то кошмаре. Стоит только проснуться, и все станет как раньше…

Выйдя из клиники, она вспомнила, что не вызвала такси. Растерянно огляделась по сторонам. Ей повезло: такси подъехало почти сразу…

Когда машина остановилась перед воротами и Трейси выбралась наружу, она на мгновение замерла.

Только вчера она приехала с вечеринки. И чувствовала себя прекрасно. Хотела уволить Альберто… Была готова встретить нападки деда…

И только теперь поняла, каким мелочным и незначительным все это было. Потому что деда больше нет, и это было самым страшным. Настолько ужасным, что она никак не могла примириться с этой мыслью.

Ворота разъехались, пропуская ее на территорию. Трейси вздохнула и вошла. Все здесь напоминало о деде, абсолютно все. Трейси ощущала его близость даже тут, идя по дорожке, ведущей к дому…

Лия, видимо оповещенная охранником, ждала ее на пороге. Едва увидев девушку, устремилась к ней, крепко прижала к себе.

– Деточка моя! – воскликнула она. – Как же тебе тяжело, как я тебя понимаю!

И Трейси разразилась рыданиями в ее объятиях.

– Мне так не хватает его! – проскулила она, прижимаясь к вырастившей ее женщине.

– Я знаю, детка, я знаю, – отвечала та, гладя ее по спине и волосам, рассыпавшимся по плечам…

Несколько дней пролетели, как в тумане. Подготовка к похоронам, похороны. Все эти выражавшие сочувствие люди, которые в глубине души ни капельки не сострадали ее горю. Трейси было тяжело выносить все это.