Элен Алекс - Устать друг без друга

Александр встал.

– Ничего нового, сэр, – сказал Александр, – ничего нового и интересного. Все та же разновидность власти. С чего мы начинали, к тому и пришли, и достойного оправдания себе и своим поступкам вам так и не удалось найти.

– Но я и не искал оправдания, – сказал сэр Валентино, – мне уже не найти себе никакого оправдания, я попал в свою же собственную ловушку. Но я хотел просто объяснить тебе то свое стариковское мироощущение, свой непреодолимый страх одиночества и тоски, которые отныне являются моими спутниками посреди всего того немереного богатства, которое мне уже никогда и ничем не поможет.

– Мне, безусловно, вас очень жаль, сэр, – сказал Александр, – но я вам тоже ничем уже не смогу помочь.

– Неужели я потерял тебя навсегда?! – торжественно вскричал сэр Валентино. – Неужели я уже больше никак не смогу тебя вернуть, Александр, ведь ты все, что у меня в этой жизни было реального!

– Не мне отвечать на этот ваш вопрос, сэр, вы уже сами на него ответили, – сказал Александр. – И еще, – добавил он чуть позже, – я бы мог сказать вам, что если вам будет плохо, то вы сами знаете, как вызвать врача, а если вам потребуется какой-нибудь другой специалист, то в вашем распоряжении их целый штат. Но я все-таки скажу вам, что, если вам будет нужна именно моя помощь, то вы знаете, где меня найти, я приду к вам и помогу, чем смогу. Но только знайте, что это буду уже не я, ваш Александр, это будет уже совершенно другой человек, который просто не сможет не откликнуться на чужое горе и не протянуть руку ближнему. Вот собственно и все, что я хотел вам сказать.

И Александр направился к двери. Сэр Валентино повернулся и смотрел в его сторону.

– Ну хочешь, я сам с ней поговорю! – воскликнул сэр Валентино. – Хочешь, я сам объясню ей, что у тебя просто не было другого выхода? Что если бы ты ослушался меня тогда, то сидел бы сейчас в тюрьме, что ты ушел тогда от нее ради вашего же дальнейшего будущего счастья. И виноват был в этом только я, несчастный, одинокий старец. Ведь она поймет это, она все поймет, этот ребенок, который в один прекрасный миг, оставив свое безмятежное детство, пошел за тобой на край света.

Александр остановился около двери и медленно-медленно повернулся к сэру Валентино. Сэр Валентино выглядывал на него из своего кресла взглядом младенца, исполненного последней надеждой вернуть себе свою любимую игрушку.

И Александру очень нелегко далось то, что он сказал сэру Валентино.

– Что вы, сэр, – сказал Александр, – она ведь тоже уже совершенно другой человек. И таких слов, которые могли бы вернуть ее мне, не знаете ни вы, ни я, да и никто другой на свете, потому что этих слов просто не существует.

Александр ушел, а сэр Валентино еще очень долго сидел в своем любимом кресле и остановившимся взглядом смотрел на голубое небо прямо перед собой.

Это небо простиралось сразу же за огромным окном. И сэру Валентино казалось, что если он протянет руку, то сможет дотронуться до него… и все его беды тогда рассыплются в прах.

Вторым делом, которое Александр сделал после приезда в наш город, было то, чего от него как раз таки все и ожидали.

Он доехал до своего нового дома, который был уже полностью построен и отделан. Но Александр приехал сюда только для того, чтобы подойти к телефону и набрать номер особняка Грега Бенито.

В особняке же Грега Бенито жизнь катилась своим чередом. Грег либо пил, либо занимался своими бесчисленными переговорами с нужными и влиятельными людьми.

Тот казус с наркотиками, который произошел с Грегом три года назад, давно канул в Лету. Грег был прощен, а его позиции в криминальном мире вновь восстановлены.

Короче, дела Грега шли просто замечательно, все его сделки с обществом, а заодно и с совестью заканчивались очень и очень удачно. А в последнее время, поняв, что его основной конкурент, сэр Валентино, несколько утратил вкус к жизни, а заодно и былую бдительность, Грег стал подумывать о том, что ему надо бы вновь заняться тем, чем сердобольный сэр Валентино ему в этом городе до сих пор заниматься не позволял.

Лаура. У нее тоже все было неплохо.

Нормой ее жизни теперь были две крайности: либо тишина и одиночество, либо же шумные компании и развлечения.

Под вечер в саду особняка Грега Бенито собиралось множество молодой публики, которая пила шампанское, ела воздушные торты и разглагольствовала о смысле жизни, до которого многим из этих молодых людей не было решительно никакого дела.

Обычно такие вечера заканчивались какими-нибудь безумствами. Либо это были ночные заплывы в открытый океан, либо же скоростные поездки за город на автомобилях.

Словом, почти точно так же Лаура развлекалась и три года назад. Легкость и беззаботность, присущая всем молодым людям ее возраста, была и ей понятна и мила – когда не надо было думать ни о чем серьезном, размышлять о завтрашнем дне и о своем месте в жизни.

По утрам же Лаура была совсем другая.

Солнце осторожно заливало ее комнату светом, золотило ресницы и напоминало о том, что жизнь, как ни странно, все еще продолжается. И розовые скалы вдали были уже наполнены своим безумным сказочным светом, а где-то там пробуждался ото сна безмятежно-вечный океан.

Лаура открывала глаза и видела свою комнату, которая напоминала ей о том, что еще совсем недавно она была маленьким, беззаботным и взбалмошным ребенком.

И было это тогда, когда ее большой плюшевый зверь, который был в этой комнате всегда, казался ей просто преогромным. А над ее детской кроваткой склонялась очередная нанятая Грегом няня в своем очередном ажурном белом накрахмаленном чепце.

Лаура вставала и подходила к окну.

Она видела, что на синем теле океана аккуратно застывшие верхушки волн были ярки и неподвижны. Как будто художник, что творил по утрам всю эту красоту, был и сам смущен своим искусством и, боясь быть непонятым людьми, набросал их наспех, а затем скрылся где-то там, за розовыми скалами.

– Ты знаешь, почему они такого необычного цвета? – спросил ее Александр три года назад, когда они сидели на мысе сэра Валентино, а над ними кружились вертолеты, под завязку набитые жаждущей чужого счастья публикой.

– Нет, не знаю, – сказала Лаура и посмотрела на Александра, – почему?

Ей казалось, что он может объяснить все на свете.

Александр улыбнулся.

– Я тоже не знаю, – сказал он и посмотрел на Лауру.

– Неправда, ты все знаешь, – сказала Лаура.

Александр рассмеялся.

– Ты думаешь, что все в этом мире непременно должно быть как-нибудь объяснено? – спросил он.

Лаура кивнула.

– Да, – сказала она.

– Что ты, милая, в этом мире все совсем не так, – сказал Александр, – в этом мире есть такие вещи, которые не поддаются никакому объяснению.