Донна Стерлинг - Его забавы, ее заботы

Он пожал плечами:

— Делай как лучше. Я же здесь и, значит, мог бы прикрыть тебя. Мы могли бы… э… встретиться с ним лицом к лицу.

Идея объясняться с Эваном о недавней интимной близости с Джейком в присутствии Джейка — с его комментариями к происшедшему — показалась неприемлемой.

— Я позвоню ему позже. — Она подхватила свое пальто, брошенное на кресло.

— Кстати, напомнила. Эван дал мне пару писем перед тем, как мы расстались. — Джейк подошел к стенному шкафу и открыл его. — Одно адресовано тебе.

— Мне? — удивилась Бриана.

— А другое — его секретарю.

Она с любопытством ждала, пока он доставал письма из кармана своего пальто. Зачем Эвану посылать ей письмо, если они скоро должны были увидеться? Как менеджер по кадрам она часто общалась с ним, но обычно лично, по телефону или через электронную почту.

Джейк передал ей конверт.

«Дорогая Бриана,

дела на некоторое время задержат меня за границей. Я наслаждался временем, проведенным с тобой, но чувствую, что было бы лучше вернуть наши отношения к их безоблачному началу. Я с некоторых пор подозреваю, что ты сожалеешь о той романтической путанице, в какой мы оказались, а мне не хотелось бы потерять твою дружбу.

Обещаю, что это решение никоим образом не повлияет на твою карьеру.

Твой друг Эван».

Застыв, она подняла глаза от страницы, совершенно ошеломленная. С Эваном кончено!

— Что-нибудь плохое? — спросил Джейк, наблюдавший за ней.

— Ничего. — У нее кружилась голова.

— Что-нибудь по работе?

— Нет, нет, это личное. — Она скомкала листок и затолкала в карман пальто.

— Ты уверена, что не хочешь звонить Эвану? Обсудить проблему? Я наберу номер прямо сейчас. Мы заодно можем рассказать ему, как ты ошиблась насчет меня.

— Нет! — Она схватила его за полу халата и подняла умоляющие глаза. — Нет, пожалуйста, Джейк… Я… я не хочу разговаривать с ним! И с тобой тоже! — Спохватившись, она отпустила халат, рассеянно расправила полу и тут же почувствовала тепло мускулистой груди под тканью и едва не задохнулась.

У него подозрительно заблестели глаза.

Она вздернула подбородок, стараясь сохранить достоинство:

— Я изменила свое решение. Эвану не нужно об этом знать. — Ее гордость достаточно пострадала и без того, чтобы еще раскрывать такое унижение.

— Не знаю, — почесал подбородок Джейк. — Может быть, все-таки лучше внести ясность немедленно?

Бриана усмирила свою гордость — все равно Джейк рано или поздно выяснит, что Эван бросил ее.

— Я больше не его женщина, он написал в письме, что хочет остаться только другом. — Страдая оттого, что потеряла Эвана по собственной глупости, она слепо повернулась к дверям и попыталась накинуть пальто.

Джейк взял пальто из ее рук и помог надеть — учтиво, вежливо, но несколько интимно: проследил, как она вдела руки в рукава, поднял волосы из-под воротника, заботливо запахнул на ней полы.

— Мой брат — дурак, — пробормотал он, застегивая верхнюю пуговицу.

— Не говори так, — прошептала она. — У нас с ним была небольшая стычка перед тем, как он уехал, так что это моя вина.

— Так вот почему ты явилась сюда сегодня вечером! — осторожно высказал он догадку, застегивая следующую пуговицу. — Хотела помириться после ссоры. Надела такое сексуальное платье… — Его пальцы остановились. — А это черное шелковое белье… — Его глаза встретились с ее глазами.

Стыд снова охватил ее, оживляя в памяти все, что он недавно проделывал с ней.

— Забудь об этом.

Он наклонил голову и нахмурился:

— А если не забуду?

Его шепот, горячие взгляды сбивали ее с толку. Этот международный плейбой — великий мастер успокаивать. Она вдруг поняла, что с неожиданным нетерпением ждет, чтобы он поцеловал ее еще раз.

— А кстати, что ты здесь делаешь? — вскричала она, отбрасывая его руки от своего пальто, и добавила: — Это квартира Эвана, а не твоя.

— Она принадлежит нам обоим. У нас многие вещи на двоих… Но тобой я ни с кем не поделился бы.

У нее вдруг пересохло во рту. Она поймала себя на том, что не может оторваться от его пристального взгляда, и начала осторожно продвигаться к двери.

— Бриана, Эван тебе не подходит. А ты — ему.

— Много ты понимаешь.

— Да? Ну что ж, если с Эваном так чертовски хорошо, — он усмехнулся, придвинувшись настолько близко, что она почувствовала его дыхание на своем лице и аромат его волос, отчего ее сердце дрогнуло, — тогда почему же, еще совсем недавно в моей постели, ты сказала, что это ни на что не похоже?

Жар захлестнул ее лицо, шею, все тело. Ему совершенно незачем знать, что она никогда, за всю свою жизнь, не испытывала удовольствия такой глубины, какое доставил ей он. Был только один способ разуверить его в этом.

— Я сказала так, потому что приняла тебя за Эвана и хотела, чтобы он почувствовал особенность этого вечера. Сожалею. Думаю, я разочаровала тебя.

— Разочаровала?!

— Если хочешь знать, — ее шепот обжигал, — я надула тебя.

Он схватил за лацканы пальто и притянул ее еще ближе к себе.

— Если бы я не знал, что эти прелестные губки лгут — и талантливо, — я не знаю, что сделал бы.

Она вырвалась и ударила его. Он схватил ее за запястье:

— Та ли это девушка, которая бойкотировала футбол, потому что была против насилия?

Вот тут он попал в самую точку: она ненавидела всякое насилие и энергично присоединялась к любой кампании против него. Но ей все еще хотелось размазать его по стенке! Кто такой этот Джейк Роуленд, чтобы покушаться на ее духовные ценности?

Она выдавила сквозь стиснутые зубы:

— Я бойкотировала футбол из-за того, что ты был защитником.

— Думаешь, я не знаю?

— Лучше бы ты не возвращался домой. Надеюсь, ты здесь не задержишься.

На скуле дрогнул мускул, но ответил он достаточно легко:

— Если только не влюблюсь. Хотя, поделюсь с тобой одним наблюдением, сначала женщины жаждут заполучить мужчину в постель, а потом, как только получат удовлетворение, обращаются с ним как с грязным животным.

Она прошипела:

— Не обольщайся — я не жажду получить тебя в постель, и… я не удовлетворена.

Он перекрыл ей дорогу и вопросительно поднял бровь:

— Означает ли это, что я не получаю от ворот поворот?

Она непонимающе уставилась на него:

— От ворот поворот?

— Я видел, что ты нуждаешься в сексе, — терпеливо объяснял он. — Так… э… когда мы увидимся?

Стиснув зубы и сжав кулаки, чтобы не ударить его еще раз, она бросилась к открытой двери и застучала каблуками по лестнице.

Едва за ней закрылась дверь, он долбанул кулаком по твердой дубовой панели: она назвала его Эваном!

Дверь осталась целой, но в руке теперь пульсировала боль. Он был рад. Может быть, боль поможет ему сохранить рассудок и не сходить с ума по женщине, которая вылетела отсюда только что как ошпаренная.