Линдсей Армстронг - Потому что люблю

– Ну, в общем, да.

– Но почему? Никогда прежде с тобой такого не случалось.

– Идем, я сделаю тебе чай и все расскажу, – предложила она.

Он взял ее за руку.

– Есть кое-что поважнее чая, но ты права – давай зайдем в дом.

В квартире было прохладно. Он сразу снял свой пиджак и бросил его на стул. Потом помог ей развязать тесемки ее шляпки и тут же заключил ее в объятия без всяких предисловий.

– Теплая, подобно согретому солнцем персику, но чуточку соленая, – поддразнил он ее, осыпая лицо поцелуями. – Что бы ни стояло за этим, мне это нравится. Клэр, знаешь, как долго я мечтал о том, чтобы заняться с тобой любовью? Двадцать три дня, четыре часа и шесть минут.

Она не смогла сдержать внезапный приступ смеха.

– Держу пари, ты только что выдумал эти числа!

Он лукаво посмотрел на нее.

– Неправда! Только часы и минуты, которые постоянно бегут вперед, чем ужасно осложняют мне жизнь, – со значением добавил он и дотронулся до верхней пуговицы ее блузки. – Можно?

Она напряглась и закусила губу.

Он почувствовал это и прищурился.

– Так, – медленно сказал он. – Похоже, что-то изменилось. Ты лучше скажи мне, Клэр. У тебя появился новый мужчина? Кто-то успел очаровать тебя и завладеть твоим сердцем, пока меня не было?

Она рассердилась и удивилась одновременно.

– Нет, – произнесла она с достоинством оскорбленной невинности. – Что ты обо мне думаешь?

– Ты изменилась, – задумчиво произнес он. – Для меня ты всегда была очень красивой, но теперь ты – как распустившаяся роза. И ты устраиваешь себе долгие выходные, лежишь на пляже. С тобой что-то происходит, Клэр. К тебе пришла большая любовь? Это, конечно, должно быть что-то очень значительное, потому что мне никогда не удавалось сделать что-либо подобное.

Она грустно улыбнулась.

– Знаешь, в каком-то смысле это все из-за тебя.

Она помолчала немного, собираясь с силами.

Потом просто сказала:

– Лаклан, я беременна.

Клэр увидела, как он шокирован. Закрыв глаза, она отвернулась, но тут же почувствовала на плече его руку.

– Подожди. Сколько?

– Три месяца.

– И ты три месяца скрывала это от меня?! Но почему?

– Я сама не знала до прошлого месяца, – прошептала она.

– Не может быть!

– Как ты помнишь, я принимала таблетки…

– Да, я прекрасно помню, как мы с тобой обсуждали вопросы контрацепции и ты сказала, что возьмешь все на себя.

– Послушай, я прекрасно понимаю, что для тебя это очень неприятный сюрприз…

– Я этого не говорил.

– Пожалуйста, не перебивай меня!

Он насмешливо посмотрел на нее и отпустил ее плечо. Глубоко вздохнув, она попыталась взять себя в руки. Взгляд ее скользнул по комнате – по светло-серым обоям, розовым занавескам, мебели орехового дерева, – и она наконец сказала как можно более бесстрастно:

– Это моя вина. Я могла бы узнать обо всем в срок, но у меня просто не было времени остановиться и подумать немного. Я думала, что это все не так уж серьезно и не стоит того, чтобы обращать на это внимание. Потом мой цикл окончательно пропал, но у меня не было никаких других симптомов…

– И ты работала за десятерых, и у тебя опять не было времени остановиться и подумать, – сухо продолжил он.

– Лаклан, тебе не стоит об этом волноваться, я полностью ответственна за происходящее.

Он мрачно посмотрел на нее.

– По-моему, ты забываешь одну существенную деталь. Это ведь и мой ребенок.

– Я…

Но он хмуро продолжил:

– Конечно, теперь все встает на свои места. Неудивительно, что ты внезапно стала такой странной. Но почему ты не сказала мне сразу, как только узнала? Прежде, чем я уехал?

– Я была озадачена и сбита с толку. Мне надо было подумать. Я знала, что это изменит наши отношения…

– Ты даже не представляешь себе, насколько ты права, – внезапно улыбнулся он. – Чем скорее мы поженимся, Клэр, тем лучше. Этот ребенок и так оставался без отца в течение целых трех месяцев.

Она закрыла лицо руками и села.

– Лаклан, мы не можем просто так пожениться. Ты сам говорил три недели назад, что лучше оставить все как есть.

– Клэр, разве тебе не кажется, что это немного несправедливо по отношению ко мне? То, что я сказал тогда, я сказал, потому что не знал, что происходит.

– Это не меняет дела. Никто из нас даже не думал о том, чтобы пожениться и завести детей…

– Ты не думала, потому что целиком и полностью была занята своей карьерой.

– А ты?

– До сих пор не думал, если тебе это важно. Но обстоятельства меняют дело. Я не из тех, кто бросает женщину с ребенком.

Она слегка покраснела.

– Скажи мне, что ты думаешь об этой беременности? Удивлена? В ужасе? Или для тебя это полный жизненный крах?

Клэр прикусила губу, удивляясь про себя, насколько эгоцентричной она, должно быть, кажется ему.

– Знаешь, если честно, меня это очень волнует. И чем дальше, тем больше.

Он молча наблюдал за ней: она и в самом деле стала мягче и нежнее. Он улыбнулся про себя.

– Может быть, это оттого, что родится наш ребенок?

– Ну, в общем, да.

– Что ж, в таком случае у нашего ребенка есть шанс всю свою жизнь иметь двух родителей, а не одного. Как ты думаешь?

– Незапланированная беременность не очень хороший повод для брака. Я бы даже сказала, наоборот. Она может заставить двух людей, совершенно не подходящих друг другу, жить вместе…

– Мы с тобой, по-моему, очень даже подходим друг другу в некотором смысле, – и он скользнул по ней взглядом с такой насмешкой, от которой у нее не осталось сомнений в том, что он имеет в виду. Да, они действительно очень хорошо подходили друг другу в постели.

Клэр стиснула зубы и постаралась не глядеть на него, чтобы опять не поддаться очарованию его красивого, сильного тела, скрытого под джинсами и тельняшкой, его волос темно-медового цвета, его открытой шеи, его мускулистых рук… Она сделала над собой усилие, чтобы не вспоминать, что эти руки могут делать с ней.

– Возможно, но…

– Возможно? – передразнил он. – Ты помнишь, как мы в последний раз занимались любовью?

– Конечно. Но это не является достаточным условием для брака. По-моему, вы с Сериной хорошее тому подтверждение.

Он лениво усмехнулся.

– Если ты ревнуешь, то напрасно. Для меня все это давно ушло в прошлое.

Она уставилась на него, осознавая, что его первая фраза задела ее за живое.

Он не сказал больше ни слова, и это неприятно поразило ее, поскольку с беспощадной ясностью высветило ей самую суть волновавшей ее проблемы. С одной стороны, ей не хватало проницательности, чтобы понять, почему его первый брак не удался, а Лаклан, казалось, не имел ни малейшего желания посвящать ее в детали, а с другой – она никак не могла проникнуть в его сердце и прочесть там интересующие ее подробности.