Сьюзен Барри - Билет в неизвестность

– Именно так. И ей, и тебе это будет приятно. Чем раньше это произойдет, тем лучше. Как ты отнеслась бы к тому, чтобы сделать это завтра за обедом?

– Что ж, думаю, в это время я буду свободна.

– Тогда я позвоню тебе около часа.

Каро и Люсьен провели весь уик-энд в горах. У него было очень немного свободного времени, поэтому он пошел на компромисс, и они заменили себе медовый месяц на медовые выходные. У них была прекрасная свадьба, в старых добрых английских традициях. Они пришли в церковь без спешки, рано утром, и сразу же после церемонии и небольшого банкета для самых близких друзей Люсьена уехали в горы.

Они несколько часов катались по бесконечным горным дорогам, наслаждаясь девственной природой. Порой они оказывались над пропастью глубиной в сотни метров, и казалось, что машина не едет по земле, а летит над долиной, лежащей внизу. Порой их взгляду открывалось небольшое горное озерцо с церковкой и несколькими игрушечными домиками, рассыпанными по берегам. Домики, белые, расчерченные коричневыми линиями на квадраты и треугольники, казались точь-в-точь такими, какие делают для коллекционных железных дорог. Игрушка, о которой мечтала в свое время маленькая Беверли. Около домиков гуляли крошечные коровы и овечки. Над ними в вышине лежали вечные снега. Местами снежный полог нависал огромными мягкими фестонами, как занавес в театре. Показывая на них, Люсьен объяснил Каро, что там созревают лавины. Бывает, что такой снежный язык свешивается с края ледника веками, и однажды на него падает та последняя снежинка, которая начинает сход лавины. К таким ледникам даже близко не подпускают туристов, но даже если альпинист просто покидает лагерь, чтобы погулять, он обязан зарегистрироваться, потому что любая прогулка в горах бывает опасной. Вечером на поиски заблудившихся выпускают ученых сенбернаров, и они приводят в лагерь всех, кого встретят в окрестностях, а если человек не может идти, приносят его на спине.

Каро наслаждалась каждой минутой поездки и с интересом слушала Люсьена. Они остановились в маленьком отеле, стоящем в долине, выглядевшей из-за всевозможных цветов как лоскутное одеяло, чтобы пообедать. Люсьен сказал, что зимой все это великолепие прячется под толстым одеялом из снега и этот отель очень трудно узнать. Вся эта долина была наполнена перезвоном коровьих колокольчиков, щебетом птиц и стрекотом цикад. В ресторане над дверью висел один из колокольчиков, а тарелки были белые в пятнышках, как коровья шкура. Когда принесли капуччино и Каро выпила половину чашки, она увидела, что со дна на нее смотрит маленький фарфоровый теленок. Узнав, что они молодожены, шеф-повар лично вышел поздравить их и принес сделанные специально для них медовые пирожные с миндалем. Все были так дружелюбны, выглядели такими радостными и счастливыми, что если бы Бог захотел восстановить рай на земле, то он наверняка выбрал бы эту долину, а всех этих людей сделал бы ангелами.

Вечером, вернувшись с небольшой прогулки, они узнали, что хозяйка отеля очень хочет засвидетельствовать им свое почтение. Фрау Эрика оказалась очень милой улыбчивой немкой с пышными формами. Она пришла с букетом роз и подарила Каро и Люсьену бутылку шампанского «Дом Периньон». Ее отель был очень милым и чем-то походил на свою хозяйку. Толстые, основательные кресла обнимали того, кто в них садился, и заставляли принять ту позу, в которой удобно положить ноги на скамеечку перед камином или выпить чашечку горячего шоколада. Столики на невысоких крепких ножках были именно того размера, чтобы на них уместились яблочный струдель фрау Эрики, миндальный напкухен и еще множество разнообразных «кухенов», чайник со спиртовкой и две чайные чашки. Здесь цветы жили в стилизованно-грубоватых глиняных горшочках, что, разумеется, никак не ущемляло достоинства благородной швейцарской герани – охранительницы дома от злых духов. И увитые плющом романтичные террасы в первую очередь предлагали посетителям посидеть в соломенных креслах, а то и вздремнуть часок. Вообще этот отель определенно был самым уютным в мире любовным гнездышком.

Этот день был просто изумительным, наверное, таким и должен быть каждый весенний день. Во время заката вершины гор окрасились в нежно-розовый цвет, и снег на них казался теперь клубничным мороженым или кремом, который бывает на торте в день рождения. Ниже уровня снегов начинались леса. Из-за контраста с бело-розовыми вершинами они стали такими мрачными, даже немного пугающими. Вечерний свет был приглушенным, как будто вся долина закуталась в пурпурную вуаль.

Люсьен проводил Каро на балкон, и они долго любовались этим живописным видом. В свете заходящего солнца его жена выглядела как колдунья, и ее голос звучал нежно и задумчиво, когда она говорила, что здесь очень красиво.

– Значит, тебе нравится.

– Конечно.

Она развернулась и взглянула на своего мужа, в этот момент он всматривался в глубину ее глаз, словно пытаясь отгадать тайну, скрытую в них.

– Какие прекрасные у тебя глаза, – сказал он, мягко касаясь пальцами ее век, – они такие ясные, как серебро, и в то же время мягкие, как бархат, и такие таинственные, когда отражают блеск этого снега. Ты даже не представляешь, насколько я счастлив, что эти глаза принадлежат теперь только мне.

Он наклонился и нежно поцеловал веки Каро, потом кончик носа, персиковые щеки, маленькую теплую впадинку на шее и, наконец, губы.

На следующий день Люсьен ушел прогуляться в горы до того, как она встала. Вдоволь понежившись в постели, Каро вышла на балкон. Она наблюдала сверху, как он шел в глубь соснового леса, росшего невдалеке от отеля. Здесь, в горах, он был совсем другим, может, просто более раскованным. Она не могла обнаружить ни единого недостатка в своем новом муже, по мере того как узнавала его все ближе – ни когда они были в Оберлакене, ни сейчас, когда они нашли пристанище в этом отеле. Каро не раз ловила себя на мысли, что испытывает даже некоторую досаду оттого, что Люсьен все время оказывается таким безупречным.

Она надела длинную струящуюся разноцветную юбку и снежно-белую блузку и вышла из отеля. Каро стала спускаться вслед за ним по горной тропе. Заметив его впереди, она отвлеклась, споткнулась и, падая, инстинктивно схватилась за сосновую ветку, не думая о том, что может уколоться до крови. Люсьен взял ее под локоть и посмотрел прямо в глаза.

– Несчастный случай? – важно спросил он. – Нужно быть более аккуратной, играя с сосновыми иголками. Когда ты собираешься начать взрослеть, а, Каро?

– Я и так уже слишком взрослая, – ответила она, улыбнувшись и с притворной наивностью взглянув на него.

– Я тебе не верю, но знаю, что и некоторые люди постарше нас делают довольно серьезные и опасные ошибки.