Марианна Лесли - Мой любимый босс

– Пойду принесу воды. – Голос его прозвучал сипло, и он прокашлялся, прежде чем продолжить: – После того как мы выпьем кофе, я помогу вам с версткой, а потом познакомлю с ситуацией, которая на данный момент сложилась вокруг газеты.

– Вы правда это сделаете? – В глазах Кэтрин вспыхнула надежда.

Адриан криво усмехнулся.

– Уж лучше это сделаю я, чем вы узнаете искаженную версию от кого-то другого. – Он уже был в дверях, когда вдруг обернулся и подмигнул ей. – Кроме того, мне пришло в голову, что не помешает обзавестись еще одним союзником, если, конечно, вы согласны.

– О да, разумеется, – не задумываясь ни секунды, ответила Кэтрин и улыбнулась.

Прекрасно, поздравил себя Адриан, выходя за дверь. Теперь ему осталось продержаться всего полтора часа, пока не придут остальные сотрудники. Полтора часа наедине с Кэтрин Крэнфилд. О господи, мысленно застонал он, ну за что ему такое наказание? Целых полтора часа придется бороться с безумным желанием дотронуться до нее, заключить ее в объятия.

А Кэтрин между тем невидящим взглядом смотрела на монитор. Покой и тепло, которых она уже очень давно не испытывала, охватили ее. Кэтрин безумно обрадовало доверие, оказанное ей Адрианом.

С глубоким вздохом она дала себе торжественное обещание доказать боссу, что заслуживает его доверия.

В последующие полтора часа Кэтрин узнала от Адриана много такого, что дало ей пищу для размышлений, и эти размышления касались не только издания независимой газеты и проблем, связанных с ним.

Как глупо, думала она. Адриан старательно посвящает меня во все тайны подготовки и выпуска местного еженедельника, а я никак не могу сосредоточиться. Она постоянно ловила себя на том, что думает об Адриане Челтенхеме не как об издателе и своем начальнике, а как о мужчине, и это ужасно отвлекало и мешало ей.

Адриан между тем поведал ей обо всех тех нечестных, а порой и откровенно гнусных уловках и приемах, с которыми ему приходится сталкиваться. Как его соперник, владелец «Портлендского вестника», как-то снизил расценки на рекламу и, работая себе в убыток, сбил расценки «Городских новостей»; как рекламодателям приходит ложная информация о том, что Адриан якобы принимает рекламные объявления от конкурентов по более низким расценкам, чем у них самих; как кто-то попытался напечатать в «Городских новостях» письма редактору, используя имена реальных людей, взятых наобум из телефонного справочника. Если б затея удалась, это вызвало бы серьезные осложнения у руководства с законом.

Хотя Кэтрин живо интересовало все, что Адриан рассказывал, ее все время отвлекало то, что он сидел так близко от нее и, протяни руку, она могла бы коснуться его.

Когда Адриан объяснял ей некоторые из ежедневных рутинных проблем, связанных с выпуском газеты, она не могла думать ни о чем, кроме его низкого, завораживающе приятного баритона. Когда он признавался Кэтрин, что, несмотря на процветание, у него долгов выше крыши, она тонула в сверкающих темных глубинах его глаз.

Все в этом мужчине восхищало ее. Когда он со знанием дела располагал на странице статьи и объявления, Кэтрин думала о том, что бы почувствовала, если он бы сейчас повернулся и поцеловал ее. Когда он говорил, его рот почти невыносимо искушал ее. Его улыбка завораживала, а твердые губы внушали такие фантазии, о которых раньше она даже помыслить не могла. Тем более на работе. Тем более в отношении своего начальника. Даже исходивший от него аромат – сочетание терпкого мужского лосьона и свежести – казался колдовским, иначе не назовешь то пьянящее, хмельное действие, которое оказывал на нее Адриан Челтенхем, владелец газеты и ее непосредственный начальник.

Никогда раньше Кэтрин не испытывала такого сильного, такого с трудом контролируемого возбуждения. Год назад она была помолвлена, но ее жених, Гарри Баррет, не внушал ей такого сильного чувства, как этот мужчина, с которым она знакома всего несколько часов. Ни разу Гарри не вызвал в ней желания и потребности довериться ему. Ни разу она не позволила себе быть с ним совершенно открытой, полностью убрав те защитные барьеры, которые воздвигла вокруг себя. Сейчас же, рядом с Адрианом, она чувствовала себя так, словно знает его не несколько часов, а всю жизнь.

Даже когда Кэтрин в конце концов разорвала помолвку под предлогом того, что Гарри чересчур поглощен своей карьерой топ-менеджера в крупной американской компании по производству бытовой техники и не уделяет ей достаточно времени для укрепления и упрочения их отношений, она, конечно, была опечалена, что все так вышло, но, безусловно, не сломлена этим.

В действительности Кэтрин даже почувствовала облегчение. Гарри – интересный человек, и она испытывала к нему достаточно серьезные чувства, убедив себя, что, если они поженятся, этот брак будет успешным. Но с того момента, как Гарри надел ей на палец кольцо в честь их помолвки, ее начали преследовать сомнения в правильности принятого решения. Они с Гарри были хорошими друзьями, у них было много общего, но в их отношениях не было той искры, которая постоянно проскакивает между влюбленными. В конце концов Кэтрин поняла, что не может выйти замуж за Гарри. Наверняка их брак был бы приятным и удобным, но едва ли счастливым. А разве смысл замужества не в счастье?

Однако она еще некоторое время медлила, колебалась, взвешивала все «за» и «против», не в состоянии на что-либо решиться. В какой-то момент она убеждала себя, что должна довериться замечательному человеку, иначе никогда не устроит личной жизни, но уже в следующий возражала самой себе, убеждая прислушаться к внутреннему голосу, который говорит ей, что она поспешила.

Кэтрин представляла, как постепенно станет походить на свою мать, как будет проводить все время в лихорадочных, но тщетных попытках угодить человеку, чьи непомерно высокие требования просто невозможно удовлетворить. В конце концов она решилась на разрыв, и Гарри повел себя благородно, когда она объявила, что передумала.

Возможно, он даже остался мне благодарен, с горечью заключила Кэтрин. Потому что, как только над ними перестало витать ужасное видение брака, они снова стали прежними друзьями.

– А какое прозвище дал вам Ромео? – ворвался в ее мысли Адриан.

– Простите, что? – Кэтрин поспешила вернуться в настоящее.

Адриан сделал глубокий вдох и медленно выдохнул в попытке удержать в узде охватившее его возбуждение, которое уже становилось привычным в присутствии Кэтрин. Ему ужасно хотелось узнать, что означает ее выразительный взгляд, и в то же время он был рад, что не знает этого. Он всеми силами пытался противостоять почти невыносимому желанию близости с этой женщиной. Но он прекрасно понимал, что, какие бы чувства ни испытывал, он не может дать им волю, ибо компания в данный период требует всех его сил, всего внимания, а отношения с женщиной, даже такой милой и умной, как Кэтрин Крэнфилд, будут отвлекать его. Мешать.