Линн Харрис - Командировка в сказку

— Grazie, — ответила Лили.

Девушка опустила глаза, улыбнулась и выскольз­нула из комнаты.

Лили подошла к столу и, разорвав конверт, вы­сыпала содержимое на него. Это были газеты и жур­налы, итальянские и английские, и она вначале уди­вилась, зачем их прислали ей.

Внезапно ей бросился в глаза один из заголовков: «Наследный принц женится на дочери стриптизерши-алкоголички. Отношения с соседями под угрозой».

К тому времени, когда Нико вернулся в свои по­кои, он уже еле держался на ногах от усталости. Не­сколько часов он провел с королем Паоло и своим отцом, обсуждая детали соглашения между двумя го­сударствами.

Паоло сначала потребовал от него развестись с Лили, отказаться от сына и жениться на Антонелле. Нико сразу заявил, что касаться подобных тем не на­мерен. После долгих и трудных переговоров они со­гласились встретиться еще раз в Монтеверде и уже подробно обсудить экономические вопросы.

В комнатах было тихо, когда он вошел. Он вер­нулся раньше, чем предполагал, но Лили все равно могла уже лечь спать. Нико устремился к двери в спальню, и сердце его заколотилось в радостном предвкушении. Найдет ли он Лили обнаженной в их кровати? Или его жена будет в каком-нибудь кружев­ном белье? Или в той ночной рубашке?

Какая разница? Она возбуждала его в любом виде!

Однако когда он открыл дверь, то увидел совсем иную картину.

По полу были разбросаны журналы и газеты, а Лили сидела в кресле и читала одну из них. Она под­няла голову, и он увидел, что ее глаза были красными от слез.

— Привет, Нико! Как дела?

Нико схватил одну из газет, и его охватило бешен­ство. Кто бы их ни прислал Лили, он заплатит за это! Судя по пакету, валявшемуся под столом, он понял, что кто-то намеренно собирал прессу, поджидая их возвращения во дворец.

Королева Тициана, кто же еще! Это было так на нее похоже. Ее жестокость не знала границ, особенно к тем, кто наиболее уязвим. Нико прекрасно помнил, как королева обращалась с ним, когда он только по­явился во дворце. Теперь она уже такого себе не по­зволяла.

Конечно, Нико знал, что подобные статьи неиз­бежны, именно поэтому сделал все возможное, чтобы во время их медового месяца ни одна газета не по­палась им на глаза. Теперь он пожалел об этом. Ему было не привыкать к грязи, которую выливали на него в желтой прессе, но он совсем забыл подгото­вить к этому Лили.

— Они знают все! — побормотала Лили. — О моей матери, о моем отце, о городе, где я выросла. Что мама какое-то время работала стриптизершей. Они называют меня охотницей за деньгам, пишут, что я обманула тебя и Денни не твой...

— Я знаю, что Денни — мой сын.

Она помахала газетой, которую держала:

— Да? Тогда, может быть, ты скажешь им об этом? Сделаешь заявление для них всех?

— Бессмысленно отвечать этим идиотам, — огрыз­нулся Нико.

Лили поднялась с пола и подошла к нему. Он был поражен, увидев, в каком она гневе.

— Я не знаю, как следует поступать в подобных случаях, Нико. Я не принцесса и не готова к такому! Но никому не позволю обижать нашего ребенка...

— Никто не причинит боли Денни! — воскликнул Нико.

— Тогда заставь их прекратить все эти инсинуа­ции, и пусть они возьмут свои слова обратно!

— Лили, у нас в Монтебьянко, как и у вас в Аме­рике, свобода слова. Я не могу заставить их замол­чать. Так что лучше всего просто их игнорировать.

— Игнорировать? — изумленным голосом переспро­сила Лили. — Ты ничего не сделаешь, хотя твоего сына назвали незаконнорожденным, а жену — шлюхой?

Нико напрягся.

— Я тоже незаконнорожденный, cara. И могу тебя уверить, это не имеет никакого значения. Вся эта шу­миха скоро уляжется. Ты теперь наследная принцес­са, и тебе следует учиться не обращать внимания на прессу.

— Я и не подозревала, что мне придется мириться с ложью и переносить оскорбления.

— Ты же работала в газете, — резко произнес он. — Что тебя так удивляет?

— Я работала с порядочными людьми, Нико. Ни­кто не станет печатать заведомо ложную информа­цию, которую легко опровергнуть. Это непрофессио­нально. И это неэтично.

Нико провел рукой по волосам:

— Согласен, но у папарацци нет такого понятия. Они гоняются за сплетнями, и чем скандальнее ста­тья, тем лучше. Давай пойдем в кровать и забудем обо всем. Тем более что завтра мы летим в Монтеверде. Ты должна быть готова к поездке.

Она обхватила себя руками и отвернулась. Под­бородок ее задрожал, и Нико почувствовал себя ви­новатым.

— Лили...

— Монтеверде? — перебила его Лили. — Туда, где живет принцесса Антонелла?

— Si.

Она рассмеялась, что стало для Нико полной не­ожиданностью.

— Потрясающе, просто потрясающе. А что, если я откажусь?

Гнев охватил его.

— Ты не можешь отказаться. Это твоя обязан­ность.

— Нет, это твоя обязанность!

Нико снова напрягся.

— Ты моя жена, Лилиана. Мы полетим в Монте­верде завтра вечером, и ты будешь выглядеть счаст­ливой.

— Конечно, ваше высочество, — огрызнулась Лили. — Будут ли еще какие-нибудь приказания, о по­велитель моей души?

— Лили... — протянул Нико, едва скрывая уста­лость в своем голосе.

Она вздохнула, и подбородок задрожал еще силь­нее. Он видел, что Лили готова расплакаться.

— Я ничего этого не просила, Нико. Ты заставил меня выйти за тебя замуж, а теперь пытаешься сде­лать из меня другого человека. Если тебе не нравит­ся, как я справляюсь с ролью принцессы, то вини лишь себя за неправильный выбор.

Нико сжал зубы.

— Я не заставлял тебя заниматься со мной любо­вью два года назад и не прокалывал презерватив, что­бы ты забеременела. Так получилось, Лили. Теперь мы должны с этим смириться.

Лили взмахнула рукой:

— А ты подумал, что будет, если они отыщут мою мать в каком-нибудь захудалом баре и спросят у нее, как та относится к тому, что ее дочь вышла замуж за принца?

— Они ее не найдут.

Она замерла.

— Что ты имеешь в виду? Почему они ее не найдут?

— Я уже нашел ее. Она в реабилитационной кли­нике.

Разумеется, он все узнал о семье своей будущей жены и предпринял необходимые шаги. Его люди отыскали женщину в ночном клубе, в стельку пья­ную. Она даже не помнила имени внука и утвержда­ла, что слишком молода, чтобы быть бабушкой.

Лили посмотрела на него так, будто он продал ее мать в рабство:

— Ты поместил мою мать в клинику, ничего мне не сказав?

Ему оставалось только наблюдать, как мрачнело ее лицо. Голос у нее сделался глухим.

— Я не разговаривала с ней после рождения Ден­ни. Как ты ее нашел? Зачем?

— У меня есть свои ресурсы. И я должен был это сделать, например, по той самой причине, о которой ты только что сама сказала.

— Я хотела помочь ей, но она никогда не слушала меня. И у меня не было денег...