Кэтрин Гарбера - Голос одинокого сердца

– Да, с понедельника работаю в утреннем шоу.

– Я думаю, что с твоим голосом и сочувствием у тебя все получится.

Она понимала, что Джек прав. Тай в течение нескольких лет пытался перетянуть ее на работу в утреннем эфире, где у нее будет гораздо больше слушателей. Но Лорен всегда нравилась особая интимность ночного эфира.

– Я тоже так думаю. Тай перевел меня на этот проект, чтобы я помогла Рэю в продвижении проекта «Миля мужчин».

– А, «Миля мужчин». Знаешь, по-моему, это просто дискриминация по половому признаку. Если бы я спонсировал «Милю женщин», тебе бы это вряд ли понравилось.

Лорен невольно рассмеялась.

– Я знаю. Ты прав. Но теперь это принято в обществе. Я также предложила моим слушателям найти мистера Совершенство.

Джек опустил ей руку на плечо и прижал к себе. Ее дрожь прошла. Лорен хотелось утонуть в его объятиях, чтобы тепло его тела окутывало ее, а его голос заставлял ее забыть обо всем на свете.

– Ты выглядишь испуганной. Я не собираюсь набрасываться на тебя. – Он протянул руку к ее волосам и, взяв один локон, начал накручивать его на палец. Мужчины всегда так делали. Ее кудряшки действовали на них магическим образом.

– Я не боюсь.

Так как время барьеров прошло, то теперь Лорен была уверена, что сегодня ночью она не уйдет до тех пор, пока они не решат двигаться дальше и следовать тому притяжению, которое возникло между ними.

– Тогда в чем дело? – спросил Джек.

Он продолжал играть ее волосами.

– Обещаешь, что не будешь смеяться? – спросила Лорен. Разве это так важно? Ее брат Дюк всегда говорил, что она слишком беспокоиться о том, что о ней подумают люди. Но он был двухметровым футбольным защитником, а она нет.

– Обещаю, – произнес Джек низким голосом, – я никогда не буду смеяться над тобой, Лорен.

Лорен поставила чашку и посмотрела на него.

– Просто у меня в голове засел образ – ты и я.

– Обнаженные? – спросил он, удивленно подняв брови. – Над этим я никогда не буду смеяться, милая. От этих мыслей мне хочется кричать!

Лорен покачала головой. Их отношения обещают быть легкими и забавными, но через полгода она снова будет одна.

– Нет, хотя этот образ мне тоже нравится. Это… ну…

Джек вздохнул. Свободной рукой он обнял ее за талию и посадил к себе на колени. Другой рукой прижал ее голову к своему плечу. Лорен закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Скажи мне, Лорен. Доверь мне свои тайны. Я буду свято хранить их.

– Ну, так вот. Вот моя фантазия – ты крепко обнимаешь меня.

– А что еще?

– Ну…

– Что?

– Мне нравится твой голос. В моей мечте ты читаешь мне.

– И что же я читаю?

– Сонеты Шекспира.

– Женщина, я похож на парня, который может читать сонеты?

– Ну, так это же фантазия, – сказала Лорен, намереваясь слезть с его колен.

Он крепко обнял ее, а свободной рукой взял за подбородок и страстно поцеловал. Сделал фантазию реальностью. Лорен увидела в его глазах что-то, что говорило с ее сердцем.

– Я никогда особенно не любил Шекспира, но помню несколько строчек из «Елены Троянской» Марло.

Лорен положила голову ему на плечо и стала слушать его голос. Это было просто прекрасно – ночь и его голос. Ей казалось, будто она наконец нашла то, что искала всю жизнь.

Она запустила руку в волосы Джека и поцеловала его со всей страстью, которая была в ней, чувствуя вкус какао и желания этого очень сильного мужчины, который взволновал ее душу.

Лорен придвинулась к нему, и все стихи Марлоу испарились из его головы. Ее губы тянулись к его губам.

Она застонала, и ему захотелось большего. Больше звуков, шума, больше… всего.

Лорен отпрянула назад и посмотрела на него. Губы ее были припухшими и влажными от его поцелуев, зрачки – расширенными, а кожа просто горела. Дыхание девушки заметно участилось.

– Так, значит, я – Елена Прекрасная? – произнесла она своим низким чувственным голосом.

– Да.

Джек обнял ее за шею, а потом его руки скользнули вниз. Он обвил руками ее бедра, еще крепче прижимая Лорен к себе.

– Боже, женщина, прошу тебя, не делай этого.

– Но почему? Это так приятно.

Откинув назад голову, она двинулась ему навстречу. В ней была земная чувственность, которую Джек ощутил, слушая ее шоу. Он почувствовал, что его бросило в жар.

Джек обнял ее, приближая к себе. Он поднял ее блузку.

Лорен обняла его за голову, крепче прижимая к себе.

– Еще.

Ее аромат окружал его со всех сторон, и Джек потерял голову. Лорен была лучше всех женщин, с которыми он был до этого. Он начал расстегивать пуговицы блузки.

Ее белый кружевной бюстгальтер заставил его застонать. Соски ее затвердели и напряглись, а ее бедра все крепче и крепче прижимались к нему.

Джек продолжал обнимать ее. Он ощущал бархатную нежность ее кожи, видел ее прекрасный нежно-розовый цвет. Лорен вся была такая мягкая!..

Он начал ласкать ее грудь.

– Пожалуйста… – прошептала Лорен.

– Я сделаю тебе хорошо, милая.

Зазвонил телефон.

– О, черт. Это моя мать.

– Что?

Лорен слезла с его колен и потянулась к сумочке.

– Привет, мама.

Джек изумленно посмотрел на нее. Что здесь происходит?

– Нет, со мной все в порядке. Просто по дороге домой я остановилась перекусить.

Грудь Лорен все еще была обнажена. Джек потянулся к ней, но девушка оттолкнула его руку.

– Хорошо, мама. Я тоже тебя люблю. – Она закрыла крышку телефона.

– Ты передумала?

– Да. Ну, в смысле… сейчас не самое подходящее время.

– Да все нормально. Мне просто хотелось провести с тобой прекрасный вечер, а не переспать с тобой.

– О, Джек! – произнесла она таким тоном, что ему захотелось пообещать ей все что угодно и даже больше.

Лорен отвернулась и застегнула блузку. Джек сделал несколько глубоких вдохов, но так и не смог успокоиться. Ему так хотелось ее! Что же, придется подождать.

– Хочешь десерт?

– Ты не возражаешь, если я попрошу тебя отвезти меня домой?

– Нисколько. Твоя мама всегда звонит тебе после работы? – спросил он. Его мать звонила ему и Таю каждый вечер.

– Да, мне кажется, она до сих пор считает, что мне двенадцать лет.

– С моей матерью то же самое.

– Правда?

– Да. Она беспокоится о своих мальчиках.

– Это здорово. А какая она?

– Она просто замечательная. Сколько я себя помню, она всегда что-то пекла, вязала или делала по дому.

– Здорово!

– Да… Она всегда жила в мире фантазий.

– А моя мама – в реальном мире.

– Это заметно. А она похожа на ту женщину, которая ведет телешоу?

– Да, она очень похожа на себя в телевизоре. Извини, что не сказала ей о тебе, но иначе она наверняка захотела бы поговорить с тобой.

– А разве это плохо?

– Ты просто себе не представляешь! Она задала бы тебе тысячу вопросов, а потом рассказала бы тебе все о моих недостатках. Чтобы ты смог посмотреть на наши отношения другими глазами.